(7) Корнфорд показал (op. cit., p. 100), что Парменид в действительности
выделял три «пути»: путь Истины, путь Небытия и путь Видимости (или, как
еще можно его назвать, путь Обманчивого мнения). Он показал также, что эти
три пути соответствуют трем областям, о которых говорится в «Государстве»:
(1) совершенному, действительному и рациональному миру идей, (2)
совершенному небытию и (3) миру мнений, основанному на созерцании текучих
вещей. Кроме того, он заметил (op. cit., p. 102), что в «Софисте» Платон
модифицировал эту позицию. К этому можно было бы добавить некоторые
замечания в связи с отрывками из «Тимея», к которым относится данное
примечание.
(8) Основное различие между формами или идеями, как они излагаются в
«Государстве» и как они описаны в «Тимее», состоит в том, что в
«Государстве» формы (а также Бог — см. «Государство», 380 d) являются,
если можно так выразиться, окаменелыми, а в «Тимее» они богоподобны. В
«Государстве» они больше, чем в «Тимее», напоминают Единое Парменида
(см. примечание, сделанное Адамом к «Государству» к 380 d 28-31). В
«Законах» эта тенденция привела Платона к тому, что идеи большей частью
были заменены душами. Главное различие состоит здесь в том, что идеи все в
большей степени становятся начальными пунктами движения и причинами
возникновения или, как сказано в «Тимее», отцами движущихся
вещей. Обратите внимание, какой большой контраст имеется между «Федоном»,
79 е: «даже самый отъявленный тугодум… признает, что душа решительно и
безусловно ближе к неизменному, чем к изменяющемуся», и «Законами», 895
е-896 а: «Каково же определение того, чему имя "душа"? Разве существует
другое какое-либо определение, кроме только что данного: "Душа — это
движение, способное двигать само себя"?» (см. также «Федр», 245 с и
след.). Промежуточная позиция между этими двумя точками зрения
представлена, по-видимому, в «Софисте» (в котором обсуждается форма или
идея самого движения) и в «Тимее», 35 а, где говорится о «божественных и
неизменных» формах и изменчивых и распадающихся вещах. Вот почему в
«Законах» (см. 894 d-e) движение души называется «первым по силе и
происхождению», а сама душа описывается как «старше и божественнее тех
вещей, движение которых, раз возникнув, создало вечную сущность» (966
е). (Полагая, что все живые существа имеют души, Платон, по-видимому,
допускал существование в вещах по крайней мере частичного формального
принципа. Эта точха зрения очень близка аристотелизму, в особенности, если
учесть широкую распространенность архаичного мнения, согласно которому все
вещи являются живыми.) См. также прим. 7 к гл. 4.
(9) Диалог «Софист» играет ключевую роль в развитии платоновской мысли,
движущей силой которой было стремление объяснить текучий мир при помощи
теории идей, т.е. по крайней мере осознать глубину непреодолимой пропасти
между миром мнения и миром разума. Корнфорд отметил (op. cit., p. 102),
что в «Софисте» не только обсуждается вопрос о множественности идей, но и
сами идеи, в противоположность более ранней позиции Платона («Софист», 248
а и след.), представлены как: (а) действующие причины, способные
взаимодействовать, например, с душой; (b) неизменные сущности, вопреки
тому, что существует идея движения, которой причастны все движущиеся вещи
и которая сама не находится в покое; (с) способные смешиваться друг с
другом. В «Софисте» вводится также «Небытие», которое в «Тимее»
отождествляется с пространством (см. F. M. Cornford. Plato's Theory of
Knowledge, 1935, примечание к «Софисту», 247) и которое может смешиваться
с идеями (см. также Филолай, фрагм. 2, 3, 5 по Дильсу5), создавая текучий
мир, занимающий промежуточное положение между миром идей и небытием
пространства или материи.
(10) В заключение я хотел бы защитить мое высказанное в тексте убеждение в
том, что идеи находятся не только вне пространства, но и вне времени, хотя
в самом начале времени они контактировали с миром. Мне кажется, что,
приняв такую позицию, легче понять, как они могут воздействовать на вещи,
не пребывая в движении, — ведь всякое движение или изменчивость возможны
только в пространстве и времени. Я думаю, что Платон полагал, будто время
имеет начало. Мне кажется, что это вытекает из непосредственной
интерпретации его высказывания в «Законах», 721 с: «род человеческий тесно
слит с совокупным временем», особенно если мы вспомним многочисленные
свидетельства в пользу того, что Платон считал человека одним из первых,
кто был сотворен. (В этом вопросе я несколько расхожусь во мнениях с
Ф. Корнфордом — см. F. M. Cornford. Plato's Cosmology, 1937, p. 145, p. 26
и след.)
(11) Итак, неизменные идеи лучше и первичнее своих изменчивых и
ухудшающихся копий (см. также прим. 3 к гл. 4).
3.16
См. прим. 4 к этой главе.
3.17
(1) Роль богов в «Тимее» сходна с той, которая описывается в тексте.
Подобно тому, как идеи, так сказать, отпечатывают вещи, так боги оформляют
тела людей. Только человеческая душа создается самим Демиургом,
который является творцом мира и богов. (Другое указание на сходство богов
и патриархов имеется в «Законах», 713 c-d.) Люди, слабые и вырожденные
потомки богов, подвержены поэтому дальнейшему вырождению. См. прим. 6 (7)
к этой главе и прим. 37-41 к гл. 5.
(2) В «Законах» имеется интересный отрывок (681 b; см. также прим. 32 (1,
а) к гл. 4), содержащий еще один намек на параллелизм отношений идея —
вещи и отцы — дети. В этом отрывке происхождение законов объясняется
влиянием традиции или, точнее, передачей от родителей к детям жестко
установленного порядка. После этого Платон говорит: «От более порядочных
воспитателей они перенимали большую упорядоченность, от мужественных —
большую мужественность и точно таким же образом запечатлевали в своих
детях и внуках усвоенные ими взгляды».
3.18
См. прим. 49, в особенности пункт (3), к гл. 8.
3.19
См. «Тимей», 31а. Термин, который в тексте переведен как «образец для
космоса», идентичен термину, который Аристотель часто употреблял в смысле
«универсальное» или «общее» понятие, обозначавшее у него «вещь, которая
является общей», «превосходящей» или «объемлющей». Мне кажется, что
сначала этот термин означал «охватывание» шаблоном измеряемой с его
помощью вещи.
3.20
См. «Государство», 597 с. См. также 596 а (и второе примечание, сделанное
Адамом к 596 а 5): «для каждого множества вещей, обозначаемых одним
именем, мы обычно устанавливаем только один определенный вид».
3.21
Об этом имеется множество платоновских отрывков. Я упомяну только
«Федона», 79 а; «Государство», 544 а; «Теэтета», 152 d-e, 179 d-e;
«Тимея», 28 b-c, 29 c-d, 51 d. Аристотель говорит об этом в «Метафизике»,
987а 32, 999а 25-999b 10, 1010а 6-15, 1078b 15. См. также прим. 23 и 25 к
этой главе.