В ближайшие недели жизнь вошла в свою колею, и для Джона и Франчески сам собой установился порядок, который устраивал их обоих.

Франческа все силы тратила на работу в студии – она рано поднималась и уезжала в город, частенько задерживалась там допоздна. А Джон вел хозяйство, и получалось у него очень ловко. Денег, которые зарабатывала Франческа, им хватало на двоих: запросы у обоих были невелики, и траты ограничивались в основном питанием. Каждый вечер они вместе обедали в маленькой уютной кухоньке, потом Франческа рисовала – она соскучилась по этому занятию, а Джон разгадывал кроссворд в «Таймс». При этом они переговаривались, обменивались новостями, и их дружба укреплялась и расцветала.

Чтобы успеть в студию к восьми, Франческе приходилось вставать в семь. Она варила себе кофе, надевала что-нибудь из ассортимента, подобранного у Дейва Йейтса, и внимательно оглядывала себя в зеркале.

По дороге она съедала яблоко и покупала «Дейли мейл», которую теперь с жадностью читала. Едва войдя в студию, она не мешкая принималась за работу. Включив радио, она чистила и мела, прибирала и складывала, подготавливала все к началу рабочего дня и, наконец, готовила в огромном количестве ароматный кофе, запах которого встречал сотрудников еще на лестнице.

– Привет, Франческа! Как поживаешь?

Был понедельник. Франческа только что особенно тщательно вымыла пол, и Мэтт, художник по тканям, правая рука Дейва, прошлепал по нему в мокрых грязных кроссовках.

– Ох, черт подери, – заметив свою оплошность, смутился он. – Извини. – Но не возвращаться же было с полпути! И Мэтт, состроив виноватую мину, прошел к своему месту, оставив позади себя длинную дорожку грязных следов.

Франческа задержала дыхание и сосчитала про себя по-итальянски до десяти. Теперь это у нее выходило дольше, чем по-английски, и так было больше шансов успокоиться. Что-то в этом Мэтте Бейкере отталкивало ее. Он был симпатяга, ничего не скажешь, но почему-то Франческа ему не вполне доверяла.

Пока она справлялась со своим раздражением, в студию влетела Тилли. Она наполнила комнату звоном своих бесчисленных побрякушек, сиянием золотых волос и тонким ароматом гардении.

– Боже! Что я наделала! Совсем из головы вон – забыла пригласить на сегодня манекенщиц! Вспомнила только вчера вечером в автобусе. Ума не приложу, что делать? Он нас всех укокошит! – выпалила Тилли, кружа по студии. Прическа у нее была в большем беспорядке, чем обычно, будто она прямо сейчас вскочила с постели.

– Господи, Франческа, ей-Богу, он нас укокошит!

Франческа оперлась о швабру и задумалась. Тилли была права, когда Дейв узнает, он ее правда убьет. Он готовил коллекцию для Лондонской недели высокой моды, и всякая неувязка приводила его в дикую ярость. По малейшему поводу он закатывал грандиозные скандалы.

– Франческа, у меня голова кругом идет! Вся надежда на тебя – придумай что-нибудь!

– Для начала, Тилли, приди в себя и успокойся. – Легко сказать – успокойся, Франческу саму затрясло от страха, ей передалось волнение Тилли. – Ты сегодня всех обзвонила?

– Еще бы! С семи утра на телефоне висела.

– Так. Ну что ж… – Франческа лихорадочно соображала. Сегодня для первой примерки его коллекции Дейву нужны были шесть девушек. Внешний вид и сноровка значения не имели, главное, чтобы они соответствовали размеру.

– Куда еще можно позвонить?

Тилли помотала головой.

– Ничего в голову не приходит.

– Господи…

– Вот именно – Господи! Больше и сказать нечего! – Тилли бухнулась в кресло и зарылась лицом в ладони. В своих черных брючках и серой тунике она походила на провинившуюся школьницу, ожидающую решения своей судьбы у кабинета директора.

– Школьницы! – вдруг выкрикнула Франческа.

– Что?

– Школьницы! Надо поискать девочек в близлежащих школах! – Франческе эта идея казалась великолепной, но Тилли насмешливо рассмеялась.

– Ну, ты даешь, Франческа! Сколько школьниц такого роста смогу я найти за сегодняшнее утро? – Она вытерла глаза тыльной стороной ладони. – А впрочем, все равно, терять уже нечего. Попытка не пытка. Спасибо за идею, Франческа. – Тилли направилась к своему столу.

– Эй, Тилли! Таких девиц полным-полно в колледже, откуда к нам вчера приходили, помнишь? – Мэтт проорал эти слова с противоположного конца комнаты, стараясь перекричать радио.

Тилли хлопнула в ладоши.

– Гениально! – Она прижала к себе Франческу, чуть не задохнувшуюся в облаке духов.

– Нет, просто гениально!

– Да о чем ты?

– Ну как же! Это ведь ты сказала насчет школьниц! У студентов-дизайнеров есть список школьниц, которых они приглашают для своих показов, потому что профессиональные манекенщицы им не по карману. – Она вытянула шейку, высматривая в глубине комнаты Мэтта. – Мэтт, у меня записан их телефон. Сейчас буду звонить. Хочешь что-нибудь передать?

– Да нет. Просто дай мне потом телефончик.

– Заметано. Спасибо еще раз, Франческа. – Тилли лукаво улыбнулась. – Ну и имечко у тебя длиннющее. Можно, я буду называть тебя Фрэнки? – Она весело расхохоталась. – Так зовут моего героя: Фрэнк Бруно!

И, довольная собой, Тилли побежала звонить в колледж. Ее сопровождала вечно сопутствующая ей смесь звона, сверкания и аромата. Франческа смотрела ей вслед, оглушенная стремительностью, с какой Тилли перешла от полного отчаяния к абсолютному счастью.

«Фрэнки», – повторила она про себя. Ей понравилось ее новое имя. Она окунула швабру в ведро с водой и принялась замывать следы, которые оставил Мэтт.

На этом с наведением чистоты в тот день было покончено. Не успела она убрать на место ведро, как в студии завертелась бурная жизнь: шли последние приготовления к первой примерке. Все крутилось и бурлило вдвое быстрее, чем обычно.

С раскроечных столов сняли все загромождавшие их отрезы ткани и стопкой сложили на руки Франческе. Получилась целая гора, за которой ей ничего не было видно. Франческе поручили измерить каждый кусок, аккуратно сложить и пометить, а потом водрузить на стеллаж у задней стены.

На середину комнаты вывезли кронштейны с наметанными туалетами. Из магазина «Фриз энд Стейбл энд компани» доставили коробки с обувью, от молодой дизайнерши, которая должна была впервые выставляться вместе с Дейвом (ее звали Мэриан Дэш), – шляпы, и из «Галереи 2» – сумки. Теперь раскроечные столы были завалены аксессуарами.

Потом Франческе надо было расставить манекены, которые она в первый свой рабочий день притащила снизу. Они, между прочим, были тяжеленные. Всего их оказалось пятнадцать, и каждый получил свое имя. Франческа сделала это, чтобы облегчить себе задачу – так было легче запомнить их параметры и можно было сразу выбрать нужную куклу.

Вот и сейчас она поставила в уголок Лорну-Мей и сказала:

– Побудь пока тут, я уберу коробки.

Как раз в этот момент Дейв хотел что-то довести до общего сведения, и на минуту выключили радио. В полной тишине прозвучали слова Франчески, адресованные манекену. Все громко зааплодировали.

К полудню вся подготовительная работа почти закончилась. Придуманное Тилли имя Фрэнки неожиданно привилось, оно звучало энергично и кратко, его легче было выкрикнуть через шум и гвалт. Франческа не присела ни на минуту. Впрочем, как и все прочие. Хотя в последнее время все работали очень напряженно, недоделок осталось много: что-то потребовалось переделать, что-то подогнать или подшить. Даже еще не надетые на манекенщиц костюмы должны были выглядеть безупречно, чтобы Дейв мог ясно увидеть, насколько готовая коллекция соответствует его замыслу.

В полпервого Дейв объявил перерыв и пообещал всех угостить пиццей за счет заведения. Франческа собрала заявки, сделала по телефону заказ, а потом отправилась в ресторан «Марко Поло», чтобы взять одиннадцать коробок.

У Дейва Йейтса было шесть постоянных сотрудников: Тилли, которая выполняла обязанности секретарши и администратора; Эвлин и Черри – закройщица и портниха; Мэтт – художник по тканям; Франческа – уборщица, курьер, официантка в одном лице и Пит Уокер, управляющий. За те недели, что Франческа прослужила у Дейва, Пита она видела только дважды. Она так и не поняла, чем конкретно он занимается, но вид у него был чрезвычайно импозантный.