По каждому борту «Золотой девы» имелись восемнадцать уключин и столько же заслонок от воды. Ивар объяснил, что заслонка никогда не должна заклинить, за ней следует следить. При начале внезапного боя потребуется быстро втащить весла на палубу, чтобы не переломать их. Длинными веслами часто орудовали по два гребца, и отдельный человек прикрывал гребцов щитом.
На каждом шагу Северянин сталкивался с удивительными вещами.
На высоте в полтора мужских роста над палубой были укреплены распорки. На них хранили запасной такелаж, весла и массу деревяшек для текущего ремонта. У каждого викинга имелся свой личный сундук, на котором можно было сидеть и грести. Дагу тоже выдали сундучок, оставшийся после убитого в бою хозяина. В нем до сих пор хранились старые штаны. Рядом с каждой уключиной по внешней стороне планшира торчали крюки, на которых вывешивали щиты.
Над рядом уключин, как раз под планширом, находилась легкая перекладина, на нее вешали щиты. Когда перед спуском на воду Торир приказал повесить по двадцать шесть щитов с каждого борта, у Дага захватило дух от грозной красоты. Щиты недавно окрасили в зеленый и черный цвета, и таким же оттенком зеленого был выкрашен нос корабля. Во всю длину корпуса изгибалось драконье тело, выполненное черной краской. Художники медленно двигались по кругу, передвигая вокруг драккара свою подставку с лесенкой. В редкие минуты отдыха художники вырезали викингам татуировки. Даг тоже сразу захотел татуировку, но зоркий Ивар перехватил его в последний момент.
— Тебе нужен достойный рисунок, но тебе еще рано, — прогудел недовольный берсерк. — Было и так, что кожа гноится и человек умирает в муках. Чтобы было красиво и не лишиться кожи, надо подрасти хотя бы на два года…
Месяц назад Даг непременно бы огрызнулся. Формально Ивар даже не был над Дагом начальником, форингом на «Золотой деве» Торир поставил другого человека, курляндца по кличке Краснодым. Так что указывать Северянину, делать или нет татуировку, Ивар права не имел. Но во флотском экипаже царила удивительная атмосфера, совершенно не похожая на сухопутные сообщества. Огрызаться или поднимать голос тут ни на кого просто не получалось! Суровые морские бродяги, отправившие на корм рыбам сотни врагов, между собой и с начальниками общались, точно кроткие ягнята. Северянин привык к непрерывным дракам на отцовской ферме, привык отстаивать честь с кулаками в финских лесах, а на островной верфи Торира Скалы вся его ершистость не нашла применения. Викинги, будто родные братья, зашивали друг другу одежду, обрабатывали мозоли и даже искали вшей в волосах. Говорили тихо, у костра делились лучшими кусками, никто не обзывался обидно и не злословил. Слово се-конунга никто не смел оспорить. Кроме того, в экипажах болтали на шести языках. В бухточке кроме «Золотой девы» готовили к походу еще два корабля, и кого только там не было! Литва, ютландцы, герулы, русаки… По мнению Дага, се-конунг Торир вел себя справедливо и мудро. Наверняка именно так командуют вожди легендарного Йомса!
Дагу все это невероятно нравилось. Ему еще предстояло столкнуться и с драками, и с дележом добычи, и с грабежами, но нынче трезвые и ослабшие за зиму викинги вели себя тихо. Даг не догадывался, как сложно обычному деревенскому парню, или сыну бонда, получить место даже на одиннадцатой скамье. Ради права выйти в море под началом удачливого Торира Скалы многие поглубже спрятали свой наглый нрав…
Закончив с мачтами, принялись за погрузку провианта. На берегу из глины построили коптильню и запекли две бычьи полутуши. На ферме Олава Северянина так никогда не делали, потому Дагу не терпелось попробовать мясо на вкус. Но попробовать мальчишке не позволили, быка упрятали под палубу, туда же сбросили вязанки вяленой рыбы, сухари и несколько мешков орехов.
Даг подивился, отчего так неважно с едой. Во время трехмесячных странствий по лесу в обществе Астрид он питался гораздо лучше. Кто-то из новых товарищей раскрыл ему глаза на правду. Викинги пережидали зиму в укромном месте после неудачного похода, и попасться на глаза местному шведскому ярлу Торир Скала вовсе не хотел. А хотел он починить драккары и уйти следом за стаявшим льдом на север, в обход норвежской земли. Потому что приплыли люди и клялись, что их корабли утонули в устье огромной реки, за краем северных финских земель, и что оттуда тоже есть пути в Гардар и что меха и золота там больше, чем у венедов, и вовсе незачем грабить там, где все давно ограблено…
Всего этого Даг не знал.
Не знал он и того, что Ивару удалось переубедить Торира Скалу. Они совещались долго и слушали мнения опытных граммов, пока не постановили — идти на юг, по пути грабить островных ярлов, а потом искать таинственный Йомс. Для Торира Скала прошлый год закончился неудачей: он потерял один корабль и двадцать человек команды. Нынче в потайной бухте оставалось всего три драккара, и разбойничья казна, чтобы платить наемникам, была почти пуста. Так что рассудительный морской ярл принял мудрое решение. Чем грести против лютых северных течений, в ожидании сомнительной добычи у финнов, лучше отправиться проверенной дорогой на юг.
Даг Северянин стал полноправным членом морского хирда. Ему выделили сундучок, две пары рукавиц, крепкие сапоги, кожаные штаны и куртку из оленьей кожи. С изнаночной стороны в куртку были зашиты костяные пластины, отчего одежда казалась очень тяжелой. Только одна пластина была сломана, а куртка в этом месте разорвана насквозь и заляпана черно-бурыми пятнами. Ивар охотно объяснил Дагу, что именно в этом месте, напротив сердца, куртку пробили копьем.
— Себьерн Зубастик был замечательным другом! — поделился Торир Скала. — Он расколол черепа четверым эстам, он первый добрался до их золотой бабы, но за бабой прятался здоровенный жрец с копьем… Он отправил Себьерна в Вальхаллу, а мы поделили его вещички. Со стариной Сьеберном мы заранее договорились, что мертвый отдаст барахлишко тому, кто проживет дольше, гы-гы-гы… Ты только залатай дыру и наешь брюхо потолще!
Даг сразу убедился, что наесть такое брюхо, как было у покойного Зубастика, ему удастся не скоро. Штаны пришлось обрезать внизу и подвязать веревкой. Куртка с плоскими костями весила немало. Она добавила Дагу ширины в плечах, но вокруг талии обернулась почти дважды. С оружием дело обстояло сложнее. Сакс, секиру и лук со стрелами, принадлежавшие Сьеберну Зубастику, друзья кинули в его погребальный костер, а затем, по обычаю, изогнули и покалечили. Поэтому корабельный форинг Эбби Краснодым при всей команде отпер заветный рундучок и вручил Дагу настоящий меч.
— Ножи у тебя есть, лук сделаешь сам, братья помогут… Пока носи этот меч. Но лучше — купи, когда придем в Хедебю. Меч надо подбирать по руке. Там можно купить славные мечи…
Даг уложил в сундучке свои нехитрые пожитки и впервые в жизни взялся за весло. Его усадили на одиннадцатой, предпоследней паре. В паре с ним греб щекастый парень по имени Тости, подошвами Даг упирался в скамью десятого ряда. Ивара Северянин со своего места не видел, берсерку за заслуги полагалась скамья перед передней мачтой.
— Защити нас, владыка пучины! — Нож: ударил в горло козленка. Кровью окропили свежеокрашенный борт.
«Золотая дева» с мягким всплеском погрузилась в воду. Дагу показалось — он расслышал урчание, какое издает кошка от удовольствия. Следом за «Золотой девой» спустили на воду два других драккара.
По команде Краснодыма навалились дружно, в считанные минуты драккар перевалил полосу прибрежной пены и вырвался на простор. За высоким планширом Даг почти ничего не видел, только иногда сквозь весельный порт мелькал кусочек туманного берега и плескали зеленые валы. Наверху среди бледных рваных облаков с воплями кружили чайки. Поскрипывали снасти, скатанный парус вздрагивал, точно ему не терпелось побороться с ветром. Кормчий сидел верхом на высокой скамье, внимательно следил за волной и за командами се-конунга. Возле него, на особой высокой скамье, был укреплен солнечный компас — барабан с высокими бортиками, прорезями по бокам и высокой палочкой по центру. К несчастью, тучи затянули небо и прибор стал бесполезен.
