Дико вскрикнули девчонки. Тойво зашатался и упал. Даг развернулся как раз вовремя, чтобы встретить очередной бешеный выпад Юхо. Тот пер, ничего не соображая, рубил слева и справа, но не как воин, а как пьяный дровосек. Даг встретил его дубину скрещенными мечами, тут же качнулся влево, прокрутился на пятке и обоими мечами ударил противника в затылок. Юхо по инерции пролетел вперед, следом за своей кошмарной дубиной, но устоял на ногах.

Даг запел боевой нид без слов. У финнов округлились глаза. Они привыкли петь что-то понятное, про лес, про солнце и оленей.

Тойво раскачивался, сидя на корточках, и жалобно всхлипывал. Младший брат Юхо вытащил из костра головешку и побежал за Северянином, но девчонки схватили его и усадили на землю. Мальчик вырывался и царапался, но помогать брату его не отпустили.

— Бей его! Юхо, бей!

На поляну выскочили еще двое парней, незнакомых Дагу. У одного был лук, другой сжимал копье. Лалли преградил им путь, не позволяя вмешиваться в драку. Этот Лалли — единственный, кто вызывал у Дага уважение. Прочие пытались напасть сзади, как трусливые псы.

Даг присел, пропуская кривую дубину над собой, и завыл еще громче, совсем как дядя Свейн. Юхо с трудом переводил дыхание. Наверняка он прекрасно бегал на лыжах и мог часами догонять оленей, но короткие перебежки давались парню с трудом.

— Что, сын гадюки, не нравится мое угощение? — захохотал Северянин. Наконец-то они с громилой Юхо стали примерно на равных. Вес и сила лопаря ничего не значили в настоящем бою.

— Я тебя убью! — прохрипел Юхо. Наконец, он решил действовать, как соперник, — отбежал к костру и подобрал вторую палку. Но она ему только мешала, парень никак не мог драться двумя руками одновременно.

— Эй, колдун, что ты хочешь? — пропищала подружка Тууле. — Ты хочешь наше мясо? Забирай и иди отсюда…

— Молчи, молчи! — прикрикнул на нее Лалли.

Даг наступал, вращая мечом в левой, а правой — делая рубящие движения. Налитые кровью, обезумевшие глазки Юхо метались по сторонам. Он никак не успевал проследить за обманными движениями врага. Улучив момент, когда солнце очутилось за спиной, Даг метнулся противнику в ноги. Со звонким стуком толстая палка врезалась Юхо в щиколотку. Нога подогнулась, финн упал на одно колено, но успел подставить палку под удар сверху.

Девчонки снова вскрикнули. Тууле глядела на Дага завороженно, точно перед ней возник Хозяин леса.

— Ой, ой, нельзя… — неразборчиво запричитал кто-то.

Краем глаза Северянин заметил — на полянке появились двое взрослых мужчин. Подростки сразу вскочили, стали тыкать в Дага пальцами и кричать. Один из пришедших был высокого роста, сутулый старик, а второй — молодой парень, не старше шестнадцати лет. Вместо того чтобы растащить дерущихся, финны замерли, открыв рты. Старый что-то спросил, видимо, интересовался, почему слуга вельвы поет. Ему стали отвечать наперебой, указывая на избитого Тойво и других парней.

— Ой, не надо! — Молодой парень кинул мешок с поклажей и попытался встать между Дагом и Юхо.

— Отойди! — приказал Северянин. — Отойди или пожалеешь! Это наше дело!

— Кто ты такой? — засмеялся парень. У него были длинные мускулистые руки и смешная жидкая бородка. — Ой, ты будешь мне?.. — дальше он прокричал непонятные, но наверняка очень обидные слова, потому что мальчишки дружно заржали. Юхо переминался с ноги на ногу, злорадно выглядывая из-за плеча неожиданного заступника.

— Дай ему, Унто! Поколоти его!

— Эй, Унто, он всех бьет!

— Отдай мне свои палочки, — засмеялся Унто и протянул руку. Он никак не мог поверить, что мальчишка, с виду лет одиннадцати, осмелится ему возражать.

— Унто, лучше не трогай его! Он убил двоих норвежцев на берегу.

— Кого он убил? — расхохотался парень. — Наверное, двух комаров?

— Ты будешь третьим! — твердо пообещал Даг и неожиданно перешел в атаку. Неожиданно даже для себя, поскольку новый противник мог опрокинуть его одним пинком. Скорее всего, парень с дедом возвращались с охоты, на поясах у них висели ножи, а в мешках топорщилась добыча. Но воспользоваться ножом противник не успел.

Даг прыгнул вправо, якобы метя в лицо. Парень задрал руку, прикрываясь. Но Даг в шаге от него скакнул влево и с размаху врезал мечом противнику по правой руке. Унто схватился за кисть, взвыл от боли. Он совершил большую ошибку, поскольку забыл про оборону лица.

Северянин сделал полный оборот, раскручивая вокруг себя левую руку с мечом. До головы противника Даг не дотянулся, не хватило собственного роста. Удар пришелся в шею. Внутри Унто что-то хрустнуло, но он вовсе не был побежден. Он зашипел, как раненая рысь, и кинулся на мальчика.

Даг отступал то влево, то вправо, тыча парню мечом в физиономию, а тот все никак не мог поймать своего верткого соперника. Даг отступал спиной к костру. У самого костра он развернулся и прыгнул через горящие головни. Немного опалило лодыжки, затлели штаны, но в целом прыжок удался. Девчонки вскочили и с криком отпрянули. Старик что-то громко говорил и махал руками, очевидно, пытался урезонить своего молодого товарища.

Унто совершил очередную ошибку — прыгнул за Дагом через костер. На сей раз Северянин не стал убегать, а встретил врага в полете. Сильный замах с левой оставил на физиономии Унто широкую красную полосу. Ребро деревянного меча попало парню в переносицу. Кровь хлынула потоком. Второй удар с правой пришелся на вытянутую руку, которой тот пытался прикрыться.

— Ах ты, сын гадюки! Я убью тебя!

— Попробуй!

Унто свалился на колени, не удержался и покатился по корням. Сверкнуло лезвие ножа. Ничего не соображая от боли, парень помчался вперед. Его уже не смогли задержать деревянные мечи. Унто сшиб Дага с ног, оседлал его и с ревом занес нож:. В ту же секунду на его запястье захлестнулась петля. Мощным рывком финна поволокло в сторону. Он вскочил с обиженным криком и… едва не напоролся на копье.

Откуда ни возьмись, в центре поляны возник еще один старик. Но этот выглядел совсем не так, как худосочный дрожащий охотник. Широкий в кости, увешанный костями и зубами грызунов, с седыми мохнатыми бровями, он походил на лесного духа. Этого человека Северянин видел впервые. Старику можно было дать и сорок, и восемьдесят лет одновременно. Его лицо походило на испеченный в золе корнеплод.

— Нойда Укко…

— Нойда вернулся. Он все слышит! — зашептались девчонки.

Копье Дага удивило. На тупом конце с него свисали мохнатые хвосты и какие-то побрякушки, а вокруг лезвия был обмотан шнур с беличьими черепами.

Старик приставил оружие к горлу Унто, затем замахнулся, но не ударил. Унто, понурившись, утирая кровь, шмыгал носом. Его плечи ходили ходуном. Нойда сделал скользящее движение рукой, будто ловил комара. Кровь из носа Унто моментально перестала течь. Затем нойда взялся широкой пятерней за поврежденную кисть горе-охотника. Унто взвыл, поднялся на цыпочки, но спустя миг замер с блаженной улыбкой. Он с недоумением разглядывал запястье, оно снова шевелилось, и рука не висела, как подрубленная.

— Ты! — Нойда повернулся к пожилому охотнику. — Открой, покажи!

Старик с угодливым рвением развязал оба мешка. Там оказались вынутые из силков лесные птицы со свернутыми шеями.

— Две, — приказал Укко и назвал имена птиц на местном наречии. — Теплую дай.

В руках у него оказалась большая птица с красивым синеватым оперением. Даг понятия не имел, как она называется, возле фермы Северянина такие не водились. Укко коротким тычком ножа вскрыл птице горло и тут же зажал пальцем вену.

— Ты! — Нойда ткнул коричневым пальцем в Лалли.

Вожак подростков мгновенно вспотел. Он подошел к колдуну на негнущихся ногах, слегка раскачиваясь, как пьяный.

— Ты, — повторил Укко. Его голос звучал, точно скрип промерзших ветвей на ветру. — Ты! Зачем?

— Мы… я… он нас не слушал…

— Не слушал? Он тебе младший брат?

Лалли насупился. Нойда еще что-то спросил, но Даг не понял. Иногда язык лопарей становился чудовищно сложным.