Бобби отрицательно покачал головой:

– У меня работа.

– Уф! Ну, сколько еще времени может понадобиться, чтобы найти картину в этом захудалом городишке?

Он пожал плечами:

– Сложно сказать.

– Пообещай, что приедешь, как только покончишь с этим. – Она говорила страстно, низким голосом, ее грудь терлась о его предплечье.

– Не могу.

Она надула губки.

– Нет, можешь.

– После этого меня ждет Джордж: у него есть работа в Болгарии.

Клэр наморщила нос:

– А, это тот противный мужичонка! Удивительно, что ты до сих пор имеешь с ним дело.

– Он один из моих друзей, – холодно ответил Бобби.

– Ну не надо раздражаться, не надо дуться, милый, – пробормотала Клэр и, обойдя вокруг Бобби, заглянула ему в лицо, слегка касаясь его телом. – Нравится тебе Джордж – значит, и мне он тоже нравится. Только скажи, когда ты сможешь ко мне приехать?

– Я дам знать. – Бобби вспомнил о Касси, которая не играла в подобные игры, а просто и искренно говорила то, что думает, и которая сейчас пряталась где-то, ожидая, когда уедет Артур. – Извини, я должен найти Кассандру. Она притаилась где-то, ждет ухода Артура.

– Я с тобой, – как ни в чем не бывало заявила Клэр, вовсе не собираясь отступаться от мужчины, ради которого проделала столь длинный путь. – Она мила… с этой характерной для Среднего Запада непосредственностью. Девушки в маленьких городках всегда напоминают мне розовощеких девчонок с фермы.

Бобби с сомнением посмотрел на Клэр. Касси была так же похожа на девчонку с фермы, как Венера Милосская.

– Ты не находишь?

Бобби пожал плечами:

– Это не имеет значения.

– Ты прав: важно только то, что она тебе помогает. Ведь так? – Клэр пристально посмотрела ему в лицо.

– Да. Она знает музей, – нейтральным тоном ответил Бобби. Они двигались вдоль холла, осматривая комнаты по обеим сторонам.

– Она замужем?

– Разведена.

– А!

– Что ты хочешь этим сказать? – Он бросил на нее взгляд, и то, что увидел, ему не понравилось.

– Думаю, она помогает тебе не только в поисках картины.

– Послушай, Клэр, оставь ее в покое. Она хорошая девчонка. – В большой комнате, где раздавали праздничный торт, Касси не оказалось. Нужно было проверить спальни.

– Я это могу понять. Не волнуйся, милый. Я ко всем отношусь по-доброму.

– Вообще-то я не нуждаюсь в сопровождении, – намекнул Бобби.

– Не груби, пожалуйста. Я тебя сто лет не видела.

– Хорошо. Тогда следи за своими манерами.

– Конечно-конечно, милый. Нравится тебе эта женщина – я буду с ней исключительно вежлива.

– Господи! Ну, хватит уже!

Первая спальня, вторая, третья и четвертая. Остаются ванные. Бобби решил начать с самой дальней. Клэр, пока они перемещались по дому, все продолжала щебетать о чем-то, о каких-то старых друзьях.

Касси сидела в ванной так долго, что запомнила все медицинские предписания на аптечке, прочитала два журнала, оставленные на краю ванны, и сосчитала все плитки по две и по три, оттачивая свою притупившуюся за годы память.

– Касси, ты здесь?

Услышав голос Бобби, Касси почувствовала несказанное облегчение.

– Все спокойно? – выкрикнула она.

– Все спокойно. Артур уехал. Выходи.

Однако сказать ей, что он не один, Бобби не смог, и когда Касси, открыв дверь, увидела его с Клэр, висящей у него на руке, то чуть не вскрикнула от неожиданности.

Это был шок… конец.

Ей удалось сдержать возглас. Почти.

Если б Бобби мог, он бы стряхнул с себя Клэр, которая, лишь только дверь ванной начала открываться, внезапно вцепилась в него мертвой хваткой.

– На горизонте чисто, – сказал Бобби. – Пойдем съедим по куску торта и попрощаемся.

Но для Касси горизонт чистым вовсе не был. Со своей точки зрения она видела на горизонте слишком много всего разного.

Во-первых, там наблюдался избыток бывших жен.

А также улыбчивых лиц бывших жен.

Ее обманули. С ней поступили по-свински.

Тем не менее Касси взяла себя в руки и нацепила на лицо улыбку, которая, однако, не могла сравниться с той искренней, которую Касси видела перед собой.

– Торт! Это здорово! Не могу дождаться, – проговорила она.

Делать нечего, пришлось проследовать за счастливой парочкой назад в большую комнату, где официант раздавал торт. И все время, пока она сидела на диване с провансальским узором и ела розовый торт с розовой глазурью, запивая его розовым шампанским, фальшивая улыбка не сходила с ее лица. Ей пришлось улыбаться, даже когда Бобби отошел с одним из гостей, что-то громко вещавшим насчет лужайки для гольфа, и Касси осталась одна в комнате, полной незнакомых людей. Сару и Пейдж с малышами, которым нет и пяти, в это время на улице развлекал фокусами приглашенный по случаю клоун. «Прекрасно, – подумала Касси, – вот, значит, как мне довелось провести свой воскресный день». Она сидела с пустым бокалом – ей даже некому было его наполнить: все официанты тоже куда-то разбрелись.

Единственным, хотя и маленьким, утешением был розовый торт, который оказался очень вкусным. В ее нынешнем настроении плевать она хотела на то, что в нем три тысячи калорий. Она должна была во что бы то ни стало поднять свой дух, пусть даже ценой передозировки сладкого. «Господи, прошу тебя, выведи меня отсюда, – молилась про себя Касси, – или, если это невозможно, приведи сюда хотя бы официанта, чтобы подлить мне шампанского».

В общении со Всевышним нужно проявлять гибкость.

Однако вместо протянутой ей божьей длани или официанта в комнате возникла Клэр, причем так неожиданно, что Касси подумала, что без божественного вмешательства или, скорее, проделок сатаны здесь не обошлось.

Она на секунду опустила глаза в свою тарелку, а когда подняла их, перед ней стояла улыбающаяся Клэр.

Но это была не та милая улыбка, которую она видела у нее до того.

На лице Клэр змеилась одна из тех гнусных, злобных усмешек, которые в любой момент готовы обернуться оскорблением.

– Вы, кажется, не в своей тарелке, – заявила Клэр, вся такая стильная, в черных брюках в тонкую полоску и белой блузке, в массивных золотых украшениях, которые стоили, верно, целое состояние. – Не стесняйтесь, можете уйти. О Бобби я позабочусь.

С минуту Касси молчала, утратив дар речи. Такая откровенная грубость! Ее словно обухом по голове ударили.

– Бобби, я уверена, благодарен вам за то, что вы для него ведете записи или что вы там делаете, – ехидно прибавила Клэр. – Но теперь я здесь, и я вас подменю.

Подменит? Вроде как новый наркоторговец старого? Или новый игрок защитника в футбольной команде?

– Не уверена, что вы сможете меня подменять, – сказала Касси, без выражения глядя на Клэр. – Я всегда готова ему помочь по вопросам, связанным с музеем. У вас это не получится.

Клэр быстро окинула взглядом комнату, затем присела рядом с Касси и тихо заговорила:

– Послушайте, милочка… – Холодом, повеявшим от ее слов, можно было заморозить Сахару на год. – Я знаю Бобби как облупленного, лучше, чем кто-либо другой. Ничего, что касалось бы музея, вы с ним не обсуждаете. Мы обе знаем, что происходит, так что избавьте меня от ваших выдумок. Я предлагаю вам уехать, причем сейчас же.

– Вы шутите.

– Ничуть.

– Не думаете же вы в самом деле, что я уеду только потому, что так хотите вы?

– Если не уедете, уверяю, вы об этом пожалеете.

– Вы в своем уме? – изумилась Касси. Эти холодные голубые глаза действительно смотрели как-то странно. Может, Клэр стоит скооперироваться с Джеем, чтобы на пару изливать свои бурные чувства?

– Скорее вы не в своем уме, раз полагаете, будто интересны Бобби. Экстренное сообщение специально для вас: Бобби трахает всех без разбору, – спокойно проговорила Клэр. – Через неделю он и имени вашего не вспомнит.

– Не понимаю, о чем вы.

– Да ладно вам! Я заметила, как он прикасался к вам, когда вы вошли. Он, знаете ли, всегда так делает, когда хочет внушить женщине, будто он мягкий, добрый, ну просто образцово-показательный. А он не такой. Он живет не так, как вы и… – она обвела рукой толкущихся вокруг гостей, – все эти люди Среднего Запада.