Поэтому нужно постоянно думать о том — кто был автором летописи, и где она была написана.
Кстати, слово «иго» существует одновременно и в русском, и в латинском языках. По-русски «иго» означало «власть», «ГНЕТ УПРАВЛЕНИЯ» по Далю [85]. Недаром некоторые русские князья (в том числе и СЫН РЮРИКА) носили имя ИГОРЬ, то есть, по-видимому, просто «властелин», «правитель».
А кто у кого заимствовал слова — вопрос хронологии.
ЗАПАДНЫЕ МОТИВЫ В ПОЗДНЕЙ РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ
Морозов:
«Историческая наука до XIX века проводила идеологию лишь правящей части населения, да это и понятно. Самые первые записи о государственных делах были сделаны придворными летописцами… А у позднейших компиляторов, то есть ортодоксальных историков XVIII–XIX веков выработалась и еще одна особенность: патриотизм, сводившийся к тому, чтоб продолжить историю своих государств как можно далее в глубину веков, пользуясь для этого всеми возможными средствами.
В результате таких тенденций и вышло то вавилонское столпотворение, которое мы называем древней историей, и которое необходимо, наконец, совершенно разрушить для того, чтоб на его месте можно было воздвигнуть новую, уже действительно научную историю человечества… А для этого необходимо связать ее С ЕСТЕСТВОЗНАНИЕМ, что я и пытался везде тут сделать для древнего мира, а теперь мне надо немного поговорить и „pro domo suo“, то есть про свою собственную страну…» [17].
Далее Морозов высказывает мысль о западном происхождении многих элементов русской культуры.
Согласно же нашей реконструкции, все те «западные мотивы», которые он перечисляет ниже, появились в нашей истории лишь в XVII веке и лишь с воцарением Романовых. И особенно после того, как Петр I «прорубил окно в Европу» и в Россию хлынул поток западных нововведений.
В то же время, определенная общность русской и западноевропейской культур может быть отражением «монгольского» = великого завоевания, когда Русь-Орда распространилась, в том числе, и на значительную часть Западной Европы.
Морозов:
«Часть этих фактов я уже привел здесь. Это — латинские названия месяцев календаря у наших летописцев, которые употреблены также и в наших славянских „Четьи-Минеях“, где в добавок почти половина имен святых носят латинские или славянские имена: Август, Агриппина, Аквилина, Вера, Надежда, Любовь, Владимир, Всеволод, Вячеслав, Роман, Константин и т. д. А другая половина представляет собою с незапамятных времен (здесь Морозову мешает скалигеровская хронология — Авт.), латинами же введенные, еврейские и греческие прозвища: Александр, Алексей, Яков, Матвей и т. д.
Отсюда ясно, что и греческие имена могли попасть к нам из латинских же первоисточников, наравне с еврейскими. Ведь исключительно греческих имен, не употребляемых в латинских святцах, не встречается у нас почти ни одного. Скажу более: само название церковь происходит у нас от латинского слова цирк, а не греческого ее названия екклесия хотя это последнее название отразилось, вероятно лишь со времени крестовых походов, даже во французском названии церкви — eglise» [17].
То, что русские, греческие и латинские святцы, а следовательно, и набор возможных крестных имен, почти что тождественны — никак не означает латинского происхождения русской культуры. Это доказывает лишь формальное ЕДИНСТВО русской, греческой и латинской церкви в прежнее время. Тем более, в эпоху, когда Русь-Орда-Атамания («Оттомания») завоевала часть Западной Европы.
Это формальное единство в то время, когда пути сообщения были еще плохо развиты, совсем не означало единства богослужения, церковных обычаев и т. д. Согласно нашей новой хронологии, так продолжалось до начала XV века, а затем произошел «великий раскол», окончательно разделивший восточную и западную христианские церкви. См. Часть 3.
Конечно, русская и западная культуры всегда взаимодействовали и в некоторой степени влияли друг на друга. Но особо ярко выраженное западное влияние на русскую культуру началось уже ПОСЛЕ воцарения Романовых. Некоторые более ранние заимствования, например — латинские названия месяцев, — возможно объясняются ЗАПАДНОСЛАВЯНСКИМ ПРОИСХОЖДЕНИЕМ дошедших до нас редакций русских летописей. Известно, что на Руси раньше использовали другие, русские названия месяцев. Западные славяне (п-руссы?) естественно наложили свой, в значительной степени уже латинизированный отпечаток на тексты летописей.
Морозов:
«А если мне скажут, что слово Библия и Евангелие у нас ГРЕЧЕСКИЕ, то я отвечу, что и они были еще задолго до нас адоптированы латинами в их ономастику, а потому от латин же могли перейти и к нам, а не непосредственно от греков, как это нам внушили.
Мне скажут также, что Библия была переведена на славянский язык с греческого, доказательством чему служит книга Эсфирь, где в славянском переводе повторены значительные вставки, сделанные греками в первоначальном латинском тексте. Но не вошли ли они сюда уже после того, как московский патриарх Никон (1652–1681) поставил соборно в 1654 году исправить все богослужебные книги по собранным им греческим рукописям? И не могли ли эти поправки войти даже и в староверские книги, так как раскол в России возник по чисто внешним признакам: из-за приказания креститься тремя пальцами вместо прежних двух, и из-за изменения первоначальной орфографии имени Исуса в Иисуса» [17].
Здесь мы не согласны с Морозовым. Хорошо известно, что, причины русского раскола XVII века были гораздо глубже. Но Морозов, будучи убежденным атеистом (что он сам неоднократно подчеркивал), никогда не вникал в собственно церковные вопросы. Раскол церкви на Руси произошел, скорее всего, именно из-за нововведений Романовых в XVI–XVII веках, фактически насаждавших «западническую веру» и обычаи, лишь слегка замаскированные под православие.
Вероятно, старообрядческие обычаи и книги частично доносят до нас остатки до-романовской эпохи Ордынской Великой = «Монгольской» династии, разгромленной Романовыми. Известно, что русские люди XVII века, не признавшие реформ Никона, боролись не только за старую веру, но и за старые обычаи на Руси, на смену которой пришли новые, окрашенные В ЗАПАДНЫЕ ЦВЕТА.
Гипотеза Морозова, что после-никоновские поправки в Библию могли войти также и в «староверские книги», выглядит наивно, хотя бы потому, что в старообрядческих типографиях после Никона Библию ВООБЩЕ НЕ ПЕЧАТАЛИ. А до Никона, кстати, Библия была напечатана по-славянски ТОЛЬКО ОДИН РАЗ Иваном Федоровым — да и то не в Москве, а на западе, в Остроге. См. [86], c.355.
Тем не менее, основная мысль Морозова о том, что современный библейский канон имеет по существу латинское происхождение, по-видимому, — верна. См. по этому поводу нашу книгу «Русь-Орда на страницах Библии».
Однако это не может указывать на латинское происхождение русской церковной традиции, поскольку Библия, в ее современном виде не использовалась в церковном обиходе на Руси. Поэтому ее и не печатали в Москве до Никона, а после Никона — не печатали в старообрядческих типографиях.
Морозов, не вдаваясь глубоко в изучение традиции православной церкви, не заметил этого обстоятельства и поэтому сделал неправильные выводы из своего — в общем-то верного — замечания.
Морозов:
«И тут же мы опять впадаем в недоумение: если до реформы Никона, то есть до 1654 года писали Исус, как это употреблено и в суздальской летописи, принадлежавшей Московской духовной академии, то как же в Лаврентьевском и Радзивиловском списках употребляется уже сокращенная после-Никоновская орфография, как будто эти списки составлены уже не ранее конца XVII века?
Припомнив, что только патриарх Никон, этот первый знаток греческого языка и собиратель греческих рукописей в России, установил авторитет греческой науки в русской церкви и ввел греческие церковные порядки, подвергнувши отлучению и ссылке своих противников Аввакума и Неронова, мы приходим к убеждению, что и цитаты Русских Летописей из Библии и Евангелий надо еще подвергнуть тщательному сравнению с до-Никоновскими славянскими текстами, а эти последние с латинскими и греческими переводами Библии и Евангелий.
Я же здесь укажу лишь на один очень существенный факт. В славянской церковной Библии есть целая „Третья книга Ездры“, которой нет ни по-гречески, ни по-еврейски, а только в латинской Вульгате. А, ведь, отсюда выходит, что наша славянская Библия или целиком или отчасти переведена была первично с латинского языка, а не с греческого. Во всяком случае влияние латинизма на до-Никоновскую русскую церковь после этого красноречивого факта отвергать нельзя» [17].
