Нам говорят, что у «Грозного» было семь жен. По другим сведениям, их было 5 или 6 (Карамзин, примечание 554 к тому 9, [19]). Это — прямое нарушение церковных правил и уникальный случай в русской истории. Недаром на эту тему столько написано — от драматических произведений, до сборников анекдотов.

С нашей точки зрения — ничего странного тут нет. Объяснение простое: в число этих «семи жен Грозного» включены жены трех (во всяком случае, нескольких) реальных царей. У каждого из них было не более трех жен. Церковные правила, запрещавшие жениться четвертый раз, не были нарушены. Поэтому русские источники и не отмечают никаких конфликтов между «Грозным» и церковью из-за его якобы «незаконных браков». Сама же теория о «незаконных браках Грозного» появилась позже — уже после Смуты XVI–XVII веков (незаконными считались браки, начиная с четвертого).

Согласно нашей реконструкции у самого Ивана IV была только одна жена — Анастасия Романова. Объединив правление Ивана IV с правлениями его сыновей, историки были вынуждены приписать всех их жен одному человеку. Косвенным свидетельством в пользу этой нашей гипотезы является то обстоятельство, что «Грозный», выбирая себе очередную невесту, почему-то одновременно с этим часто женил и своего сына. Например: «предпочел всем Марфу Васильевну Собакину, дочь купца новгородского, в то же время избрав невесту и для старшего царевича Евдокию Богданову Сабурову» ([65], с.111). Еще пример: «Перед тем временем, как царь Иван Васильевич задумывал вступить в седьмой и последний свой брак, он женил и младшего своего сына Федора» ([65], с.135).

По свидетельству Поссевино, у царевича Ивана Ивановича, сына Ивана IV, было три жены ([65], с.203). Видимо, последней из них и была Мария Нагая, родившая ему сына Дмитрия — будущего «самозванца».

Наша гипотеза.

«Семь (или пять-шесть) жен Грозного», по всей видимости, это:

• одна жена Ивана IV (Анастасия Романова),

• три жены его сына Ивана Ивановича,

• жена царя Федора (Ирина Годунова),

• одна или две жены Симеона—Ивана.

Согласно романовской версии, в 1584 году умер «Грозный». Согласно нашей гипотезе, это был престарелый хан Симеон (царское имя — Иван). В конце его правления большой вес приобретает боярин Годунов. Считается, что это был Борис Годунов — будущий царь. Странно однако, что Борис не занимал в это время никаких заметных должностей. А занимали ведущие должности другие Годуновы — Дмитрий, Степан и др. [6]. Мы еще вернемся к «проблеме Годунова» ниже.

В 1584 году на престол восходит Федор Иванович. Он считается сыном «Грозного».

По нашей гипотезе это — действительно сын предыдущего царя Симеона-Ивана, т. е. сын последнего царя из эпохи «Грозного». Известно, что в правление Федора большой вес имеют родственники его жены — Ирины Годуновой. Историки считают Федора Ивановича бездетным. По нашему мнению это не так — у него был сын Борис Федорович, который ему наследовал. В позднейшей «романовской» версии истории его назвали по фамилии матери, т. е. — Годуновым. Ниже, говоря о Годунове, мы приведем нашу аргументацию в пользу этой гипотезы.

Далее, царь Иван Иванович — сын Ивана IV — отстраненный от власти в 1572 году (в результате гражданской войны, см. выше), умер в 1581 году в возрасте около 30 лет. В традиционной истории это — смерть Ивана Ивановича = сына Грозного в 1581 году. Как показывает дальнейший анализ событий, у него был сын Дмитрий. См. рис. 7.

% Рисунок 7

Таким образом, по нашему мнению возникло ДВЕ ДИНАСТИЧЕСКИХ ВЕТВИ.

Первая — потомки Ивана IV и Ивана Ивановича, воспитанные Романовыми.

Вторая — потомки хана Симеона-Ивана. Эта ветвь старой Ордынской династии. Ее представители — царь Симеон-Иван, его сын царь Федор Иванович, а затем сын Федора — царь Борис Федорович (известный нам как «Годунов»).

В 1591 году, в правление царя Федора Ивановича, крымский хан Гази Гирей прислал в Москву на имя Бориса Федоровича («Годунова») письмо. Оно сохранилось до нашего времени. Оно приведено в книге [39] и названо там «Письмом крымского хана к московскому боярину Борису Годунову». Однако на обороте письма имеются записи, сделанные в царской канцелярии, где письмо зарегистрировали.

Мы цитируем:

«На обороте сделаны пометы:

1) „Лета 7099 переведена“,

2) „Что писал ЦАРЮ БОРИСУ ФЕДОРОВИЧУ крымского царя ближной его человек Ахмат-Ага“» ([39], связка 1, с.46).

Письмо было написано по-арабски, поэтому чиновник на обороте вкратце изложил содержание письма по-русски. Это вполне естественно.

Поразительно здесь то, что Годунов еще в 1591 году, за 7 лет до смерти царя Федора, был назван ЦАРЕМ. Причем не где-нибудь, а в официальном подлинном документе, сохранившимся до нашего времени! Это может означать только одно — БОРИС БЫЛ СЫНОМ И НАСЛЕДНИКОМ ЦАРЯ ФЕДОРА ИВАНОВИЧА. Только в этом случае он мог быть назван царем! Это было в обычае московских царей — именовать ЦАРЕМ И ВЕЛИКИМ КНЯЗЕМ СВОЕГО СЫНА И НАСЛЕДНИКА ЕЩЕ ПРИ СВОЕЙ ЖИЗНИ. Этот старый обычай идет из Византии. Так поступал позже и сам Борис Федорович «Годунов». Когда его сын Федор подрос, он стал именоваться в официальных бумагах царем и великим князем вместе со своим отцом.

Итак, до нас дошло прямое указание, что Борис Годунов был сыном царя Федора Ивановича.

Такое свидетельство — не единственное. Вот, например, еще при жизни Федора, «в Москву прибыл австрийский посол Варкоч. Правитель пригласил его к себе в хоромы. ЦЕРЕМОНИЯ КАК ДВЕ КАПЛИ ВОДЫ ПОХОДИЛА НА ЦАРСКУЮ АУДИЕНЦИЮ. Во дворе от ворот до ворот стояла стража. Борисовы дворяне „в платье золотном и в чепях золотных“ ждали посла в зале. Австриец поцеловал руку Годунову, после чего вручил личное послание императора» ([61], с.38). С нашей точки зрения совершенно ясно, что здесь описан прием посла московским ЦАРЕМ Борисом. Его отец — царь Федор еще жив, но его сын и наследник Борис не только уже именуется царем, но и фактически выполняет царские обязанности, например, принимая послов. Обычная практика при русском дворе. Вспомним хотя бы пример Ивана III, который правил в последние годы жизни своего отца Василия II. Да и при самом Борисе его сын и наследник Федор — еще мальчик! — уже именовался ЦАРЕМ.

А если же встать на традиционную точку зрения, то сразу возникает масса вопросов. Действительно ли «царский шурин» мог так демонстративно подменять собою на московском престоле живого царя? Да и что это за странная должность «правитель» при живом царе, о которой нам смущенно рассказывают историки, пытаясь согласовать показания документов со своим искаженным видением русской истории? Сейчас мы объясним — откуда взялся в современных учебниках этот неслыханный прежде (да и потом!) на Руси титул «правителя». Открываем книгу Скрынникова «Борис Годунов» [61]. Оказывается, «Годунов присвоил себе множество пышных титулов» ([61], с.85). Он пользовался ими не только у себя дома, но и при сношениях с иностранными державами. Как сообщает Скрынников, «жившие в Москве иноземцы помогали ему в этом» (там же). Например, англичанин Горсей «ознакомил королеву с грамотами Бориса, лично ему Горсею адресованными» (там же). Как же звучал титул Бориса на этих грамотах? В обратном переводе Скрынникова (с английского на русский) титул звучит так: «Волей Божьею ПРАВИТЕЛЬ знаменитой державы всея России» ([61], с.86). Совершенно очевидно, что это — испорченный обратный перевод с английского хорошо известной стандартной русской формулы: «Волею Божьею ГОСУДАРЬ Всея Руси». Итак, не было на Руси никаких загадочных «правителей». Были ГОСУДАРИ, т. е. ЦАРИ.