Утро следующего дня выдалось хмурым из-за дождя и затянувших небо бесформенных туч.

Ожидая, когда спустится няня и продолжит развлекать их новыми историями, Сарима с сестрами обсуждали новости о своей тетушке гостье.

— Эльфаба, — размышляла вслух Вторая. — Красивое имя. Откуда оно, интересно?

— Я, кажется, знаю, — сказала Пятая. Когда-то, впервые осознав, что замуж ей не выйти, она увлеклась религией. — Была такая святая Эль-Фааба с водопада. Я читала о ней в «Житиях». Манчунья-мистик, жившая то ли шесть, то ли семь веков назад. Она хотела провести жизнь в молитвах, но из-за удивительной красоты ее беспрестанно домогались все окрестные мужчины.

Сестры хором вздохнули.

— Чтобы сохранить свою невинность, она отправилась в путь, взяв с собой только Писание и одну веточку винограда. Хищные звери и похотливые мужчины угрожали ей, но Эль-Фааба неизменно избегала опасности. Наконец она пришла к водопаду, свергавшемуся с высокой скалы. «Здесь и будет мое жилище», — решила она, сняла одежду и прошла сквозь стену падающей воды. Там оказалась пещера, которую вода выточила в скале. Эль-Фааба села на камень, раскрыла Писание и стала читать. Иногда она съедала по виноградинке. Когда ягоды закончились, она вышла из грота. Оказалось, что минули столетия. На берегу реки выросла деревня; неподалеку виднелась мельничная плотина. Заметив вышедшую из водопада обнаженную деву, крестьяне в ужасе отпрянули. Они знали про пещеру. Там играли дети, встречались любовники, разбойники проворачивали свои темные дела: хоронили мертвецов и закапывали клады. Но никто никогда не видел этой красавицы. Стоило Эль-Фаабе раскрыть рот и заговорить на древнем наречии, как жители упали перед ней на колени. Она благословила стариков и детей, выслушала исповеди, исцелила больных, накормила голодных — в общем, сделала все, что полагается святой, после чего снова ушла в водопад с новой кистью винограда. Видимо, на этот раз кисть была побольше, потому что с тех пор никто деву не видел.

— Значит, случается, что люди исчезают, но не умирают, — задумчиво глядя в окно, в дождливую даль, сказала Сарима.

— Только если они святые, — напомнила Вторая.

— И если вообще этому верить, — сказала Эльфаба, заставшая конец рассказа. — Вышедшая из водопада красавица могла быть девчонкой из соседней деревни, решившей подшутить над суеверными крестьянами.

— Вот так рушатся надежды, — вздохнула Сарима. — Честное слово, тетушка, иногда вы меня убиваете.

— А давайте будем звать вас Эльфабой? — предложила Шестая. — Имя такое красивое, и связанная с ним история тоже.

— Только попробуйте. Няне можно — она стара, ее не переучишь, — но вам я так себя звать запрещаю.

Шестая сжала губы, будто собираясь что-то возразить, но внизу послышались чьи-то шаги, и в комнату ворвались Нор с Иржи.

— Мы нашли Лира! — закричали они. — Пойдемте скорее. Он упал в колодец и утонул!

Все сразу бросились в подвал. Лира, как выяснилось, нашел Чистри. Когда, играя с обезьянкой, Нор и Иржи спустипись в подвал, Чистри начал бешено повизгивать и прыгать вокруг колодца. Ребята решили спустить его вниз, но, сдвинув крышку, к своему ужасу увидели мертвенно-бледное тело Лира.

На общий шум прибежал Манек. Лира вытащили — благо после дождей и таяния снегов вода сильно поднялась. Он весь раздулся, как утопленник.

— Так вот где он был! — странным голосом сказал Манек. — А ведь говорил когда-то, что хочет залезть в колодец.

— Идите к себе, дети, вам тут не место, — вдруг опомнилась Сарима, заметив, что стоявшие поодаль Иржи и Нор испуганно жмутся друг к другу. — Ступайте, ступайте наверх!

— Ах, это ужасно! — трагически воскликнул Манек.

Эльфаба бросила на него испепеляющий взгляд.

— Делай, что мать велела, — цыкнула она.

Мальчишка состроил гримасу, но вместе с Иржи и Нор нехотя поднялся по лестнице. Дети сгрудились возле открытой двери смотреть и слушать, что происходит внизу.

— Вы ведь умеете врачевать, тетушка? — спросила Сарима. — Раз вы изучали биологию. Помогите ему скорей. Вдруг еще не поздно!

— Иржи! — крикнула Эльфаба. — Беги зови няню. Скажи, что дело срочное! А мы пока перенесем его на кухню. Осторожно — раз, взяли. Нет, Сарима, я плохо умею врачевать.

— Тогда наколдуйте! — воскликнула Пятая, и остальные сестры подхватили.

— Оживите его! — просила Шестая.

— Вам ведь раз плюнуть! — добавляла Третья.

— Не могу я его оживить, как вы не поймете! — воскликнула Эльфаба. — Я и колдовать-то не умею, это лишь дурацкое предложение мадам Кашмери, которое я отвергла!

Сестры недоверчиво смотрели на нее.

Иржи привел на кухню няню, Нор принесла метлу, Манек притащил «Гримуатику», а Сарима с сестрами внесли мокрое, раздутое тело Лира и положили его на стол для разделки мяса.

— Это еще кто? — промурлыкала старуха и тут же взялась за дело. Принялась растирать Лиру руки и ноги, а Сариме показала, как давить на живот.

Эльфаба раскрыла «Гримуатику», перевернула несколько страниц, всмотрелась в слова и со стоном отчаяния стукнула себя по голове.

— Я никогда не видела души! — воскликнула она. — Как я ее найду, если не знаю, как она выглядит?

— Он теперь даже толще, чем был, — заметил Иржи.

— Попробуйте выколоть ему глаза прутиком из волшебной метлы, — посоветовал Манек. — Душа сразу вернется.

— Зачем он, интересно, полез в колодец? — спросила Нор. — Я бы ни за что туда не спустилась.

— Пресвятая Лурлина, смилуйся над нами! — воскликнула Сарима, а сестры начали вполголоса читать заупокойную молитву, прося Безымянного Бога призреть отбывшую к нему душу.

— Что мне, одной все делать? — раздраженно сказала няня. — Эльфаба, ты прямо как покойная матушка в трудную минуту. Не стой ты там, глупая, иди сюда, приложи губы к его рту и вдыхай в него воздух. Давай!

Эльфаба обтерла мокрое, опухшее лицо мальчика краем рукава. Голова повернулась набок. Она поморщилась, борясь с тошнотой, плюнула на пол, а потом прижалась губами к его губам и выдохнула что было силы, наполняя легкие мальчика своим дыханием. Ее пальцы сжались, царапая край стола, будто в любовном экстазе. Завороженный Чистри пыхтел вместе с хозяйкой.

— От него рыбой воняет, — тихо сказала Нор, сморщив носик.

— Вот, значит, как выглядят утопленники, — добавил Иржи. — Я бы лучше заживо сгорел, чем вот так.

— А я вообще не умру, — заявил Манек. — И никто меня не заставит.

Тело Лира содрогнулось. Все удивленно уставились на мальчика, не веря своим глазам. Может, это Эльфабино дыхание что-то разорвало внутри? Но вот тело дернулось еще раз, изо рта потекла желтоватая жидкость, веки задрожали, пальцы пошевелились.

— Чудо! — выдохнула Сарима. — Настоящее чудо. Спасибо тебе, Лурлина!

— Рано радоваться, — сказала няня. — Его жизнь все еще в опасности. Ну-ка разденьте его!

Дети удивленно наблюдали, как взрослые тетки срывают с Лира рубашку и штаны. Они растерли его салом, что насмешило ребят, а у Иржи впервые возникло какое-то странное ощущение внизу живота. Потом Лира завернули в шерстяное одеяло и собрались уложить в кровать.

— А где он спит? — спросила Сарима.

Все переглянулись. Сестры посмотрели на Эльфабу, а та на детей.

— Да когда как, — сказал Манек. — Иногда на полу в нашей комнате, а иногда — в спальне Нор.

— Он еще хотел лечь в моей кроватке, — пожаловалась девочка, — только я его спихнула. Он такой толстый, что куклам места не оставалось.

— Это что же получается, у него даже кровати своей нет? — ледяным голосом осведомилась Сарима у Эльфабы.

— Я-то тут при чем? Замок ваш, кровати тоже.

Лир пошевелился и пробормотал:

— Золотая рыба. Я разговаривал с ней. Она сказала, что…

— Тс-с, тихо, маленький, потом, — шепнула няня и сверкнула глазами на собравшихся в кухне. — Не мне, конечно, судить. Но если мальчику так и не найдут кровать, я положу его на свою, а сама буду спать на полу!