Оливио возился со своим автомобилем целых два часа. Он вылез из-под машины, только когда на соседней церкви пробило одиннадцать, и решил прокатиться, чтобы проверить, все ли теперь исправно. Посмотрел на свою одежду и улыбнулся. Покрытый масляными пятнами комбинезон, рваные сандалии, кепка с длинным козырьком, которая делала его похожим на жокея… Подумал: «У меня еще есть немного свободного времени, чтобы испробовать машину, выкупаться, переодеться и успеть к столу. Сегодня ведь день решающей кефали! Увидим, хороший ли повар Макале!..»

Клелия поспевала всюду:

– Вивико! Неужели вы поедете в этом костюме?!

– Поеду. Только мотоциклист позволяет себе роскошь носить замшевую куртку, полусапожки, очки и старомодный капюшон авиатора. Когда он несется во весь дух, чтобы показать свое геройство, служанки всего квартала пугаются, а гимназисты лопаются от смеха…

Хозяйка вручила Кароле ключ, и та пошла открыть Борота. Через мгновение автомобиль уже скользил по гладкому асфальту. Оливио восхищался легкостью управления, мягкостью хода, экономичностью машины – не зря ее так расхваливала реклама, как вдруг…

– Ах, боже мой! – закричала какая-то женщина.

Переходя улицу и не посмотрев по сторонам, она внезапно оказалась совсем близко от надвигавшегося на нее радиатора. Оливио затормозил. «Шкода», заскрежетав, мгновенно остановилась. Буфер слегка задел серую юбку ротозейки.

– Сумасшедшая! – заорал Оливио.

Бледный, он высунулся из машины, чтобы посмотреть, не пострадала ли женщина. Успокоился, увидев, что та отделалась только испугом.

– Вы, сова! Чего ждете, вас за опоздание выгонят с работы!

Несколько прохожих остановились, заинтересовавшись этим происшествием. Красавчик юнец с усиками вмешался:

– Разве вы не видели, что сеньорита собиралась перейти улицу?

Оливио огрызнулся:

– Ах, это ты, ничтожество?… Завтра принеси мне судки пораньше![14]

– Кроме всего прочего, вы и грубиян!

– Завтра принеси судки пораньше. Уразумел?…

Юнец исчез. Оливио ждал, пока уляжется раздражение женщины, пока она ощупает себя и удостоверится, что все косточки на месте. Потом любезно спросил ее:

– Куда вы направляетесь?

– Это не ваше дело.

– Живете далеко?

– В пяти куадрах отсюда.

– Садитесь, я вас подвезу.

– А вам не нагорит от хозяина?

– Мы с ним приятели. Он никогда не спрашивает, на что я расходую бензин.

Она приняла приглашение. К тому же пора было трогаться с места, так как сзади уже выстроилась вереница в сотню машин, автобусов и трамваев, которые неумолчно гудели на все лады.

Чуть было не пострадавшая женщина легко вскочила в машину, показав при этом свою красивую, точеную ножку, и непринужденно уселась рядом с шофером.

– Какая улица?

– Поезжайте прямо, я буду показывать.

Часы в машине отсчитывали время. Было 11 часов 28 минут. Когда стрелка показала 29 минут, шофер спросил:

– Где вы работаете?

– Я портниха. Работаю дома.

В 11 часов 30 минут она спросила:

– А вы?

– Я частный автомеханик, тоже работаю дома.

Точно в 11 часов 33 минуты:

– Чья это машина? Ваша?

– Некоего Оливио Базана – это местная акула, король дыма. Он откупил дым со всех труб района.

– А для чего он ему, приятель?

– Для производства зубного порошка.

– А…

В 11 часов 34 минуты и 38 секунд:

– Вы замужем?

– Была. Не понравилось.

– Супружеская жизнь подобна кокаде: нет ничего слаще ее, но скоро начинает тошнить.

Чуть не пострадавшая принялась громко хохотать.

– Над чем смеетесь, глупая?

– У меня есть один знакомый. Он помешался на кокаде. Как только я приготовлю ее, бросает работу и бежит ко мне.

– Счастливец!

– Почему? Из-за кокады?

– Нет, из-за вас.

– А вы женаты, насмешник?

– Нет. Но еще не отказался от этой надежды. А обручальное кольцо ношу, чтобы привыкнуть.

На часы они больше не смотрели. Циферблат словно исчез из их поля зрения.

– Как вас зовут?

– Элезбан. А вас?

– Нисия.

На этот раз засмеялся он.

– Почему вы так смеетесь, дуралей?

– Если бы мы поженились и аист принес нам девочку, у нее было бы имя, такое прекрасное имя…

– Какое же, говорите!

– Элинисия…

– Колос-сально!

Циферблат снова появился: 11 часов 45 минут по Гринвичу.

Теперь «Шкода» скользила по улице с низкими домиками, с кривыми деревьями на тротуарах и с девицами в окнах, которые завлекали прохожих улыбками.

– Теперь вправо!

Он свернул на соседнюю улицу, сплошь застроенную одинаковыми фордовскими домами. Казалось, они одеты в униформу…

В следующем квартале, перед дверью с табличкой 97, Нисия сказала:

– Я живу здесь, на верхнем этаже.

– Нет нужды говорить об этом.

– Почему?

– Да потому что на окнах наклеены листы из журналов мод.

Машина подъехала к тротуару и остановилась. Нисия, раскрасневшаяся от жары и прогулки, благоухала яблоками. Шофер держал себя сдержанно и только спросил:

– Недавний испуг не повредил вам?

– Нет, нисколько. Мне даже стало веселее…

Стоя перед ним на тротуаре, Нисия улыбалась. На ногах у нее были лайковые туфли, побывавшие в починке. В ушах сверкали голубые слюдяные серьги, видимо купленные у бродячего торговца – обычное украшение портнихи. Женщина все время улыбалась, как на рекламе.

– Зайдите на минуту выпить стакан вина!..

– Это что, приглашение, чтобы отделаться?

– Что вы, сеньор! От всего сердца!

– А как же тот, любитель кокады?

– Его принимают, да не любят. Изредка, знаете…

Оба весело рассмеялись.

Шофер вышел из машины и последовал за женщиной по ветхой, почерневшей от времени деревянной лестнице. С площадки они прошли в маленькую комнату с широким окном, которое выходило на пустынную, залитую солнцем улицу. Простой стол с кусками разноцветной материи, большими ножницами и выкройками, вырезанными из газетной бумаги, самодельная этажерка, табуретки из ящиков, обтянутые ситцем, – вот и вся обстановка комнаты.

– Не обращайте внимания, Элезбан, на убогость, я ведь начинаю жизнь сначала…

Через полуоткрытую дверь во вторую комнату шофер рассмотрел двуспальную, скромно убранную старомодную кровать из точеного дерева и тумбочку у изголовья, на которой грудой лежали журналы мод. Эта простота привела его в умиление. Да, жить так было сплошным удовольствием. Нет лишней идиотской мебели. Можно садиться, вставать, класть ноги на стул и бросать окурки в угол. Как это замечательно – бросать окурки в угол комнаты! Думал ли он, что возможно такое счастье в этой веселой квартирке, в домишке под номером 97 на какой-то окраинной улице?…

Он размышлял обо всем этом, когда вошла Нисия, неся на подносе бутылку вермута и две чашки, заменявшие бокалы. Она наполнила их этим вином, купленным в кредит. Выпили. Элезбан сразу же заметил, что вино – поддельное: только фальсификаторы изготовляют такие вкусные вина. Настоящие вина бывают без претензий. Его тесть, покойный отец доны Клелии, разбогател на этом деле, совершенствуя природу. Он брал бочку воды, всыпал в нее несколько порошков и чудом превращал ее в бочку вина высшей марки. Поддельное вино не преступление, а сострадательная ложь.

– Понравилось?

– Очень. Я люблю вина, отдающие парфюмерией, но, по правде говоря, из всех напитков мне больше всего нравится банановая настойка, которая помогает при болях в груди.

Бедность жилья смущала Нисию и, чтобы скрыть неловкость, она призналась своему новому знакомому:

– Позавчера я приперла этого нахала к стенке: или давай деньги на покупку мебели, или – прощай кокада!..

– Не делайте такой глупости. К чему загромождать вашу квартирку, такую приятную, этими колодками для каторжников, которые не дают свободно шагнуть? Рекламе торговцев мебелью нужно сопротивляться с ножом в руке. В доме может быть одно из двух – или счастье, или мебель… То и другое вместе я еще не встречал!