К несчастью, свои отношения с Коди ей приходилось держать в глубокой тайне. Он уверил ее, что запудрил Джун мозги своими ухаживаниями, но оба догадывались о возможных последствиях, если Джун все-таки застукает их вместе. Странным образом запретный характер их отношений лишь прибавлял остроты, делая их похожими на опасные приключения. При каждой, даже случайной, встрече с Коди Челси чувствовала, как неудержимо хочет его. Где бы они ни находились, вокруг них возникало напряжение, которое взрывалось и находило выход, когда они оставались наедине. Это напряжение ощущалось и на сцене, публика чувствовала его и реагировала ежедневными аншлагами.

Проводив взглядом Брайана и Ронни, Челси увидела Коди, выходившего из артистической. Она едва сдержалась, чтобы не кинуться ему на шею. Ей так хотелось быть с ним этой ночью, что все мускулы ее тела непроизвольно напряглись в предвкушении бурных ласк, которые, может быть, он подарит ей в самое ближайшее время.

– Привет.

Коди улыбнулся, увидев Челси.

– Привет. Ты снова отлично сыграла сегодня вечером, крошка.

– Но вечер еще только начался. – Она старалась говорить как можно тише, но глаза ее кричали.

Коди оглянулся.

– Знаю. Но видишь ли, я обещал Джун поужинать с ней… – Он помолчал немного, заметив разочарование в глазах Челси. – Понимаешь, это неизбежно. Давай встретимся позже. Идет? – Он порылся у себя в кармане. – Вот. Это запасной ключ от моей квартиры. Так что увидимся позже.

Челси взяла ключ.

– Ну ладно. До свидания, мистер Флинн.

Коди знал, что он поджег свечу с обоих концов, но разве в его жизни когда-нибудь было иначе? Однако два часа спустя, когда он лежал рядом с Джун в ее двуспальной кровати и смотрел в ее полные любви глаза, он снова испытал в душе то странное, ни на что не похожее чувство, как и в ночь их первого свидания. Оказалось, не все так просто. По правде сказать, ему было приятно и легко заниматься с ней любовью. И когда он виновато извинился, несвязно бормоча, что ему нездоровится и он хочет вернуться домой, то опять почувствовал себя гадко. Что это? Может быть, все дело в глазах Джун, ее разочарованных глазах, как у брошенного щенка, не понимающего, почему Коди не может остаться с ней на всю ночь? Но будут еще другие ночи. Признаться, мысль о том, чтобы остаться и держать ее в объятиях до утра, была ему приятна. Но остаток ночи, увы, был уже зарезервирован новой любовницей.

После первого премьерного показа Челси Дюран так стремилась остаться с ним наедине, что было бальзамом для его мужского самолюбия. За многие годы он привык, что все его партнерши по фильмам и театральным спектаклям именно так себя и ведут, быстренько прыгают к нему в постель, старательно делая вид, что всю свою жизнь ждали этого дня. Приятно, но слишком уж пресно. Да и эта новая белокурая красотка была всего-навсего очередной охотницей до удовольствий. И он ничего не имел против. Что ж, когда становишься звездой, то хочется испробовать все, что дает тебе это «небольшое преимущество».

Но вот Джун Рорк оставалась для Коди полной загадкой. Не она его добивалась, а он ее. Она-то его вовсе не добивалась, даже пыталась выставить за дверь. Странно, но победа над этой женщиной действительно что-то для него значила. Была ли это и в самом деле победа? Если нет, то что? Он не мог больше думать об этом. Дома его ждала прехорошенькая блондинка, и наступило самое время уделить и ей немного внимания.

Едва за спиной Коди захлопнулась дверь, Джун натянула на себя простыню, чувствуя, как валиум теплыми волнами проникает в каждую клеточку ее уставшего тела. Когда Коди был рядом, таблетки ей были ни к чему. Она безуспешно пыталась понять его странное, нелогичное поведение. Иногда он вел себя так, будто не мог жить без нее; а иногда даже не хотел находиться с ней рядом. И этому не было никакого объяснения.

Больше всего в данном случае Джун пугала собственная уязвимость, неконтролируемая зависимость от своих чувств. Такого Джун допустить не могла. Она привыкла себя контролировать всегда и во всем. Да, на деревянных подмостках, в ослепляющих лучах прожекторов свободолюбивый и непокорный Коди Флинн был ее послушным учеником. Но вне театра, с его огнями, гримом, костюмами, декорациями, она не была уверена в своей власти над ним. Каждый раз, когда она окуналась в глаза Коди, то находила в них столько тепла и нежности, сколько не получала за всю свою жизнь. И тогда она верила, что многое для него значит. А за это стоило бороться.

До сих пор она не решалась признаться самой себе в самом главном. Как же могло случиться, что она самым нелепым, абсурдным образом влюбилась в этого волевого, упрямого мужчину, этого смазливого повесу? И если с ним что-нибудь случится, для нее это будет самой ужасной катастрофой, несравнимой с провалом глупой бродвейской постановки.

Радиоприемник на ночном столике внезапно взорвался громкими руладами популярной песенки. Брайан привстал и повернул выключатель. Сонными глазами посмотрел на часы. Почти десять минут десятого. Понедельник, выходной день, начало уик-энда. Для актера, чья трудовая неделя продолжается со среды до воскресенья, понедельник и вторник составляют уик-энд. Неожиданно сонное дыхание рядом привлекло его внимание.

Брайан глубоко вздохнул. Он откинулся на подушки и с тоской уставился в потолок. Раскаяние грызло его душу. Что он наделал? Как мог так глупо поступить? Рядом с ним лежала Ронни де Марко. Она еще спала, смятая простыня чуть прикрывала ее тело, обнажая полные груди. Она свернулась калачиком и уютно уткнулась носом в подушку.

Этого не должно было случиться. Что за наваждение! Как он вообще мог допустить такое? Брайану отчаянно хотелось уколоть Челси, но ей было абсолютно безразлично. Вчера он понял это по ее глазам, когда она проводила взглядом его и Ронни. Ему даже показалось, что она довольна. Обида вновь горячей волной захлестнула его. Эта обида и толкала его на идиотские поступки, так что он уже не понимал, где причина, а где – следствие. Но чего он добился своим нелепым мальчишеским поведением? Ничего.

Естественно, Ронни с готовностью взялась его утешить, предоставив ему возможность выплеснуть весь гнев и отчаяние, бьющие внутри его ключом. Но что же это он наделал! Безумства прошедшей ночи вновь всплыли в его памяти. То, что случилось, было так на него не похоже! Прошедшая ночь скорее напоминала военное сражение. Ронни жаждала конфликта, завоевания, господства, как, впрочем, и он. Она желала насилия, неистово боролась с ним, будила в нем самые темные чувства и желания, о существовании которых Брайан даже не подозревал.

Образы прошедшей ночи не складывались в его голове в сколько-нибудь связное воспоминание. Все было чистейшим безумием, бредом. В его памяти всплывало отвратительное, неестественное сплетение рук, ног, неприятная белизна ее тела, давящего, удушающего; губы и зубы, целующие, сосущие и кусающие; острые ногти, царапающие его спину и ягодицы; душераздирающие крики и стоны. Эротический шторм бушевал до тех пор, пока он, опустошенный и обессиленный, не уснул прямо на ней. Последнее, что он помнил, был ее язвительный смех, эхом отдававшийся в его сознании. От этих мыслей можно было сойти с ума. Такой близости он не хотел.

– Ты куда, любовь моя?

Брайан посмотрел на нее через плечо. Он постарался как можно осторожнее вылезти из постели, когда она открыла глаза и заметила, что он пытается сбежать.

– Хочу принять душ.

Она потянулась к нему всем телом. Простыня сползла, полностью обнажив ее грудь.

– Душ подождет, иди ко мне, – ласково позвала она его.

Брайан смотрел на зазывную улыбку Ронни. Еще раз?! Нет, он уже занимался с ней этим, и не самым лучшим образом.

– Неужели ты не устала?

– Я никогда не устаю. – Глаза ее ласково манили.

Брайан натянуто рассмеялся.

– Так можно целые сутки проваляться в постели.

– Ну и что? У нас есть два дня. – Она откинула простыню еще больше.