– Эй, ты что?!

Я отпрянул, не удержался на ногах, налетел спиной на стену оврага, отскочил в сторону и упал на задницу, Червь навис надо мной, а потом, издав высокий хихикающий звук, легко опустился возле моих ног.

Обозленный, я вскочил на ноги.

– Иисус Христос на велосипеде! Больше не делай так, Фальстаф! Ты напугал меня до полусмерти!

Он снова хихикнул. Звук был жутко противный. Мне захотелось дать ему пинка, но я сдержался. Червь был явно доволен собой. Он играл.

– Ну ты, шутник, – сказал я. – Иди ко мне.

Он подплыл поближе. Я потрепал его по боку, потом потянулся выше и сильно, как только мог, почесал стебли глаз. Фальстаф благодарно пукнул: пла-атгт.

– Я тебя тоже люблю, – буркнул я.

Какого черта! Теперь не отдышаться и за пару недель. Не слишком большая честь карабкаться по горам в компании существа, любящего время от времени побаловать себя человечиной.

– Пойдем. Джейсон послал нас на разведку. Хочешь поохотиться?

– Урр. Рррр.

– Правильно. Я тоже. Сначала пойдем вон туда.

Мы двинулись по оврагу, бок о бок, мальчик со своим червем. Когда овраг сузился, Фальстаф проскользнул вперед и возглавил патруль. Я шел следом. Он зная овраг лучше меня. Он плыл. Его тушу несли несколько сотен маленьких ножек, поэтому хторр не спотыкался, как я.

Мы прошли весь маршрут вплоть до старых вышек линии электропередачи, почерневших и покосившихся в разные стороны. Они простояли заброшенными неведомо сколько лет.

На пути встретилась парочка голых кроликолюдей. Они злобно заулюлюкали. Один приглашающе схватилась за свой член. Но Фальстаф лишь зевнул. Он не был голоден и ответил равнодушным щебетом, а кроликолюди ускакали обратно в кусты.

Это и было единственным, что привлекло наше внимание в овраге.

На вершине холма тоже не оказалось ничего подозрительного. Мы прошли по выгоревшей просеке сколько могли, и почти на всем своем протяжении она заросла травой и была усеяна булыжниками. Никто не поддерживал эту территорию в порядке.

Возможно, нам стоило бы расчистить пожарище ради собственной безопасности, но мы собирались вот-вот переехать на новое место, так что овчинка выделки не стоила.

Мы уже хотели повернуть назад, когда Фальстаф рыгнул. Звук был такой странный, что я подошел посмотреть, что он там жует.

Метла. Она была спрятана под кустом, который решил пожевать Фальстаф. Он успел сожрать полкуста и заодно часть метлы. Я схватился за нее и вытащил у него изо рта; хторр, похоже, не возражав.

– Виноват, – сказал я. – Дай-ка мне ее на минуту, волнуйся, я верну обратно.

Это была старая пластиковая щетка, но следы непогоды на ней отсутствовали. На улице она пролежала недолго.

Кому понадобилось оставлять ее здесь?

Я прошел немного вперед.

Отпечатки подошв вели к противоположному склону холма.

Все правильно.

Их заметали этой щеткой, но поленились довести дело до конца. Они не ожидали, что мы с Фальстафом зайдем так далеко от лагеря.

Нужно сообщить Джейсону.

Но стоит ли возвращаться прямо сейчас? Может, подождать, когда придет Рей? Я посмотрел на часы. Пять. Час можно повременить. Еще немного поразведать и вернуться в овраг к шести.

Следы вели вниз по склону к повороту грунтовой дороги – старой трелевочной трассы.

Гм.

Сдается, кто-то намеренно шпионит за лагерем. И очень осторожно.

Конечно, чересчур смело предполагать такое лишь на основании одной старой метлы, но, если бы с этими людьми был я, мы бы не нашли и ее.

Вот почему я решил, что это не военные.

Армия обрушилась бы на лагерь с вертушками, напалмом и зажигательными снарядами. Нет, это кто-то еще.

По крайней мере, мне так казалось.

Мы с Фальстафом пошли обратно. В лагерь мы опоздали. Было уже 6.40, когда Фальстаф снова засел в своем гнезде. Он постарался зарыться как можно глубже, явно собираясь, если удастся, сыграть ту же шутку с Реем.

Я слегка встревожился. Рей уже должен ждать нас. Джейсон говорил, что большинство не принимают пунктуальность всерьез, как будто опоздать не то же самое, что нарушить свое слово. Он мог по-настоящему рассердиться, когда кто-нибудь опаздывал или не заканчивал работу к обещанному сроку.

Он считал, что честность начинается с мелочей, потому что они как раз и являются тем материалом, из которого строится большая честность.

Таким образом, опоздание даже на десять минут выглядело здесь необычным. Рей не задержался бы без причины. Наверное, он все объяснит, когда появится.

В семь я начал волноваться.

Они могли бы прислать, по крайней мере, мальчишку и сообщить, что происходит.

В 7.10 я встревожился не на шутку.

Первым делом меня посетила параноидальная мысль.

Может быть, они решили убить меня? Оставили наедине с Фальстафом, пока тот не проголодается и не сожрет меня?

Нет, глупости. Червям не требуется мясо каждый день, Достаточно одного раза в неделю. Здоровый хторр может обходиться без пищи несколько суток и неопределенное время – жить на подножном корму, питаясь деревьями.

Нет, наверное, случилось что-нибудь еще.

Может быть, вернулись Джинко и Грегори-Энн и все сейчас заняты погрузкой? В этом случае Рею не нужно сменять меня, пока последний грузовик не будет готов тронуться.

Но все равно кто-нибудь должен был бы меня предупредить.

К 7.20 я уже принял решение. Если никто не придет до половины восьмого, я вылезу из этого чертова оврага и посмотрю, почему они забыли про нас. Про меня.

В 7.35 я оставил пост. Я нарушил слово. Плюнул на свои обещания и отправился через холм.

– Тебе лучше подождать здесь, Фальстаф.

Червь защебетал и скрылся в своей норе.

Старый мотель выглядел мирно. Доносились звуки веселого застолья. Они забыли про меня. Я имел право злиться. Джейсон всегда напирал на то, что каждый должен отвечать за свое слово сам; вот никто и не напомнил Рею о дежурстве.

Одна из кроликособак со всех ног бросилась навстречу Она шлепала губами и пучила на меня свои глупые глаза.

– Привет, Дурачок. Оставил мне пожрать? Дурачок перешел на шаг, закулдыкал и, подобрав с земли палку, взял ее точно так же, как я держал винтовку.

Вздохнув, я закинул винтовку за плечо, завернул за угол гаража и…

… едва не наступил на Рея. Его голова была разбита всмятку. По земле разлилась огромная лужа темно-красной крови.

Армейские рефлексы мгновенно вытеснили все остальное, и я оказался опять за углом, спиной к стене, с винтовкой наперевес, готовой к стрельбе, – все это я сделал, еще не успев до конца осознать, что Рей мертв. Дурачок, подражая мне, тоже отпрыгнул назад.

Я прислушался.

Застолье?

Треск мотоциклов, вопли и крики мужчин. Детские визги. И женские тоже.

Я осторожно выглянул и моментально отпрянул. Дурачок тоже потянулся посмотреть. Я оттащил его.

За углом в поле зрения никого не было.

Еще взгляд – подальше. Мертвый кроликочеловек. Разбросанная одежда. С ревом промчался мотоцикл, развернулся и полетел назад. Мотоциклист смеялся.

Я прижался к стене. Глубоко вздохнул. Возвращаться к Фальстафу рановато, Предстояло кое-что сделать.

Прежде всего нужно разобраться, что здесь происходит.

Я завернул за угол гаража и добежал до следующего угла. Дурачок на цыпочках трусил следом, невольно передразнивая меня.

– Не путайся под ногами, – процедил я. – Из таких, как ты, и выбирают президентов.

Дурачок остановился и посмотрел на меня мрачным обиженным взглядом. Но мне было не до него…

Где сейчас Орри? Где Орсон? Они бы не позволили грабить лагерь.

Живы ли они?

Теперь треск мотоциклов стал громче. А крики – отчетливее. И еще смех. И плач.

Я высунулся и моментально отскочил назад.

Но времени хватило, чтобы заметить мельканье мотоциклов, с ревом круживших вокруг небольшой кучки испуганных женщин и детей.

Отбросив лезущего вперед Дурачка, я выглянул снова.

Так и есть: в кучку сбились лишь немногие. Где же остальные?