– Ну, я не совсем уверен, что… – Лиз легонько прикоснулась к моей руке. Это было предупреждение. – Э… я хотел сказать – спасибо.

Госпожа Сибано улыбнулась.

– Джеймс, вы очень изменились, потому и оказались здесь сейчас.

К нашей группе подошел офицер.

– Госпожа Сибано? Доктор Рико? Президент срочно хочет вас видеть.

– Спасибо. – Прежде чем уйти, Сибано в упор посмотрела на Лиз. – Это очень важное собрание.

– Я знаю, – ответила Лиз. – Можете положиться на меня. – И добавила: – И на Маккарти тоже.

– Хорошо. Спасибо.

Когда они ушли, я повернулся к Лиз: – Что все это значит?

– Ты – мой эксперт по червям.

– Ну а дальше?

– Президент пока не приняла решения. Видеозапись довольно убедительна, но… понимаешь, она не хочет использовать ядерное оружие на континенте и отчаянно ищет хоть какую-то альтернативу.

– А она есть – хоть какая-то альтернатива?

– Если бы она была, – вздохнула Лиз, – спорили бы мы здесь?

– Не знаю.

– Можешь мне поверить. – Она положила руку на мое плечо и заглянула мне прямо в глаза. – Возможно, мне придется сослаться на тебя. Расскажи правду – обо всем, что видел и знаешь о червях. Вот и все.

– Но почему я? Ведь есть доктор Зимф.

– Доктор Зимф никогда не работала в полевых условиях. Во всяком случае, не так, как ты. На карте стояла твоя жизнь, а она никогда так не рисковала. Ты видел то, что ей и не снилось. Она потрясающий теоретик, зато ты можешь рассказать, каково испытать это на собственной шкуре. Ты пережил это. Столкнулся лицом к лицу. Именно этого и не хватает на конференции – немного ужасов.

– Вроде хторра в аудитории? Лиз и бровью не повела.

– Если бы это помогло – да.

– Какова моя политическая позиция?

– Не поняла.

– На чьей я стороне? – поинтересовался я. – Ну, кого я поддерживаю?

– Факты скажут сами за себя.

– Угу. И что же они скажут? Лиз нахмурилась.

– Что надо сбросить бомбу.

Я задумался, примеряя это на себя.

– С тобой все в порядке? – спросила Лиз.

– Не знаю.

Она отвела меня к столу, налила в стакан ледяной воды и дала мне. Я осушил стакан залпом.

– Однажды в школе нам предложили тест, – наконец сказал я, тяжело дыша. – Целому классу.

– Кнопочный? – спросила Лиз. – Я помню его.

– Да, кто первым нажмет на кнопку. Нам предоставили возможность проверить, сможем ли мы сделать это. – Я вспомнил тогдашние свои ощущения, и у меня похолодело в желудке, причем не от ледяной воды. – Все страшно перепугались. Было много слез. Даже крики. В конце концов мы поняли, что ни один не хочет и не может взять ответственность на себя.

– Обычный результат, – заметила Лиз. – Но бывают исключения.

– Ладно, тогда возникает другой вопрос: если большинство людей не хотят взваливать на себя такую ответственность, то зачем мы до сих пор сохраняем ядерные заряды? Учитель – его звали Уитлоу – предложил нам возможность полностью разоружиться, однако никто не сделал и этого, потому что мы не решились довериться другой стороне. Думаю, цель упражнения заключалась в том, чтобы продемонстрировать нам ловушку патовой политической ситуации. Но из всего этого я помню только страх, когда в моих руках оказался черный ящик, тот, что с красной кнопкой внутри. Вот когда я испытал чертовское искушение нажать на нее и покончить с сумасшедшим обсуждением раз и навсегда – но, разумеется, ничего не сделал. – Я взглянул на Лиз. – Ты понимаешь, к чему я веду? Или тебе неинтересно?

– Продолжай.

– В том-то и дело. Здесь, сейчас мне действительно предоставляют возможность нажать на кнопку.

– На нее может нажать только президент.

– Не совсем так. Я – составная часть ее решения. В этом и заключается цель происходящего. Я тоже несу ответственность и могу говорить об этом деле, если хочу, чтобы оно меня касалось.

– Поняла, – сказала Лиз. – Ну и как? Ты хочешь сбросить бомбу?

Я ответил: – И да и нет. Это логическое продолжение всего остального. Всей моей жизни. Это та же проблема, что и маленькая девочка в загоне, и Шорти, и те люди в аудитории, и ренегаты. Это чужие жизни. Я не хочу быть человеком, который принимает решение, однако мне постоянно суют в руки винтовку или огнемет. А вот сейчас – черный ящик с красной кнопкой. Я не хочу его брать.

Она схватила меня за плечи.

– Слушай, то, чего хочешь ты, не имеет никакого значения. Я, например, хочу, чтобы все хторране исчезли. Хочу, чтобы был жив муж. И ребенок тоже. Я хочу вернуться на четыре года назад. Можно сделать так, чтобы это произошло? Нет. Вопрос не в том, чего ты хочешь, а в том, что ты хочешь сделать с тем, что есть в твоем распоряжении!

Из моих глаз вдруг брызнули слезы. Голос осип.

– С одной жизнью я еще могу справиться, Лиз. Я не стрелял в ту маленькую девочку. И Шорти сам мне разрешил – он приказал стрелять в человека, на которого напал хторр. И те люди в аудитории стояли поперек дороги. Что же касается ренегатов, то я сошел с ума от ярости. Я хочу сказать, что каждый раз имел… оправдание. Извинение. Сегодня – нет. Теперь это – хладнокровный выбор. – Я посмотрел на нее, моля о помощи.

Но ничего похожего не дождался; Лиз сказала: – Теперь ты понимаешь положение президента? Я вытер глаза.

– Думаю, да. Немного.

– Правильно. Понимаешь. Это – ее решение, но ты должен взять на себя ответственность за свою часть. Ну как, сделаешь это?

– Да.

– Ты решишься сбросить бомбу, если это будет зависеть только от тебя?

– Не вижу другого выхода.

– Именно для этого мы собрались здесь, – сказала Лиз. – Не уговорить ее сделать это, а найти выход. И если не найдем, тогда нашей задачей станет взять на себя ответственность за решение, которое мы вынуждены будем принять.

– Неужели действительно нет другого выхода?

Она не успела ответить. Коренастый моряк с разъяренным видом ворвался в комнату, – Эти чертовы телефоны все отключены! – выпалил он.

И тут появилась президент.

– И по очень веской причине, – пояснила она. – Некоторым нельзя доверять. – Она остановила на моряке свой знаменитый взгляд. – Даже когда они дали слово, что не нарушат конфиденциальности сверхсекретного совещания!

Офицер покраснел, но ничего не ответил. Президент мрачно улыбнулась.

– Если все займут свои места, мы сможем продолжить.

– Есть вопрос, на который мне необходимо знать ответ, – сказала президент и обвела взглядом аудиторию. – Я не уверена, что кто-нибудь из нас готов к нему, но мы должны его решить, прежде чем двигаться дальше. Это моральный вопрос. Вопрос гуманности.

Я посмотрел на мужчин и женщин, сидевших полукругом вокруг стола. У некоторых был похоронный вид, у других – озадаченный или неуверенный. Иные делали какие-то пометки в блокнотах. Кое-кто изучал свои руки или ботинки. Где я это уже видел?.. Ах да. Так называемый тест на «уход от реальности». Если обстоятельства противостоят нам, то первая наша реакция – избежать этого противостояния.

– Проснитесь! – воскликнула президент. Она тоже это поняла и разозлилась. – Какие бы обстоятельства мы ни обсуждали сегодня, именно это должно быть решено. Как раз на нем и сосредоточат внимание будущие историки.

– Если таковые останутся, – иронически заметил генерал Уэйнрайт.

Президент посмотрела на него.

– Уверена, что вы пошутили, генерал, но суть как раз в этом. Насколько решительно мы настроены, чтобы гарантировать выживание человеческого рода?