– М-м, – протянул я.

– Ты о чем?

– Ни о чем.

– Очень громкое ничто.

– Просто… решение взять на себя ответственность за то, что происходит в моей голове, и втянуло меня в эту грязь.

Лиз сосредоточилась на приборах. Я решил, что она меня не слышит, но внезапно она сказала: – Ладно, но подумай, в какую грязь ты бы вляпался, если бы не взял ответственность на себя?

Да. Так бы и случилось.

Некоторое время мы летели молча. Она говорила еще о чем-то…

В сущности, она повторила это дважды!

– Погоди-ка! Ты сказала: «Оружие для червей»?

– Угу. – Она вывела на экран карту и постучала по ней пальцем. – Видишь синие точки? Там находится военная техника Соединенных Штатов – внутри границ заражения.

– Как долго это продолжается?

– О, отдельные случаи встречаются уже год, но за последние два-три месяца они вдруг покрыли всю карту. Мы можем почти наверняка утверждать, что там находятся ренегаты, сотрудничающие с червями. Как будто кто-то заключил договор. Мы хотим знать: как и, главное, зачем? Вот почему необходимо захватить какого-нибудь ренегата живым. – Она нахмурилась. – Может быть, в следующий раз.

Я смотрел на карту. Слишком много синих точек на красных ожогах.

– Почему бы просто не взорвать это оружие?

– О, мы взорвем, – ответила Лиз. – Ты сам увидишь через несколько минут. – Светлое пятнышко на карте, показывающее вертушку, находилось очень близко от цели. – Видишь, мы почти на месте.

Лиз открыла красную крышку с надписью «КАМЕРА». Под ней была панель с тремя клавишами. Она нажала на одну, и что-то в брюхе вертушки передвинулось – ррррсанк! Что-то тяжелое.

Лиз показала на вторую клавишу.

– Видишь? Когда я скажу, нажмешь на нее.

– Хорошо. Что мне еще надо делать?

– Наслаждаться прогулкой. Правда, должна предупредить, что нас немного потрясет.

– Что это все-таки такое? – Я обвел рукой приборы, подразумевая и то, что было припрятано за ними. – Я не узнаю и половины.

– Ладно, – смягчилась она. – Этот первый ящичек – рабочая память. На брюхе вертушки висят четыре высокоскоростные стереокамеры с высоким разрешением. Памяти хватает на пятиминутный ввод информации. Мы снимаем со скоростью в пять раз выше нормальной, так что эта штука спешит побыстрее растранжирить байты.

– О!

– Вон те две большие емкости распыляют душ из частичек горячего металла, чтобы ввести в заблуждение любую следящую систему на земле или в воздухе. Это в основном ограничивающее заграждение, потому что мы будем взрывать все, что имеет микрочипы Соединенных Штатов. Струя имеет форму дуги. Взрываться будет только оружие под этой аркой. При этом любой наблюдатель сочтет, что взрывы происходят в результате прямых попаданий вертушки.

Другие два бака содержат пестициды. Довольно сильно действующая смесь с периодом полураспада шесть суток. Мы пока не знаем, в какую заразу она превращается, поэтому используем только в случаях тяжелого заражения – как то, которое мы сейчас уничтожим.

Под брюхом и крыльями у меня тридцать четыре ракеты с кассетными боеголовками. Зажигательными. Они разделяются в воздухе, и каждая поражает свою цель. Ты когда-нибудь видел «Мэдболл VI» в действии? Нет? Тогда увидишь. Эти штуковины подпрыгивают и скользят, как капли воды на горячей сковородке, поджигая все, к чему прикасаются. У нас их пятьсот штук.

– Армия не теряет времени даром.

– Ты еще не все слышал. Эта противорадарная сетка, которую мы сбрасываем, содержит самые разные вещи, которые на многие дни делают пребывание на обработанной территории очень неприятным. Там есть крошечные колючки с капсулами нервно-паралитического газа, убивающие каждого, кто наступит на них. Не важно, как они упадут; вверх всегда торчит острие. Хитрая штука. А что касается пестицидов, то в них добавлены радиоактивные изотопы. Если аэрозоль не возьмет хторран, то, убив червя потом, мы по накопленному в тканях изотопу будем знать, какой именно пестицид на них не действует. Ах да, еще есть напалм. – Лиз показала на застопоренную кнопку на приборной доске. – Управление огнем. Мы нажимаем на нее, и представление начинается. Она сама знает, когда и чем выстрелить или что сбросить из того хозяйства, которое есть на борту. Вся работа занимает меньше тридцати секунд. Мы пролетаем над лагерем червей всего один раз и оставляем за собой полосу разрушений шириной в километр.

– Тогда ты захватишь все поселение. Она хмыкнула: – Думаешь?

Раздался предупредительный звонок, и компьютер тихо предупредил: – До цели три минуты. Лиз посмотрела на меня: – Пристегнись, Джим.

Я распутал ремни, отрегулировал их и застегнул на груди. Лиз как-то странно смотрела на меня.

– Что-нибудь не так?

– Я думаю, можно ли доверять тебе. – Что?

– У меня мелькнула мысль, что ты мог стать настоящим ренегатом.

– Я им не стал.

– Тебе можно верить на слово, а?

– Кажется, ты говорила, будто знаешь о том, что произошло в Семье.

– Правильно. Извини. – Она вернулась к своим приборам. – Сила привычки. Я больше никому не верю.

К этому Лиз ничего не добавила. Я тоже промолчал и уставился на землю, пробегающую под нами. Зелень почти уступила место темным пятнам лилового с отдельными проблесками красного. То там, то здесь виднелись комья розового пуха, напоминавшие сахарную вату.

Ко мне опять возвращалась Семья; воспоминания захлестнули меня, как огненный шквал. Чем бы ни была та розовая штука, ее действие заканчивалось. Стена быстро разрушалась.

Или я решил, что теперь можно выпустить боль? Это было бы прекрасно.

Это означало бы, что я хочу верить Лиз.

Она только что оторвалась от приборов. Те продолжали действовать сами, словно обладали собственным разумом. Операцию проводил автопилот. Лиз отстегнула пару дополнительных джойстиков – запасные рычаги управления огнем. Она будет задавать дополнительные вводные прицельному компьютеру, выбирая цели, которые представляют особый интерес.

Лиз опустила забрало шлема с очками, подрегулировав их так, чтобы они находились прямо напротив глаз. Теперь она видела все через прицельную рамку и могла уничтожить это одним прикосновением к кнопке. Лиз нагнулась вперед, чтобы видеть землю под собой, проверяя поле обзора.

Она показала на один особенно пышный куст сахарной ваты.

– Видишь? Это пуховики. Наше счастье, что сейчас не их сезон.

Я вспомнил розовый шторм в Калифорнии.

– Да уж.

– Подлетаем. Включи камеры.

Она манипулировала приборами, закончив тем, что нажала на главную кнопку управления огнем. Я потянулся вверх и нажал на среднюю клавишу, Та запищала и вспыхнула красным огнем.

Земля впереди поднималась к перевалу. Трава имела голубоватый оттенок. Хторранская? Возможно. Или что-то потолще травы. Кое-где по холмам были разбросаны черные и синие кусты. Я нагнулся вперед, чтобы проводить взглядом большого оранжевого червя, пробиравшегося через низкий кустарник. За ним следовало еще три штуки. На одном, похоже, сидел всадник – человек. Но они промелькнули слишком быстро, чтобы рассмотреть как следует. Придется подождать и потом разобраться в том, что успели поймать камеры.

– Приготовься, – сказала Лиз.

Мы поднялись над горной грядой, перевалили через нее и…

– Вот это дерьмо!

… опустились вниз у противоположного склона навстречу самому большому хторранскому поселению, какое я когда-либо встречал!