Тамара Григорьевна встала из-за стола и, присмотревшись, вдруг всплеснула руками:

– А я думаю, откуда мне твой голос знаком? У меня на голоса память хорошая, а лиц... их за день столько проходит! Ты уж извини. – Обращаясь к Асе, она стукнула себя по лбу. – Что же ты сразу не сказала! Идите, передайте Яне, что я распорядилась сделать твой номер заключительным. А впрочем, я сейчас сама позвоню.

– Ой, спасибо вам! – подпрыгнула Ася, не веря в свое счастье.

– Это тебе, девочка, спасибо. Иногда в жизни бывают такие моменты...

– Теперь у вас все хорошо? – Ася ликовала.

– Отлично. Ты мне очень помогла. Твоя подружка – красивая девушка, но холодная и злая! А ты сама, словно цветок, хочется взять в руки! – Такого комплимента Асе еще не говорил никто.

Она покраснела.

– Ну что вы! Я так рада за вас!

– Вы знакомы? – удивилась Дана, оказавшись за дверьми кабинета.

– Можно сказать, что да. Случайно.

– Надо же! – порадовалась журналистка. – Знаешь, как тебе повезло? Ведь заключительным номером быть всегда выигрышно.

– Да? Я не знала.

– Посмотришь! Если все выдержишь, не сорвешься, тебе будут рукоплескать как приме и голосов зрителей соберешь больше всех. Каждый профессионал знает: о заключительном номере можно только мечтать!

Что происходило потом, Ася вспоминала как сон. Как волновались участники конкурса перед выступлением, подбадривая друг друга, как дожидалась она своей очереди за кулисами, что чувствовала, выйдя на такую огромную сцену. Потом она спела песню, которую сочинила совсем недавно, песню о своей безответной любви.

Зал стоя рукоплескал последней участнице конкурса. Яна, стараясь перекричать ревущую публику, предлагала миллионам телезрителей голосовать за нее.

И они проголосовали. Ее выбрали!

Шквал звонков, буквально не было отбоя, заполнил одинокое жилище Аси. Звонили все: и мама, и школьные подруги, и люди, впервые увидевшие ее на сцене, в том числе юноши, которые хотели познакомиться.

Денис позвонил последним.

Грустным голосом он поздравил Асю и сказал, что его тетя Дана в восторге от ее выступления и собирается сделать с ней интервью. И что он тоже очень за нее рад.

– Спасибо, – отозвалась девушка. – Почему ты такой? Что-нибудь случилось?

– Бабушка... – Голос Дениса дрожал. – Она совсем плоха. Врачи говорят, что ее дни сочтены. Они с дедом заменили мне родителей. Я прожил с ними целую жизнь. Не знаю, как я теперь буду один.

– Но ведь с тобой Полина. – Асе очень хотелось узнать об их отношениях, до свадьбы оставалось совсем немного.

Денис молчал.

– Я понимаю, тебе сейчас не до меня. Но может быть, ты придешь на мой концерт? – робко попросила Ася. – Для меня это очень важно.

– Я тебе позвоню, – ничего не обещая, сказал Денис, и снова в трубке воцарилось молчание.

– Денис, – позвала Ася.

– Да? – отозвался он.

– Денис, я тебе давно хотела сказать... сразу, как только увидела тебя тогда, у нас в магазине... – Но слова словно застряли в горле.

На другом конце провода был тот, о ком она мечтала с детства, а встретив, не сумела завоевать.

– Денис, знай, я... ты можешь всегда рассчитывать на меня. Я буду ждать твоего звонка. Всегда.

Ей хотелось добавить: «Целую жизнь», – но в трубке уже раздались короткие гудки.

Лука нервно метался по своему дому, злился, что счетчик, на который его поставили, подходит к критической отметке. Новые дружки напоминали о себе.

Он сделал все, что было в его силах: и престарелую балерину, как мог, каждый вечер охмурял, и собственного информатора завел. Ему не везло. Поначалу балерина его чуть по ветру не пустила. Чтобы заполучить ее, времени и денег не жалел. Выигрыши азартной дамы в рулетку превышали дневной доход казино. У старухи крышу снесло. Остановиться не могла. Но как же иначе? Если бы деньги не текли рекой, не стала бы она проигрываться в пух и прах. В раж вошла бывшая балетная прима. Когда дела пошли совсем плохо, стала брюлики свои на кон ставить. Только зачем Луке ее драгоценности? В ломбард закладывать? Отыгрываться понемножку ей давал, а когда пришло время... о заветном доме подсказал. Только старуха заупрямилась, пьяную чушь нести стала, дескать, не принадлежит ни ей, ни ее детям этот дом вовсе. Клялась, божилась, а если не верит ей Лука, предлагала у их личного нотариуса спросить. Только Лука-то видел, что хитрющая баба его разводит. Если не семье, то кому Царев на такие хоромы мог завещание оставить? И пришла в голову Луке хорошая мысль. Пока она расписки на большие суммы в казино оставляла, нотариуса тряхануть.

Нотариус у Царевых оказался самый видный. Об этом Луку сучка-фотомодель проинформировала. От денег черная бестия брезгливо отказываться стала. Видно, в своих Америках хватанула. Лука еще за то, что не доложила об отъезде, хотел ей показательное шоу устроить, только не до нее было. Своих хлопот полон рот! Да и опасался с такой сумасшедшей, как она, связываться – все дело может завалить. Во вред себе глупостей наделает. Благо Наташка баб знает, отговорила его, когда он Полине собирался вновь «пир» с шампанским в своем доме устроить.

– Как девка, она тебя не должна интересовать, – рассуждала бывшая проститутка, – уж больно у нее глаза змеиные, так и жди, ужалит. От такой держаться подальше нужно. Ну и пусть она моделью или королевой твоего казино зовется, на сцене задом виляет. Я тебе таких кисок насобираю, и спляшут тебе, и споют, и оближут всего с ног до головы! За честь сочтут, что такому мужчине, как ты, услужить смогут. Тебе добрая и услужливая требуется. В глаза чтобы заглядывала, настроение читала.

Настроение у Лука было отвратительным. Ребяток, что с заданием к нотариусу отправил, долго нужно было учить. И чтоб сигнализацию умели отключать, и бумаги нужные дернули, и чтобы выглядело все, как грабеж, чтобы журналюгам показалось, будто кассу у известного нотариуса решили взять.

О взломе нотариальной конторы в самом центре Москвы гудели все, хоть событие и не из ряда вон. Потому что и суды частенько с документами горели, и даже дела из следственных изоляторов исчезали бесследно. Однако о грабеже конторы «Барковский и К°» Лука с Наташкой даже десятиминутный репортаж по телевидению увидели. Видно, сам нотариус постарался, чтобы огласке такой случай предать. Взволнованный парнишка-корреспондент тараторил наутро что было мочи:

– Ночью произошло ограбление известной нотариальной конторы «Барковский и К°». Преступники, отключив сигнализацию, бесшумно проникли в помещение, подобрав отмычки. «Работали профессионалы», – сообщил нам источник из правоохранительных органов. Следователь, прибывший на место преступления, заявил, что, по всей вероятности, искали деньги, поскольку сейф, где они хранились, оказался вскрыт. Сумма, там находившаяся, огласке не предается. На вопрос, что пропало еще, мы получили уклончивый ответ: «Часть документов, в том числе завещаний». Нотариус Барковский, практикующий с советских времен, имеет многочисленную и богатую клиентуру, в числе которой бывшие высокопоставленные партийные боссы, чьи документы могли быть целью взломщиков. Однако оригиналы особо ценных бумаг, сообщил нам также источник, находятся в специальном хранилище. О том, какие документы украдены, мы постараемся узнать и рассказать вам в следующем репортаже. С вами был корреспондент криминальных новостей Сергей Новицкий.

В бумагах, что притащили нанятые Лукой воры, завещания Царева не оказалось.

Неверующий Лука на всякий случай заставил старуху расписку на особняк написать.

– Недействительна она, понимаете? – пьяно бормотала проигравшаяся балерина.

В этот вечер ей стало совсем худо. Пришлось «скорую» прямо в казино вызывать. Плохо было для репутации казино, да ничего не поделаешь. Счетчик торопил. Если бы Лука не сомневался в расписке, он со старухой вообще бы по-тихому разобрался. Умерла бы бабушка от старости в своей теплой постели. Без лишнего шума. Укольчик бы ей успокаивающий Полина сделала. Хоть на что-то змея подколодная, как ее называла Наташка, должна была сгодиться? Но теперь старуха помрет и так.