Совершенно не вяжется рост рождаемости с «усилиями» нашего правительства. Чтобы разгадать этот феномен, нужно заглянуть в ларчик рождаемости. Он открывается очень просто. Для этого необходимо разуть глаза и внимательно проанализировать демографическую статистику по возрастным группам за много лет. Тогда каждый поймет, что материнский капитал и нацпроекты в целом не оказали никакого существенного влияния на рост рождаемости.

Давайте в этом разберемся. Для начала вспомним, что Великая Отечественная война внесла существенные коррективы в динамику рождаемости и возрастной состав населения. И если в 1939 году в России насчитывалось 39 699 тыс. детей в возрасте от 0 до 14 лет, то в 1970 году таких детей насчитывалось только 34 503 тыс. Самый продуктивный возраст человека — 20–34 года. Основная интенсивность деторождений приходится на эту возрастную группу. Это означает, что до сих пор рождаемость в нашей стране полностью зависит от численности людей, родившихся в советские годы.

Из демографических данных видно, что в 70-х годах прошлого века у нас произошло резкое падение рождаемости. И в 1979 году в РСФСР насчитывалось только 29 742 тыс. детей в возрасте от 0 до 14 лет. Поэтому в 1999 году у нас и родилось меньше всего детей — 1214 тыс. Потому что падение рождаемости в 70-х годах транслировалось на всю рождаемость в 90-х годах. Но к этому негативному фактору добавился более негативный фактор — осознанное нежелание наших граждан обзаводиться детьми из-за социально-экономических причин. Нежелание рожать в постсоветской России является лакмусовой бумажкой, по которой без всякого референдума можно судить о народной поддержке реформ Ельцина-Путина. Оттого-то коэффициент рождаемости на 1 тыс. человек к 1999 году почти вдвое снизился по сравнению с 1980 годом.

Хотя на падение рождаемости в 70-х годах прошлого века существенное влияние оказывали демографические потери, связанные с войной. Потому что только к 80-му году основная рождаемость в нашей стране стала приходиться на послевоенное поколение. Советское правительство незамедлительно отреагировало на падение рождаемости. Огромные инвестиции в человеческий капитал позволили нам быстро устранить угрозы национальной и экономической безопасности, связанные со снижением в стране рождаемости. И в 1990 году у нас уже насчитывалось 34 030 тыс. детей от 0 до 14 лет. В следующем году эти показатели еще немножко улучшились. Потом рождаемость пошла вниз, смертность — вверх. Таким образом, можно констатировать, что увеличение рождаемости с 1980 года стало единственной причиной увеличения нашей рождаемости с 2000 года. Потому что чем больше детей у нас рождалось с 80-х годов, тем больше их вступало в детородный возраст в новом тысячелетии. Поэтому численность нашего населения в возрасте от 20 до 34 лет увеличилась с 31 177 тыс. в 2001 году до 34 732 тыс. к началу 2008 года. Это на 2 % даже больше, чем в 1990 году. Соответственно и годовая рождаемость за этот период выросла с 1 266 800 чел. до 1 610 122 чел. И всплеск рождаемости в последние два года мы наблюдаем лишь потому, что численность людей от 20 до 34 лет на начало 2008 года увеличилось аж на 983 тыс. по сравнению с 2006 г. Поэтому и рождаемость стала рекордной. Против природы-то не попрешь.

Это означает, что рост рождаемости с 2000 года связан с естественными причинами, а не с действиями правительства РФ. И если уж кого-то благодарить за «прощальный» бэби-бум в России, так это Советское правительство. Благодаря усилиям на вторую половину 80-х годов пришелся бум рождаемости. Поэтому в 1989 году в нашей стране уже насчитывалось 12 032 тыс. детей в возрасте от 0 до 4 лет. Это самый высокий показатель с 1959 года. Поэтому с 2005 года — впервые с послевоенных лет, в нашей стране больше всего стало людей в возрасте 20–24 года. Это дети советского бэби-бума, достигшие своего самого репродуктивного возраста. Благодаря этому фактору руководство России на пустом месте гордится всплеском рождаемости, не упоминая, что рекордная «урожайность мальчиков и девочек намолачивается» с посевов Советского правительства. Хотя нынешняя рождаемость вовсе не рекордная по сравнению с советскими рекордами. О каких рекордах говорить, если в 2007 году у нас насчитывалось только 20 882 тыс. чел. в возрасте от 0 до 14 лет, против 34 030 тыс. чел. в 1990 году. Достаточно беглого просмотра демографических данных, чтобы предсказать многолетнее падение нашей рождаемости с 2010 года с нарастающим эффектом падения, перечеркивающим все известные стратегии России. Потому что мы уже подошли к роковой черте, за которой начинается интенсивное выбывание из детородного возраста поколения людей, рожденных в советские годы. И тогда все детородные тяготы лягут на малочисленное постсоветское поколение. Поэтому у нас просто нет человеческих ресурсов, способных увеличить численность стареющего населения России до 145 млн. чел. к 2025 году. И руководство страны это прекрасно понимает.

Но об этом в Кремле осторожно начнут говорить с 2011 года, чтобы не травмировать психику избирателей перед очередной рокировкой «преемников». И падение рождаемости станут сваливать на последствия мирового финансового кризиса. Причем весь агитпроп будет связывать выход из кризиса и увеличение рождаемости с обязательным сохранением постсоветской формулы правления: преемник Ельцина + преемник Путина + преемник Медведева = преемственность курса Ельцина. Что бы ни говорили прокремлевские СМИ и «преемники», но вся горечь правды заключается в том, что уже 18 лет мы движемся ельцинским курсом в никуда. И если кризис не отправит на свалку истории формулу российской власти, то у нашей нации просто не будет будущего. Никакого. Как у мамонтов. И в мире это хорошо понимают. О чем можно судить по последнему интервью вице-президента США Джо Байдена. Хотя и без Байдена мы прекрасно знаем, что наше население сокращается. И что наш «банковский сектор и структура вряд ли смогут выдержать следующие 15 лет». Это и ежу понятно. Ведь и США не смогли бы столько лет выдержать реформы Ельцина-Путина.

Н. СЕВРЮКОВ

Книга Ханны Аренд «Банальность зла», вышедшая в русском переводе, производит странное впечатление. Восемь пишем, два в уме. Причем эти два гораздо более интересны и значимы, чем все восемь. Автор сказал «А», но Б, В, Г, Д застряли у него в голове.

Второе название книги госпожи Аренд «Эйхман в Иерусалиме». По-существу книга посвящена одному из фигурантов Холокоста, Адольфу Эйхману, которого израильские спецслужбы выкрали из Аргентины, судили в Израиле и повесили по приговору суда. Казалось бы, справедливость восторжествовала и один из военных преступников, на совести которого лежат миллионы замученных в концлагерях евреев, получил заслуженное возмездие, но книга Ханны Аренд совсем неоднозначна, ибо поднимает множество вопросов, которые и поныне остаются без определенного ответа.

Удивительно то, что госпожа Аренд никогда не обращала внимания на амбивалентность антисемитизма, хотя эта проблема лежит на поверхности и неоднократно декларировалась видными деятелями сионизма. Антисемитизм — диалектическое явление; это один из способов существования еврейской нации. Об этом писал один из лидеров сионизма Зеев (Владимир) Жаботинский: «После потери естественного изолирующего средства — национальной территории — еврейство заставило искусственно оградить себя от слияния с другими народами стеной религиозных догматов; теперь, когда новые социально-экономические условия разрушили гетто и ворвавшаяся в него культура бесповоротно осудила догмат на гибель, так что искусственная стена, ограждающая еврейство от растворения в чужой среде, пала — импульс национального самосохранения побуждает еврейство стремиться к восстановлению естественного изолирующего средства, т. е. автономной рациональной территории, чтобы обеспечить навсегда еврейской национальной индивидуальности полную всестороннюю свободу. Роль антисемитизма — это роль блохи, от укуса которой спящий может проснуться. Но если он, проснувшись, принимается за творческое дело, то не ради нечистого насекомого, а ради того инстинкта жизни и работы, который в нем отроду заложен».