Операция бундесвера в Афганистане в составе международных сил ИСАФ может продлиться еще десять лет. Об этом в интервью газете «Берлинер цайтунг» заявил председатель фракции СДПГ в бундестаге, бывший министр обороны ФРГ Петер Штрук. «Мы можем страну покинуть лишь тогда, когда она будет в состоянии самостоятельно обеспечивать свою безопасность», — сказал он. Петер Штрук, которому принадлежит фраза о том, что «оборона Германии проходит на Гиндукуше», признал что по сравнению с теми годами, когда он возглавлял военное ведомство Германии, ситуация в Афганистане ухудшилась и стала более опасной. Тем не менее, он убежден, что направление немецких солдат на Гиндукуш было правильным, а его слова «остаются в силе и сегодня». С начала операции бундесвера в Афганистане в январе 2002 года там погибло 35 немецких солдат и трое полицейских, более половины из них — в результате целенаправленных террористических актов, в том числе и с использованием смертников.

Олег АРТЮШИН

До надгробных плит добралось в ФРГ преследование бывших агентов министерства госбезопасности ГДР /«штази»/, которое началась сразу же после падения Берлинской стены и объединения Германии около 20 лет назад. На этот раз «добычей» охотников за агентами «штази» из Федерального ведомства по изучению архивов МГБ ГДР стал западноберлинский политик Вильям Борн, умерший в 1987 году и похороненный на кладбище в районе Целендорф. Он в течение длительного времени возглавлял западноберлинскую организацию Свободной демократической партии /СвДП/, а затем был депутатом бундестага. Как утверждается, он был агентом «штази» и поставлял важную политическую информацию. Причем контакт с ним поддерживал лично Маркус Вольф, возглавлявший главное управление разведки МГБ ГДР. Сегодня перед сенатом Берлина ставится вопрос о том, чтобы лишить могилу Борна статуса «почетного захоронения» и тем самым — специального ухода. «Почетная могила для такой личности не имеет оправдания», — заявил Мартин Линднер, возглавляющий список берлинской СвДП на предстоящих выборах в бундестаг 27 сентября. К этому требованию присоединяются и многочисленные группы, объединяющие лиц, пострадавших от политических преследований в ГДР. Сенат же, в свою очередь, требует предоставления «неопровержимых доказательств того, что Борн был агентом ГДР».

Тем временем в подвалах ведомства по изучению архивов «штази» складировано 16 тыс. 250 мешков, в которых находится около 600 миллионов фрагментов совершенно секретных документов — в общей сложности 45 млн. страниц. Документы были пропущены через бумагорезательные машины, однако не были сожжены. Для их восстановления используется самая современная компьютерная техника со специальными программами. За годы работы ведомства с 1990 года удалось обработать около 400 мешков и восстановить документы. Не исключается, что в будущем германское общество могут ожидать новые посмертные разоблачения связи западногерманских политиков с разведкой ГДР. Однако, констатируют историки, тайная война спецслужб в период «холодной войны» никогда не была улицей с односторонним движением. Согласно архивным данным, в период с 1949 по 1989 годы «Организации Гелена», а затем БНД удалось завербовать около 10 тыс. граждан ГДР, которые поставляли важную политическую, военную и экономическую информацию. И преследовать их — ни при жизни, ни после смерти — никто не собирается.

Олег АРТЮШИН

Современная разведка должна быть своего рода «совместным предприятием» с участием не только спецслужб, но и неправительственных организаций, академических кругов и частного бизнеса. Такой довольно неожиданный тезис выдвинул в выступлении в Торговой палате США глава американского разведывательного сообщества Деннис Блэр. Под его началом находятся 16 специализированных ведомств и служб, включая Центральное разведывательное управление, Агентство национальной безопасности и Разведывательное управление министерства обороны США. Разумеется, Блэр делал оговорки, что задачи по сбору разведданных должны решаться с соблюдением прав и свобод граждан США. Но о гражданах других стран он в данном контексте не упоминал. А объединение усилий спецслужб США и негосударственного сектора «для выполнения общей работы на благо страны» вообще представлялось ему делом «совершенно естественным». Даже в качестве наглядного примера такого взаимодействия он привел естественно-научную модель устройства атома — с «ядром» кадровых разведчиков и «электронной оболочкой» в виде добровольных помощников. «Наши партнеры из иностранных разведок наших близких союзников тоже входят в состав участников предприятия», — добавил шеф разведки США.

Конечно, со стороны его инициатива выглядит довольно странно. Означает ли она, например, что впредь любая делегация деловых кругов США априори должна будет попутно решать и разведывательные задачи, а, значит, и заслуживать соответствующего к себе отношения? На этот вопрос Блэр не ответил. Да и о партнерстве с бизнесом он говорил, как пока скорее желательном, нежели действительном. Примером же действующего партнерства он назвал отношения разведки США с некоторыми американскими вузами, которые за приличную плату /пятилетние гранты, в среднем превышающие 250 тыс. долл. в год/ готовят для спецслужб нужные тем кадры, в том числе из представителей различных национальных меньшинств. Сами вузы как раз и подобраны с учетом этнического разнообразия учащихся.

На этом откровения Блэра не закончились. Чтобы сформировать устойчивые партнерства, мы должны понять, что нужно от нас нашим партнерам, сказал он и сам же ответил на этот вопрос: «Мы знаем, что вам нужен доступ к информации». Слова были, естественно, адресованы предпринимателям, собравшимся в Торговой палате. И Блэр обещал им «взаимовыгодные» условия сотрудничества. «В нашей профессии всегда будет элемент секретности, но я не думаю, что в ней нужен такой большой, как сейчас, элемент загадочности, — развивал свою мысль шеф разведсообщества США. — В значительной мере дело наше ясное: мы пытаемся выкрадывать секреты, которые наши враги пытаются от нас прятать. Но для политического руководства, американских официальных лиц и солдат на поле боя одних секретов недостаточно. Огромный массив информации, одновременно и доступной, и чрезвычайно важной, находится в открытом доступе… И поэтому мы будем просить частный сектор делиться с нами опытом. Мы действительно хотим наладить целесообразные и взаимовыгодные отношения, открывающие реальные возможности перед нашими партнерами…»

Позже Блэра спрашивали, в частности, о том, может ли разведка лучше защищать бизнес от экономического шпионажа и чем конкретно бизнес может помочь разведке — например, в сфере информационных технологий. Он охотно делился соображениями на этот счет, говорил о смычке с корпоративными научно-техническими подразделениями. Выступление Блэра было публичным. Его освещали ведущие американские и мировые СМИ. Но о поразительной сути предложения, сделанного шефом разведки США американским деловым кругам, ни АП, ни Рейтер почему-то не написали — во всяком случае так же ясно и понятно, как было сказано самим выступавшим.

Андрей ШИТОВ