Как известно, пожертвования делают обычно кающиеся грешники, чтобы смягчить или увильнуть от наказания за свои проделки на «том» свете. Логично, что чем сильнее грехи, тем большая сумма откупного. Для приобщения же неразумных масс, например, работникам госучреждений «рекомендовали пожертвовать…». И вот жалуются несознательные прессе: «Нам и так платят копейки, а тут почти 250 рублей отбирают…».

Таким образом, список тех, кто пожертвовал свои кровные для строительства храма, занял бы несколько страниц, а может быть, и целую книгу. На благоустройство зоны отдыха вокруг собора из Москвы выделили два миллиона рублей, из Саратова более 400 тысяч. Региональному благотворительному фонду на организацию питания и проживания гостей выделили из бюджетных средств 10 млн. 680 тыс. руб. Освящение построенного храма приурочили к празднованию Дня славянской письменности и культуры, на котором присутствовали церковные и светские деятели. После праздничного богослужения были вручены церковные награды и грамоты как местному начальству, так и прибывшим на праздник гостям: секретарю президиума едросической партии, депутату ГД, а вот министра культуры, кажется, не отметили. (Главному счётчику страны тоже вручили церковный орден, но попозже, на Троицу, когда он приехал на пару дней порыбачить, кстати, на ранг выше, чем секретарю президиума). После торжественной части секретарь президиума от обеда отказался, надо было пропиариться к трагической дате начала войны, решить вопрос с ремонтом памятника Клочкову, срочно привести в порядок: «Смотреть на это — обидно до слёз. Ведь у нас два знаменитых на всю Россию земляка-героя Великой Отечественной — Талалихин и Клочков. Как же нам не чтить их память?!». Да, за ремонт и восстановление таких памятников сейчас орденами не награждают, но перед электоратом отметиться можно. (А на ремонт попросить денег у Москвы.)

Процесс восстановления собора наконец-то общими усилиями удалось завершить и подарить счастливым вольчанам утраченную святыню вместимостью до 900 человек. Теперь они смогут приобщаться к высоким таинствам, ведь свободного времени будет у них предостаточно. По данным Центра занятости населения Вольска, о грядущем сокращении 360 человек заявили несколько предприятий. А всего на 10 июля 2009 г., по сообщению ЦЗН г. Вольска, стоит на учёте 1295 человек, это не считая тех, кто находится в отпусках за свой счёт, работает по сокращенному графику, не получает месяцами зарплату или вообще не обратился в службу занятости. Правда, не всех касается тяжесть кризиса. По сообщению Вольского информагентства, директор «ВМЗ» и районный депутат, переведший свое предприятие на неполную рабочую неделю, успешно построил себе в центре города трёхэтажный особняк. Понятно членом какой партии он является.

Но всё это, конечно, мелочи жизни. Теперь с божьей помощью можно, наконец, решить проблему оползневой зоны, территории вдоль Волги, где ползет земля и рушатся сотни жилых домов. Решить проблему очистки питьевой воды. Или побороть ВИЧ-инфекцию, выросшую по сравнению с 2008 годом в три раза и достигшую сейчас 700 заражённых. Можно с помощью церкви (если у самой власти не получается) пригрозить нерадивым эксплуататорам платить хотя бы зарплату рабочим, как это сделал кузбасский епископ. Да многое теперь, после второго крещения и возвращения к «истокам», можно сделать власти. Обещали же депутаты-«Едросы» советоваться с церковью при принятии всех важных законопроектов.

Н. ВЕЛЬГА

Перечитывая комментарии к записи про кадровый голод, а потом к записи про рецепты Эффективного Бизнеса, понял — действительно, я слишком часто говорю «Это уже было», диалог идёт по второму кругу. Ведь «эффективные» мыслят стереотипно, по Экономиксу, и задают одни и те же вопросы. Так что набросал небольшое FAQ* по вопросу «Как работается человеку в маленьком провинциальном городке». Думаю, раскрыл не все вопросы, так что открыто для дополнений.

— Можно ли уйти с работы, где тебе мало платят?

Уйти можно, но идти некуда — везде платят столько же или вообще нет мест.

— Почему нет мест?

1. Потому что город маленький — и рынок маленький, для его обслуживания не требуется ни много вещей, ни много продуктов, ни много услуг.

2. А поскольку всем людям платят мало, то этому рынку и расти некуда, все покупают по минимуму.

(Теоретически этот заколдованный круг можно разорвать, например, подняв зарплаты раз в пятьдесят всем работающим людям в городе. Тогда в город ринутся торговцы, всякие фирмы и т. п. — безработные будут в них устраиваться на работу, потом сюда поедут люди и колесо закрутится. Но это предположение из области фантастики. Кстати, Москва живёт именно по такой схеме — получая деньги на поднятие своих зарплат со всей страны.)

Что касается производства-продажи чего-то на внешний рынок (например, Завод, производящий Болванки) — то о сокращении этого производства понятно и хорошо написано здесь.

— Почему везде платят столько же? (Разве невыгодно работодателю переманить к себе хорошего специалиста большой зарплатой?)

Здесь важно понять специфику источников денег в провинциальном городке. Сами источники, конечно, везде одинаковы

1. Бюджет (государственный и муниципальный).

2. Построенные в советское время заводы, шахты, фабрики.

3. Маленькие частные предприятия или филиалы крупных сетей.

Но есть рамки, определяемые опять же размером городка.

Маленькие частные предприятия — маленькие. Иногда они действительно не могут платить больше, но чаще всего им просто не нужен хороший специалист. Ведь если маленькое предприятие уже работает, значит, у него уже какие-то люди есть. Зачем ещё и зачем другие? Ведь предприятие пока не умерло. «Если работает — ничего не трогай, ничего не меняй» — общеизвестный принцип. Смена накатанной колеи кажется им намного опаснее каких-то пока ещё невидимых (и негарантированных) улучшений.

Филиалы крупных сетей не нуждаются в специалистах. Они нуждаются в прислуге. Вся управленческая структура и сопровождающие её специалисты находятся обычно где-нибудь в Москве. В маленьком городе будет только директор (которому приходят шифровки из Центра) и много-много взаимозаменяемых роботов-продавцов. Роботу-продавцу вредно быть специалистом — он может за права начать бороться, других роботов смущать и т. п. Опасное дело.

А у пунктов (1) и (2) общая проблема. Во главе организации обычно стоит Большой человек (крупный чиновник или топ-менеджер), а поскольку провинция — это куча знакомых людей на маленькой территории, то он и устраивает к себе на работу многочисленных друзей с родственниками. Между ними и перераспределяются денежные потоки. Конечно, специалисты там тоже есть — они работают за копейки, но уходить некуда, потому что структура везде одинакова, т. е., если у тебя нигде нет родственника, тебе везде будут платить копейки, как бы хорошо ты не работал.

— Может ли работодатель, который мало платит специалистам, разориться?

Маленький частный — может. Но он на то и маленький, чтобы этого никто не заметил — кроме трёх человек из его офиса, расположенного в квартире на первом этаже. Маленькие работодатели не определяют и не формируют рынок труда маленьких городков. Филиал не разорится точно, к нему идёт подпитка из центра. Бюджетная организация разориться не может принципиально, сколько бы майбахов для чиновников ни закупили по тендеру. С заводов людей просто сокращают тысячами, так как продукция этих заводов не приносит владельцам желаемой прибыли — ну и зачем же владельцам нужны хорошо оплачиваемые специалисты по производству такой продукции? А шахты, как все знают, взрываются регулярно, но никаких последствий не видно — стало быть, заплатить семьям действительно выгоднее, чем платить специалистам.

Хорошо видно, что Невидимая Рука Рынка никак этих работодателей не накажет, даже если они всех специалистов совсем уволят.