– Так достаньте ее!
– Но как?!
Дядюшка выкрикнул эти слова с таким искренним огорчением, что мне стало его очень жаль и я сказал:
Эх, если бы я знал такое заклинание, с помощью которого можно было бы вынуть брошку, я, конечно бы, ее вынул! Но такого заклинания я, увы, не знаю…
Услышав это, Кракофакс вдруг резво вскочил на ноги и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну я и растяпа! Как же я сам об этом не догадался! Ведь мне приходилось уже однажды вызволять кое-кого из зеркального плена!
И он, склонившись над осколком, быстро-быстро забормотал нужное заклинание.
Но чуда, увы, не случилось. В крошечном кусочке стеклышка только на миг сверкнули серебристые искорки, которые тут же и погасли. А драгоценная брошь даже слегка потускнела и стала меньше в размерах. Поняв, что потерпел оглушительное фиаско, пуппитролль-чародей хрипло проговорил:
– Не сработало… А я-то надеялся…
Дядюшка медленно распрямился, посмотрел искоса на столпившихся вокруг стола гнэльфов и задумчиво произнес:
– Придется, видимо, обращаться за помощью к госпоже баронессе. Она в заклинаниях хуже меня разбирается, но… Вот отдаст ли фрау Луиза мне мою долю находки?!
– Она отдаст! – с жаром заверил я побледневшего дядюшку. – Гнэльфы – они не жадные! А фрау Луиза – баронесса, баронессы, тем более, не жульничают!
– У тебя, я вижу, накопился богатый опыт общения с аристократами, – хмыкнул ехидно старый пройдоха-пуппитролль. – Ну что же, давайте я попробую предложить ей провернуть совместно со мной выгодное дельце. Только, чур, не мешать! Вы меня поняли, господа?!
И Кракофакс обвел строгим и сердитом взглядом удивленные физиономии наших друзей.
Глава двадцать восьмая
Вслед за дядюшкой домой вернулись и фрау Луиза с Паулиной. Едва утихли радостные возгласы и приветствия, как мой хитрый старичок сразу же приступил к «важному дельцу».
– Уважаемая госпожа баронесса, – начал он издалека (со стола, если быть точнее), – хоть вы и не стеснены в финансовых средствах так, как мы с Тупсифоксом (тут он выкинул вперед руку и небрежным жестом указал на меня), однако и вы, надеюсь, не откажетесь заработать… Ну скажем, десять процентов от той суммы, что я получу в результате одной финансовой операции?
– А что я должна для этого сделать? – спросила немного озадаченная старушка.
– Порыться в памяти и откопать там нужное нам заклинание. Очень простенькое и незатейливое!
– Порыться в памяти? Да мне легче выкопать яму в сто мерхенфутов глубиной!
– У тебя есть блокнотик… – напомнила забывчивой бабушке умная внучка.
– Верно! – обрадовалась баронесса. – Ну-ка, принеси мне его, Паулина! Блокнот лежит в моей сумочке!
– А сумочка лежит у тебя на коленях, – снова подсказала бабушке внучка.
Фрау Луиза покачала сокрушенно головой и полезла в сумку за блокнотом.
– Вот видите… А вы говорите: «Поройтесь в памяти»… Я теперь только в сумочке и могу порыться, да и то не всегда с успехом…
Однако на этот раз баронессе повезло и она достала свой драгоценный блокнот в сафьяновом переплете.
– Какое заклинание вас интересует? – спросила фрау Луиза, взглянув на дядюшку.
– То, которое позволит мне извлечь из осколка зеркала эту… эту неказистую брошь. За свои пятнадцать процентов можете не волноваться!
– Достать брошь из зеркала? Из какого зеркала?!
– Уже никакого. А раньше оно было автомобильным. – Дядюшка помолчал, считая, что дал вполне исчерпывающие объяснения, и добавил: – Двадцать процентов за пустяковую работу, конечно, грабеж, но мне не привыкать – я согласен отдать двадцать процентов!
– Вы очень щедры, господин Кракофакс, но…
– Хорошо!! Двадцать пять процентов!! – начиная с басов, дядюшка перешел в конце на самые высокие ноты. – Двадцать пять процентов – это четверть!! Одна четвертая целого!!
– От целого состояния!! – поспешил я ему на помощь, видя, что старик уже задыхается.
– Но мне не нужны ваши деньги! – смутилась растерянная баронесса. – Я только хочу посмотреть сначала на брошь в зеркале!
– Все так говорят, – прошептал, сдаваясь, дядюшка. – А потом…
Он не договорил, махнул устало рукой и, слегка посторонившись, дал возможность фрау Луизе взглянуть на осколок зеркала.
Едва баронесса увидела осколок, а в нем золотую брошь с красивым бриллиантом, как она тут же всплеснула удивленно руками и громко воскликнула:
– Боже, ведь это мое украшение! Недавно я подарила его нашей любимой и дорогой Уллочке на день рождения! Как же оно здесь оказалось?!
– Ну вот, так я и знал, – пробормотал сокрушенно Кракофакс и погрозил почему-то мне со стола кулачком. – А все ты виноват, Тупсифокс! «Позовем, позовем на помощь госпожу баронессу!» Вот и позвали… Плакали наши денежки, Тупсифокс, баронесса все себе заберет!
Дядюшка снял с головы шляпу и, нервно теребя пальцами ее поля, смиренно обратился к восседающей в коляске фрау Луизе:
– Гхм… Гхм… Кажется, я передумал, уважаемая госпожа баронесса. Не стоит вас утруждать, я сам как-нибудь на досуге займусь этим стеклышком. К вам приехали ваши друзья, они вас ждут… Забудьте, пожалуйста, о моей просьбе!
– Забыть я могу все, что угодно, но только не это! Пока я не узнаю, каким образом в осколке зеркала оказалась брошь моей Уллы, я не успокоюсь!
– Мы тоже не успокоимся! – гаркнули дружно Ганс-Бочонок и Ольгерд.
– Вы хотите начать расследование? – с легким ехидством спросил мой дядюшка (даже в такую минуту он не мог удержаться от того, чтобы не съязвить!).
– Да, мой друг, и причем немедленно! – серьезно ответила ему старая баронесса и, повернувшись лицом к Гансу и Ольгерду, задала им обоим один и тот же вопрос: – Вы можете объяснить мне это странное чудо?
– Никак нет! – ответил по-военному славный рыцарь.
– Может быть, Уллочка оставила нам на память свое украшение? – неуверенно пробормотал Ганс-Бочонок. – Чтобы поглядывали в зеркальце и ее вспоминали?
– Я привыкла смотреться в свое зеркальце, а не в автомобильное! И Улла, в отличие от тебя, Ганс, это прекрасно знает!
– Тогда… Тогда… – Толстяк-привидение развел руками и замолчал.
И тут невидимка Шнапс вдруг тигриным прыжком вскочил на стол и, перемахнув через перепуганного до смерти Кракофакса, оказался у горстки стеклянных осколков.
– Р-р-р… – тихо прорычал он. – Р-р-р…
– Ты хочешь сказать, что Улла здесь?! – ахнула баронесса, прижимая ладошки к побелевшим щекам.
– Р-р-р… – еще раз рыкнул Шнапс. – Конечно, здесь, моя госпожа!
Глава двадцать девятая
Некоторое время мы все стояли молча, не в силах проронить и слова. Первой опомнилась, как ни странно, старая баронесса.
– Где же она? – спросила фрау Луиза четвероногого невидимку-детектива. – Почему я ее не вижу?
– Гав… Р-р-р… – Она в зеркале… Точнее в том, что от него осталось…
Старушка охнула и схватилась рукой за сердце.
– Господи, какой ужас! Немедленно сложите все осколки в единое целое! Немедленно!
– Собирать мозаику – мое любимое занятие! – похвалилась Паулина. – Можно я сложу зеркальце?
Слегка поколебавшись, фрау Луиза махнула рукой:
– Хорошо, назначаю тебя главным советником. Ганс, помоги Паулине! А ты, Шнапс, иди сюда. Ты – молодец, получишь вечером лишний бифштекс!
– Р-р-р… – проворковал невидимка-пес и спрыгнул со стола. – От бифштекса я, конечно, не откажусь, но помощь моя была совершенно бескорыстной!
Минут через пять автомобильное зеркальце было собрано и даже аккуратно склеено. Оно выглядело почти как новое, и только тонкие, похожие на паутинку, полоски напоминали всем о страшной «автокатастрофе».
– Ну? – спросил Ганс-Бочонок, откладывая в сторону пузырек с клеем и поворачиваясь лицом к баронессе. – Что дальше, моя госпожа?
– Дальше – сущие пустяки, – стараясь выглядеть спокойной, ответила фрау Луиза. – Сейчас я прочту одно небольшое заклинание, и, если я ничего не напутаю, наша дорогая Уллочка возникнет перед нами во всей своей красе.
