Так уж случилось, что с некоторых пор я стал летописцем славного города Гнэльфбурга и его обитателей – маленьких человечков гнэльфов и пуппитроллей. Несколько раз я отправлялся в крошечную волшебную страну и обязательно привозил из каждой поездки какую-нибудь увлекательную историю. Некоторые истории я пересказал чуть позже сам, а некоторые опубликовал без поправок и изменений – их описал в своих мемуарах забавный мальчишка-пуппитролль Тупсифокс.

Вот и теперь я хочу познакомить вас с еще одной новой историей об удивительных приключениях этого маленького непоседы и его друзей. И пусть он ее расскажет сам. Ведь это Тупсифокс, а не я, был участником всех недавних событий…

Написав три толстенных тетради о наших с дядюшкой злоключениях, я дал клятву больше не прикасаться к перу и бумаге. Но скажите, вы где-нибудь видели пуппитроллей, которые неукоснительно держат данное слово? Я, например, не видел. Не прошло и двух месяцев после нашего последнего с дядюшкой путешествия, как я вновь засел за письменный стол и старательно начал выводить на чистых страницах свои каракули. А что делать?! Нужно же кому-то честно и правдиво рассказать о том, что приключилось со мной, Кракофаксом и нашими новыми друзьями за эти сумашедшие дни и недели. А не то найдется еще какой-нибудь жалкий писака и все исказит, понапишет такое, чего и не было вовсе. Нечто подобное с нами уже случалось. Как говорит мой дядюшка Кракофакс: – «Лучше самому наплести о себе тысячу небылиц, чем доверить это дело другому. Потом хоть не обидно будет.»

Вообще-то я пуппитролль не обидчивый, надо мной сколько хочешь хихикай, я только сам в ответ улыбаться буду. Но и вранья, наглых лживых поклепов я тоже, конечно, не потерплю. Недавно, вот, взяли и обвинили нас с дядюшкой в том, что будто бы мы присвоили себе имя прославленных муми-троллей. Читал я в гнэльфбургской библиотеке книжки про этих забавных существ, похожих на бегемотиков. Ну и что? Ничего у нас общего с ними нет! Разве что, половинки имен одинаковые. Но с таким же успехом нас можно «породнить» и с троллейбусом!

Однако я, кажется, отвлекся от главного. Пожалуйста, извините!

Итак, все началось в один погожий летний вечерок, когда мы с дядюшкой Кракофаксом, накупив разной вкусной всячины, уселись за стол в своем «холостяцком» жилище, чтобы скромно, но весело, отметить очередной дядюшкин день рождения. Гостей мы не позвали: у Кракофакса приятелей не было, а приглашать моих друзей виновник торжества не захотел.

– Лишний перевод продуктов, – сказал он в ответ на мою просьбу позвать хотя бы Пугаллино. – Умных речей от бывшего огородного пугала не дождешься, а слушать глупости и смотреть как тают на глазах горы лакомств, не лучший подарок для именинника. Посидим втроем: ты, я и Кнедлик. Косточки нашему псу я всегда готов отдать без особых душевных мук!

Пришлось мне смириться: спорить с дядюшкой – только нервы себе зря мотать. Однако Пугаллино я все-равно пригласил к утреннему чаю. Вдруг что-нибудь останется от праздничного ужина? Тогда я смогу угостить своего лучшего друга кусочком торта или даже целым бисквитным пирожным!

Мы сидели с дядюшкой за столом и весело болтали, вспоминая некоторые забавные моменты из наших с ним приключений. Кнедлик лежал на полу и, вслушиваясь в разговор двух пуппитроллей, иногда тихо поскуливал – привлекал мое внимание к своей особе.

– А, ты здесь! – отзывался я на его вой и ловко бросал в невидимую собачью пасть – после шести часов вечера Кнедлик становился невидимкой, – куриную косточку или ломтик колбасы.

Дядюшка провожал печальным взглядом летящий по воздуху гостинчик и тяжело вздыхал после того, как скромное угощение исчезало в глотке щенка-привидения.

Правда иногда Кракофакс вместо того, чтобы в очередной раз тяжело вздохнуть, вдруг спрашивал меня: – «А не отправить ли нам Кнедлика на прогулку? Пусть побродит немного, проветрится…»

– И заодно нагуляет аппетит! – радостно добавлял я и вскакивал со стула, чтобы бежать к дверям и выпускать щенка на улицу.

Но каждый раз дядюшка почему-то передумывал и властным жестом заставлял меня сесть на место.

– Пожалуй, не стоит, Тупсифокс, этого делать… – говорил он мне, объясняя причину своих колебаний. – Вдруг наш пес кого-нибудь напугает в темноте? Неприятностей потом не оберешься!

Забота Кракофакса о незнакомых одиноких путниках трогала меня до слез. Такого отзывчивого, как мой дядюшка, пуппитролля, пожалуй, нельзя было разыскать во всем Гнэльфланде!

– Ты такой добрый, – всхлипывал я, вытирая слезы умиления рукавом клоунской курточки, – всех жалеешь, обо всех думаешь… А вот тебя никто с днем рождения не поздравил! Ну, совсем никто!

– Что верно, то верно… Могли бы хоть телеграмму прислать, особо не разорились бы…

И стоило только Кракофаксу произнести эту фразу в третий раз, как внезапно раздался стук во входную дверь и на пороге нашего жилища возник почтальон Брифтрегер.

– Добрый вечер, господа! Вам телеграмма! – сказал он, потрясая в воздухе белым листком. – Да вы не пугайтесь, она поздравительная! У вас сегодня кто-то именинник?

– Да, господин Брифтрегер. Но торжество уже давно закончилось. – Кракофакс небрежно бросил на стол с горой лакомств развернутую газету, подбежал к почтальону, взял у него телеграмму, сердечно поблагодарил и торопливо распрощался: – Всего доброго, господин Брифтрегер! Привет супруге, господин Брифтрегер!

Закрыв за почтальоном дверь, дядюшка вернулся к столу и гордо помахал перед моим носом и носом Кнедлика белоснежным телеграфным бланком с красивой картинкой:

– А это вы видели?! Еще помнят, оказывается, старого пуппитролля!

– Гав! Гав! – весело отозвался Кнедлик.

А я перевел его несвязную собачью речь на гнэльфский язык:

– Читай скорее, дядюшка! Не томи!

Кракофакс поправил очки и, приблизив телеграмму уже к собственному носу, стал медленно читать довольно длинный текст:

– «От всей души поздравляем старую перечницу зпт доверчивого глупышку и двуногого козлика с днем рождения воскл знак желаем ему и дальше оставаться таким же наивным зпт глупеньким зпт простодушным воскл знак очень горюем зпт что не можем сейчас видеть твое позеленевшее от злости личико тчк ха тире ха тире ха воскл знак твои старые знакомые икс зпт игрек зпт зет тчк.»

Дочитав телеграмму до конца, Кракофакс выронил ее из рук, а сам рухнул в кресло. На него было страшно смотреть, так он изменился в течение всего какой-то минуты. Лицо его позеленело, губы тряслись, а глаза стали почти стеклянными.

– Что с тобой?! – испугался я. – Это чья-то дурацкая шутка, не принимай ее близко к сердцу!

– Гав! Гав! Гав! – крутился рядом со мной невидимка Кнедлик. Он тоже пытался утешить дядюшку, но у него это получалось еще хуже, чем у меня.

Наконец Кракофакс пришел немного в чувство и прошептал:

– Я знаю, чьих рук это дело… Это они, злюки…

Ну конечно, дядюшка был прав! Такую «шутку» могли сотворить только жестокосердные злюки Мерзопакс, Скорпина и Грифония!

– Ну, я им покажу!! – прорычал Кракофакс, сжимая бледные кулачки и ударяя ими по подлокотникам кресла. – Они у меня еще попляшут!!

…Так закончился день рождения моего дядюшки Кракофакса.

Телеграмма была отправлена из далекого города Мерхендорфа – столицы Мерхенштайна. До него ехать и ехать, если вообще когда-нибудь доедешь: о Мерхенштайне, крае полном разных чудес, волшебников, колдунов, всевозможных монстров и призраков, мы знали не по наслышке, мы там уже побывали.

И все-таки дядюшка решил туда снова отправиться. Во-первых, его толкала совершить это безрассудство жажда мести. Во-вторых, он надеялся отыскать в Мерхендорфе проклятых злюков и отобрать у них драгоценную жемчужину, которую те обещали отдать нам за свое освобождение из зеркального плена и которую они потом зажилили самым бессовестным образом.