— Я знаю, — сказал Дерек. — Раза никогда не видно, другие люди делают для него грязную работу.

— Раз? — спросил Коттер.

— Так я его называю, это сокращение от Эразмус, — пояснил Дерек.

— Вы говорите так, будто хорошо знаете его.

— Это так, — ответил Дерек. — Мы вместе с ним росли в жестоком мире трущоб Чикаго. Тогда Раз был жирным и запуганным, жадным и хитрым. Первоклассный мозг. Человек, который может ходить кругами вокруг большинства людей. Но этот мозг искажен и порочен. Раз думает, что он самый важный из всех людей, когда-либо живших на земле. Он собирается доказать это, не заботясь о том, сколько потребуется убить людей на своем пути.

Дженни слушала и чувствовала гнев в голосе Дерека. Она чувствовала что-то еще, какую-то грусть, которая подсказывала, что сердце этого человека было таким же большим, как и его тело, настолько большим, что оно могло болеть немного даже за его врагов.

— Я понимаю — это очень плохо, но так иногда бывает, — ответил Коттер.

В его голосе тоже был оттенок грусти. Грусть исходила из его собственного опыта, что мы живем в больном мире, в котором ученый должен прятаться, чтобы сохранить свою жизнь.

В мире, о котором мечтал маленький человек, этого не должно быть. На протяжении всей истории человечества люди мечтали об этом лучшем мире. В двадцатом веке, когда на землю падали большие бомбы, они думали, что это произойдет в будущем.

Но это не наступило и в 2470 году. Даже возможность представить этот мир отдалялась в такое неясное будущее, что ни один человек не мог поверить в это.

— Ладно, — Джозеф Коттер покачал головой. — Мне немного жаль Эразмуса Глока, но в то же время мне гораздо больше жаль других людей. Но то, что мне его немного жаль не удерживает меня от того, чтобы убить его! — В глазах маленького ученого появилась решимость.

— Почему? — спросил Дерек.

— Он взял у меня вирусы! — ответил Коттер. Еще до того, как я изучил их, его люди похитили их у меня. Затем они забрали все мое оборудование, все мои записи, всех людей, которые работали со мной. Когда я попытался протестовать, то понял, что, вероятно, моя жизнь и, безусловно, свобода, находятся в опасности.

— Это совершенно ясно, — ответил Дерек. — Почему вы искали меня?

Коттер понизил голос. — Они говорят, что у вас есть убежище на Луне. Они говорят, что у вас там несколько верных людей. Это правда?

— Да, это правда, — ответил Дерек.

Коттер продолжал. — Они говорят, что у вас там есть лаборатория. Я подумал, что если бы я добрался туда и поработал…

Возбуждение свело его голосовые связки, он выпучил глаза.

— У меня есть такая лаборатория, — сказал Дерек.

Возбуждение Коттера возрастало. — Позвольте мне попасть туда и продолжить работу. На своей родной планете вирусы должны иметь естественных врагов. Может быть я смогу перенести этого врага через…

Дерек молчал, его лицо было спокойным. — Не торопитесь, мой друг, — сказал он.

Лицо Коттера сникло. — Вы имеете в виду, что не позволите мне попасть туда…

— Я не говорю этого. Но перед тем, как я приму решение, я должен больше узнать о вирусах.

Джозеф Коттер начал говорить. Дженни слушала, но многое было непонятно ей. Когда Коттер заговорил о своем успехе, его речь стала почти нечленораздельной. Когда он рассказывал о неудачах, ему снова становилось трудно говорить. Но между успехом и неудачей нужно было отметить один факт — этот маленький человек с всклокоченной бородой, который выглядел так, будто он вылез из какой-то сточной канавы, имел мощный дух. Коттер мог выглядеть, как задница. Но в своих мечтах он охватывал звезды.

— Я не знаю о вирусах столько, сколько хотел бы знать. Например, я не знаю, как они размножаются. Они должны как-то воспроизводить свою породу. Как? Я не знаю, также, какую частотную энергию они используют и какова форма ее сигнала. На физическом уровне человек является сложной системой, в которой используются элементы химии, электричества и механики. Человеческое существо использует электрическую энергию на многих частотах. Я также подозреваю, что оно использует формы энергии, которые можно назвать магнитными. Тело человеческого существа рассчитано на работу в физической вселенной, может видеть физические объекты, ощущать их органами осязания, слышать их, если они вибрируют в определенном диапазоне частот, и иногда даже попробовать. Есть датчики, с помощью которых человек осознает окружающую среду, располагает себя в мире и направляет через него. Он также имеет другие, внутренние датчики для ощущения эмоций, с одной стороны, и для ощущения формы, гармонии и красоты в любой ее форме, с другой. В каждом человеке также заложен импульс делать добро, с помощью которого он живет в гармонии с окружающей средой и со всей вселенной так долго, насколько это возможно.

Коттер размахивал руками со все возрастающим возбуждением.

— Вирусы, — мягко сказал Дерек.

— О, да! Я заговорился, не так ли? — сказал маленький человек, улыбаясь. — Но я не мог совладать с этим. Вселенная такая большая и все в ней так интересно. Не вернемся к вирусам. Как вы знаете, я — астрофизик. Большинство моих работ было связано с электронными телескопами — огромными параболическими антеннами, которые собирают излучение, идущее из космоса. Их можно расположить в любом направлении и сфокусировать на любой конкретной звезде. Я изучал одну звезду, Росс-154, которая находится на расстоянии около десяти световых лет от нашей Солнечной системы. Уже в течение многих лет ученые знали, что существует специфическое излучение на высокой частоте. Все, что я сделал — сконцентрировал это излучение на некоторых химикатах, самые важные из которых — кобальт и бинго! — Голос Коттера стал неуверенным, а глаза его широко раскрылись.

— Что случилось? — спросил Дерек.

— Из комбинаций этих химикатов и этих излучений родился вирус, — продолжал Коттер. — «Родился», может быть не совсем подходящее слово, вероятно, лучше сказать, что я открыл канал, который позволил форме жизни, невероятной для нас, переместиться через космос от Росс-154 и что с помощью моих химикатов я нашел среду для того, чтобы она формировала свое тело, росла и процветала на нашей планете.

Его речь стала нечленораздельной, когда он подбирал слова, чтобы рассказать о том, что случилось, и он неистово тряс головой. — Может быть, вся жизнь пришла на Землю таким образом. Может быть, миллиарды лет тому назад жизнь пришла на нашу планету с лучами звезд, найдя здесь подходящую химическую среду, начала формировать тела.

— Это называется эволюцией, — сказал Дерек спокойно.

— Я знаю, я знаю, — быстро ответил Коттер. — Эволюция — это способ описания роста и изменений в телах в течение миллиардов лет. Я говорю о самом принципе жизни, организации, функции подачи энергии, которые дают телам существование и поддерживают его в дальнейшем. На одной этой планете существуют миллионы, миллиарды форм жизни. Как же все это началось?

— Мутации, адаптации, — сказал Дерек.

— В какой-то степени, но можно ли считать это причиной разнообразия всех форм жизни, имеющихся в нашем мире? — возбужденно сказал Коттер. — Я много передумал, когда увидел, что маленькие голубые мерцающие огоньки образуют какие-то структуры над моими химикатами. Не в химикатах, имейте в виду, а над ними.

— Вы можете видеть эти маленькие голубые огоньки? — спросил Дерек.

— Конечно, я могу видеть их! Мои глаза видят в этом диапазоне спектра. Если бы я не мог видеть их, как бы я остался в живых? — Маленький ученый еще больше возбудился. — У Глока есть мой метод управления ими, метод использования высокочастотного излучения в спектре радиочастот, над которым я работал наиболее мучительно. Он использует его для охоты за мной точно также, как и для охоты за любым человеком, которого считает своим врагом. Если бы я не видел их и не мог от них ускользнуть, я давно был бы уже мертвым!

Дерек посмотрел на Дженни. Она спокойно слушала.

— Эти вирусы разумные, — продолжал Коттер. — Их понятие о ценностях полностью отличается от нашего. Подобно Глоку, их не волнует жизнь любого другого создания, мой друг. Лучше бы я никогда не родился, чем родился для того, чтобы выпустить эту форму жизни здесь, на Земле.