Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ГЛАВА X

Викор почти ожидал урагана негодующих контраргументов от обоих археологов. Они действительно на мгновение уставились друг на друга, и на лицах их отразилась готовность перейти к нападению.

Но ничего не произошло. Они постепенно расслабились, и Литер заговорил первым — почти извиняясь.

— Собственно говоря, — произнес он, — это действительно очевидный ответ, не правда ли? Однако есть и возражения. Подобную теорию выдвигали несколько раз на протяжении последних веков, еще со времен открытия Станции, и каждый раз она встречалась с непреодолимыми препятствиями. — Он бросил на Узри быстрый взгляд. — И я не думаю, что ее когда-либо всерьез рассматривали на Пагре.

— Вот как? — сухо сказала Узри. — Я надеюсь, что здесь нет подслушивающих устройств, поскольку то, что я собираюсь сказать, в высшей степени противозаконно и может мне стоить моего положения и права посещать Станцию. Но дело в том, что я долгое время изучала теорию Брингера. Основное возражение — если оставить в стороне имперскую гордость — заключается в том, что никто не обнаружил свидетельств полетов в космос в доисторические времена нигде, кроме как на Пагре. Если бы они были, никто бы не стал их скрывать, верно? Еще факт — люди разных планет Рукава значительно отличаются друг от друга физически. Их цивилизации тоже достаточно различны, и даже их способы мышления разнятся. Еще против теории Брингера говорит то, что общество, построенное по принципу господства мужчин, на всех остальных планетах Рукава совпадает с тем, что по традиции считается политикой, господствовавшей на Пагре до установления нынешнего порядка. Ланг кивнул.

— Так какова ныне принятая теория происхождения человека здесь, в Рукаве?

Лигмер и Узри снова переглянулись.

— Смотря на какой планете, — ворчливо произнес Лигмер. — На Кэтродине не существует общепринятой теории. Некоторые придерживаются теории Брингера, как ее называет Узри, но таких немного. Поскольку люди весьма широко распространены в галактике, существует мнение, что на кислородных планетах с океанами и соответствующим климатом человек статистически наиболее вероятно возникающее разумное существо.

Ланг покачал головой и ничего не сказал. Лигмер, однако, воспринял это как пренебрежительный комментарий, и горячо продолжил:

— А вот на Пагре считают, что человек сначала возник здесь, и отсюда распространился по всей галактике!

— А на Лубаррии продолжают говорить то, что говорили всего сто лет назад на Кэтродине, — отрезала Узри. — Что человек был создан согласно некоему мистическому двойственному принципу — его породили мужчины-звезды и женщины-планеты, или наоборот — что отражено в его собственной сущности. Должна сказать, что жрецы этого культа ведут себя так, как будто ими руководит единственный принцип — сексуальный…

— Нет ни одного кэтродина, кроме умственно неполноценных, которые сегодня верят в этот бред! — перебил ее Лигмер.

Они уже почти кричали друг на друга. Ланг кашлянул, и спорщики пристыженно умолкли.

— Ну, с моей точки зрения, из этих двух якобы непреодолимых возражений теории Брингера одно не так уж трудно преодолеть, — рассудительно произнес Ланг. — Возьмем тот факт, что свидетельства древних космических полетов найдены только на Пагре. Пагр находится ближе всего к концу Рукава, верно? Не предполагает ли это, что Пагр мог оказаться последней планетой, на которой Станция побывала — а она по этой теории вовсе не станция, а межзвездный корабль — последней планетой, на которой высадили колонистов. Естественно, там сохранились реликты — именно там остались корабли, которые больше не были нужны. Скорее всего, их выпотрошили и оставили разрушаться.

— Можно посмотреть на это и так, — неохотно согласилась Узри.

Лигмер подтвердил свое согласие кивком.

— Кстати, что говорят о происхождении человека на Майкосе? — Ланг обернулся к Викору, который сидел, уставившись в свой бокал.

— Нам не дозволено строить такие предположения, — пробормотал Викор. — Нам запрещено иметь университеты, обсерватории, лаборатории, школы выше технических колледжей, в которых обучают простым механическим действиям — да, в сущности, любые центры, где люди могли бы заняться подобными проблемами.

Он выдержал взгляд Лигмера, упрямо не опуская глаз, и снова погрузился в молчание.

— Но если бы вас попросили высказать ваше собственное мнение? — мягко настаивал Ланг.

Лигмер нахмурился. С его точки зрения, уделять чересчур много внимания подчиненным расам было опасно. Однако Ланг чужак; это не так страшно, как если бы он сам поступал подобным образом.

— Хорошо, я отвечу, — сказал Викор. — Я бы сказал, что человек где-то возник — однажды. Я не верю, что он возник на всех этих разных планетах — не только в Рукаве, но и во всей галактике — благодаря чистому совпадению. Возьмем, например, способность давать потомство.

В глубине души Викор удивлялся сам себе, что затронул такую скользкую тему. Тем не менее, он продолжал.

— Нам известно, что люди разных рас способны иметь вполне жизнеспособных детей. На Лубаррии, где фальшивая религия кэтродинов заставляет женщин всегда уступать жрецам, когда они того пожелают, очень много детей смешанной крови. Прямо здесь, на Станции, есть кэтродино-лубаррийцы в лубаррийском секторе. Кэтродины их не принимают, лубаррийцам не нравится их преувеличенное самомнение, поэтому они стараются остаться здесь, на Станции.

То же самое между элчмидами и пагами. Я слышал, что когда у вас на планете, госпожа археолог Узри, — он глянул пате прямо в лицо, — не могут утихомирить какого-нибудь мужчину, его выпускают в толпу элчмидских женщин. В результате тоже частенько появляются смешанные дети. Только их убивают сразу после рождения.

— Примерно так, — беспристрастно ответила Узри. — Ты довольно умен, парень.

— Слишком умен, я бы сказал, — рявкнул Лигмер. — У майко есть очевидные причины рассуждать о подобных вещах. В результате можно заключить, что все расы имеют одно происхождение, и Майкос и Лубаррия неоправданно подвергаются угнетению.

В воздухе повисло внезапное напряжение. Узри это почувствовала, Ланг это почувствовал, даже маленький зверек по имени Санки вопросительно поднял голову и зашевелил носом, принюхиваясь. Викор тоже это почувствовал. Но слишком поздно. Потому что к этому моменту уже прозвучали роковые слова, которые теперь эхом отдавались в его мыслях. Он сказал — на самом деле сказал в лицо кэтродину в присутствии пага:

— Но так и есть! Чудовищному угнетению, которому нет ни малейшего оправдания!

Наступила долгая и страшная тишина. Или, вернее, молчание, потому что никто из них не произносил ни слова, хотя отовсюду доносились звуки — музыка с танцплощадки, обрывки разговора из-за кустов, даже слабые отголоски грозы, бушевавшей в Горах.

ИЗГНАННИК! ИЗГНАННИК! Слово это будто ударами молота отдавалось в мозгу Викора. Он посмотрел на застывшее лицо Узри, на побагровевшее от негодования лицо Лигмера, на насмешливую полуулыбку Ланга. Внезапно он почувствовал необъяснимую злость на Ланга. Викор никогда не ожидал от себя такого дикого поступка. Поставить крест на своей жизни, на своей свободе перемещаться между Станцией и домом, на своей работе курьера в революционном движении Майкоса — и все из-за минутной потери контроля над собой! Каким-то образом в этом был повинен Ланг, Он чувствовал это всем существом, он это ЗНАЛ — ив то же время понимал, что ничто сказанное или сделанное Лангом не может толком объяснить его идиотский промах.

Викор встал, стараясь не терять достоинства, поставил на столик свой недопитый бокал вина, бросил на Ланга взгляд, в котором читались и боль, и обида, и уязвленная гордость, и медленно зашагал прочь.

— Н-да, — сказала Узри, помолчав еще немного. — А вот я бы его не отпустила. Если бы элчмид заявил мне что-либо подобное, я бы выбила ему все зубы и отправила его на корм мужчинам.

— Ничего, это ему даром не пройдет, — сказал Лигмер сквозь стиснутые зубы. — Здесь на Станции с ним ничего нельзя поделать, он укроется среди майко, и глейсы не позволят нам до него добраться. Но он больше никогда не сможет покинуть Станцию — разве что ему захочется совершить самоубийство. Я отдам необходимые распоряжения казначею его корабля на случай, если он решит явиться на корабль, сделав вид, что ничего не случилось.

49
{"b":"99423","o":1}