Но девушка сдержала улыбку и пространно поблагодарила Бродика.

— Мы доберемся до владений лэрда Синклера к вечеру?

— Нет, — коротко бросил он и, схватив ее за талию, посадил на коня, а сам сел сзади и взялся за поводья. — Мы едем к Мейтлендам.

Джиллиан так поспешно обернулась, что ударила его головой в подбородок.

— Прежде нужно отправиться к Рамзи и предупредить его об опасности!

— Нет.

— Да.

Бродик не находил слов. Как?! Она набралась дерзости противоречить ему?! До сих пор ни одна женщина не смела возразить могущественному лэрду Бьюкененов. Неужели не понимает, какое положение он занимает?

— Ты англичанка, — терпеливо начал он, — и только поэтому я склонен быть снисходительным. Надеюсь, впредь ты усвоишь что со мной нельзя спорить. Никогда.

— Вот как?! — не веря собственным ушам, переспросила девушка. — Нельзя? И это единственное объяснение, которое я получу?!

— Пытаешься вывести меня из терпения?

— Вовсе нет.

Ошибочно предположив, что она поняла его отказ тратить зря драгоценное время на пустые разговоры, он окликнул Дилана, но Джиллиан настойчиво подергала его за рукав. Бродик чуть наклонил голову, пристально изучая повернутое к нему прекрасное лицо.

— Ты знакома с ним? — тихо спросил он наконец. — Видела Рамзи?

— Нет, никогда, но много о нем слышала.

Она никак не могла взять в толк, почему он вдруг так разозлился. Глаза раздраженно поблескивали, губы сжались. Но она не желала выяснять причины столь внезапных перемен. Сейчас важнее всего убедить Бродика в своей правоте.

Бродик насмешливо поднял брови.

— Интересно, что же ты слышала?

Игнорируя его ворчливый тон и явное желание уколоть, девушка спокойно пояснила:

— Он правит кланом Синклеров, но стал лэрдом совсем недавно. Это правда?

— Истинная, — кивнул он.

Ее пальцы медленно скользнули по его груди, и мысли Бродика путались. Интересно, сознает ли она, что творит, или намеренно пытается склонить его на свою сторону? Неужели эта женщина искренне верит, что доброе слово и нежная ласка могут сбить его с прямого пути? Какой вздор! Всякому, кто хоть немного знает его, понятно, что лэрд Бьюкенен никогда не меняет решений.

— И предполагаю, — продолжала девушка, — что мужчина не стал бы лэрдом, не будь он отважным воином. Поэтому я думаю, что он… почти… так же силен… как ты.

Напряжение словно покинуло Бродика.

— Почти! — надменно признал он.

Джиллиан приложила все усилия, чтобы не улыбнуться.

— Я знаю также, — продолжала она, — что у Рамзи есть брат, ровесник Алека. Он совсем ребенок, и наша с тобой обязанность о нем позаботиться. Любого ребенка следует охранять от зла, и Майкл не исключение.

Аргумент оказался достаточно веским. Бродик подумывал прежде всего доставить ее и Алека к Мейтлендам, где они будут в безопасности, а уж потом предупредить Рамзи. Но теперь понял, что девушка права.

— Ты прежде всего волнуешься за Майкла. Верно?

— Разумеется.

— Я пошлю Дилана с двумя воинами к Рамзи, но сами мы отправимся к Йену. Согласна?

— Да, спасибо.

Бродик поспешно перехватил ее ладонь, гладившую его по груди.

— И впредь не смей спорить со мной.

Это прозвучало даже не требованием, а, скорее, констатацией факта, и Джиллиан решила не возражать — все равно не имеет смысла.

— Как пожелаешь.

Бродик подозвал Дилана. Тот внимательно выслушал лэрда и, взяв с собой Оссиана и Фингала, отбыл во владения Синклеров. Алек ехал с Робертом, а Лайам скакал впереди кавалькады. В полдень они остановились, чтобы дать роздых коням, а Кит и Стивен куда-то исчезли. Час спустя они вновь присоединились к процессии, довольные и лопавшиеся от гордости, ведя в поводу резвую серую кобылку.

Джиллиан полюбила животное сразу. Она радовалась, что им пришло в голову позаимствовать лошадку, пока не обнаружила, что горцы не имеют ни малейшего намерения ее возвращать. Возмущенная девушка не желала садиться в седло, требуя, чтобы, как только они прибудут в дом Мейтлендов, кобылу отвели законному владельцу, но воины оказались еще упрямее своего лэрда и наотрез отказались исполнить ее просьбу. Кит вообще то и дело норовил сменить тему, а Стивен пытался убедить Джиллиан, что хозяин лошади чувствует себя польщенным тем, что Бьюкенены предпочли украсть именно его собственность.

— Ты хочешь, чтобы мы его оскорбили? — допытывался Стивен.

— Нет, конечно, нет, но…

— Такое деяние покроет его позором, — вторил Кит.

— Если воображаете, что я поверю…

— Нечего терять время на болтовню, — приказал Бродик, помогая ей сесть на кобылу. Его рука легла ей на бедро. — Ты умеешь ездить верхом?

Джиллиан попробовала оттолкнуть его, но он просто сжал пальцы, ожидая ответа. Что же, пусть попробует своего же лекарства.

— Лучше, чем ты, лэрд, — высокомерно бросила она. Бродик покачал головой, стараясь не обращать внимания на медоточивую улыбочку, игравшую на губах девушки.

— Терпеть не могу чванливых баб!

— Значит, я тебе совсем не понравлюсь, — жизнерадостно сообщила Джиллиан. — Я ужасно спесива. Спроси хоть дядюшку Моргана. Он вечно твердит, что это мой самый главный недостаток.

— Он ошибается. Не самый главный.

И прежде чем она поняла, что собирается сделать Бродик, он схватил ее за шиворот и грубым рывком притянул к себе. Двигался он с такой молниеносной скоростью, что девушка не успела даже глазом моргнуть и по-прежнему улыбалась, когда он запечатал ее уста властным поцелуем.

Он целовал ее, пока Джиллиан не задохнулась. Жар его губ посылал по ее телу стрелы возбуждения. Их языки сплелись, и наслаждение было столь ослепительным, что Джиллиан была уверена: она совершает смертный грех, но сейчас ей было все равно. Все, чего она жаждала, — ответить ему с такой же страстью.

Ей хотелось прижаться к нему теснее, обвить руками его шею, никогда не отпускать. Джиллиан бессознательно попыталась сделать именно это и, когда Бродик отстранился, едва не свалилась с седла. К счастью, он в отличие от нее сохранил рассудок — недаром выглядел при этом таким же хладнокровно-спокойным, как обычно, и сумел подхватить Джиллиан, прежде чем она не опозорилась окончательно.

Алек громко хихикал, безуспешно делая вид, что его вот-вот вырвет от омерзения, а Джиллиан не смела взглянуть в лицо воинам, ощущая, как лицо полыхает пламенем смущения.

— Ты не должен больше целовать меня, Бродик, — хрипло пробормотала она.

Бродик, смеясь, вскочил в седло и поскакал вперед. Джиллиан пустила лошадку галопом и вскоре догнала его.

— Я не шутила, — прошептала она, но Бродик сделал вид, что не слышит, и Джиллиан пришлось оставить его в покое.

В этот день они проскакали без устали много миль, остановившись лишь на полчаса, чтобы покормить животных и позволить Алеку немного побегать. Джиллиан не отставала от Бродика, любуясь прекрасной, дикой, пустынной землей.

Когда они раскинули лагерь на ночь, Джиллиан пошла к ближайшему ручью умываться, все еще думая о словах Броди-ка, и чем больше размышляла, тем сильнее становилось любопытство. Он сказал, что высокомерие — не самый большой ее недостаток, давая понять, что ее отличают иные, куда более серьезные несовершенства.

Джиллиан умирала от желания потребовать объяснений, но в то же время была исполнена решимости не доставить ему такого удовольствия и, хотя это было нелегко, держала себя в руках. Она и Алек так измучились, что сразу же после ужина улеглись. Оба спали как убитые, и если мальчика и мучили кошмары, наутро они ничего не помнили. Джиллиан проснулась незадолго до рассвета и обнаружила, что провела ночь в сильных руках Бродика, словно в колыбели. Умиротворенная девушка закрыла глаза и снова задремала.

На этот раз Алеку дали выспаться и пустились в путь поздно. Алек немного успокоился. Но по-прежнему не выпускал Джиллиан из виду. Девушке пришлось приказать ему посидеть с Китом, когда ей понадобилось на несколько минут уединиться, но по возвращении мальчик бросился к ней и вцепился в юбку. Бедняжка так радовался, что она никуда не делась!