Артефакт Дементор… Кто не читал Гарри Поттера, для тех небольшое пояснение: там были монстры с таким названием, высасывающие душу и превращающих сталкеров… простите, колдунов в живых мертвецов, безвольные растения. В зоне Дементоры отлично бы прижились. Осталось лишь уговорить Джоан Роулинг написать книгу по сталкеру…

В это трудно поверить, но Сенатор был задуман как тощий, безвольный и нервно хихикающий старичок, похожий на крысу. Это был первый образ, пришедший мне в голову, когда нужно было придумать хоть каких-нибудь спутников для Марка. Когда пришло время диалогов от его имени, я впервые задумался о том, что он будет говорить, и тут же понял, как меня воротит от такого персонажа. И образ Сенатора был сразу переработан в пользу шамана-контролера. Начиная с Сенатора, я в дальнейшем вводил в сюжет персонажей, не имея никаких предварительных описаний их характеров. Их проработка зависела исключительно от их поступков и реплик, но никак не от ярлыков «герой» или «подлец».

Я не верю, что характер является приговором на всю жизнь и влияет на наше поведение. Наоборот, наши поступки формируют характер. Человек есть то, что он делает, а не то, на что он, по мнению общества, обречен.

В процессе написания я столкнулся с самой значимой проблемой — необходимостью передать чувства и суть Марка, не выдавая при этом о нем ровным счетом ничего. Именно так появилась духовная нить книги — линия человека, который является тем, кто он есть, за счет своих настоящих поступков и фраз, но никак не за счет прошлого.

Это было сложно. Заставить читателя полюбить таинственного героя, не идя по пути таинственности, а наоборот — стараясь раскрыть его по максимуму. Поэтому Марк часто показывается глазами других персонажей, и в этой главе очень помог Сенатор, попутно застолбив себе место мудрого психолога. В свою очередь, шаман тоже принес кучу вопросов, связанных с его собственным прошлым, и его суть раскрывал уже Марк. Мне очень нравится этот ночной диалог. В подобной ситуации персонажи могут говорить именно так — осторожно, красноречиво и пронзительно, где куда больше, чем слова, значат паузы между ними.

При описании этой сцены я не знал, как выглядят спутники Борланда и как их вообще зовут. Они были придуманы в тот момент, когда сняли противогазы. Я просто представил, кого мог бы увидеть на их месте.

В связи с этим планировалась сценка с участием Ореха. Вся команда должна была попасть в неприятности, и всех спас бы Орех, который тайком улизнул бы от врагов, добрался до своего старого автомата, выброшенного Борландом в кусты, и пошел выручать друзей. Не зря в четвертой главе описывалось умение Ореха двигаться бесшумно. Это должно было стать сложным психологическим эпизодом на тему того, что чувствует юный пацан, оказавшийся посреди Зоны в сложной заварушке с раздолбанным автоматом в руках и одним магазином, без защиты и подстраховки, впервые в жизни получивший шанс спасти несколько человек, более профессиональных в этом плане, чем он сам. Но в результате сольного эпизода Ореху так и не досталось.

На ПЧ вообще редко бывает здоровая критика, только обычные бредни доморощенных специалистов, чьи аргументы не выходят за рамки «в реале кровососы не такие». И все же были случаи, когда читатель обращал внимание на действительно нужные моменты. Я очень ценю такую объективную критику, так как она помогает творческому росту. Так вот, одному не понравилось, что команда из пяти бойцов несет с собой несовместимое друг с другом оружие, рассчитанное на пять разных калибров. Вероятно, это серьезный довод, однако даже специалисты часто путают Зону с обычной горячей точкой. Вряд ли в нашем мире есть местность, где собрано столько разных видов опасностей — и люди, и мутанты разумные, и мутанты неразумные, и дикие животные, и аномалии, и многое другое. Герои и без того неоднократно попадают в ситуации, когда им нужны именно разные тактики боя: снайперский огонь, очереди, ручные гранатометы и т. д. К тому же личные привычки каждого бойца также существенно влияют на его эмоциональное состояние и поведение в битве.

Группа Борланда не просто набор стереотипной «команды сопровождения». Их навыки и даже телосложение являются производными от характеров. Один предпочитает размеренность и неторопливость, другой — выборочные, точные уколы. Третий живет в скоростном ритме, и даже отдыхает в нем. По тому, какой вид оружия предпочитает человек, можно во многом судить о нем самом — если, конечно, он не отъявленный милитарист, фанатеющий от любого оружия. Потому что никто из персонажей ПЧ оружие не любит, как и сам автор.

С изломом получилось так же, как с химерой: известный всем мутант, которого в игре не было. Я добавил ему некоторые новые возможности.

Эльф стал весьма спорным персонажем. У меня было несколько вариантов его происхождения, и он должен был влиться в команду с самого начала, чтобы оставаться до конца. У Эльфа было несколько прототипов — от Орландо Блума до Олега Дивова. В результате было принято решение не развивать его, а «потерять» на фоне остальных. Эльф присутствовал в сюжете естественным путем, без каких-либо натяжек, так как у команды не было никаких причин вообще принимать его к себе даже на десять минут.

Я не знаю, зачем Орех прыгнул на излома. Это было неразумно, однако естественно для него. Точно так же для Борланда естественно палить в монстра, а для Марка — использовать Кристалл. Герои не обязаны действовать по определенной программе, насажденной автором. У каждого из них есть свое видение того, как нужно поступить. Иногда вполне достаточно дать им выруливать из ситуации самостоятельно, впадая при этом в противоречие и мешая друг другу. То, как они переносят ошибки своих друзей и извлекают из них выгоду, и составляет экшеновую составляющую книги. Это вам не Сталлоне, который бежит по незнакомому бункеру и стреляет на упреждение по невидимым врагам.

Эта глава не была запланирована. Она является дополнительной и не несет никакой сюжетной нагрузки. И все же поклонники книги ее часто выделяют, утверждая, что она дает атмосферу. Восьмая глава является самой длинной в книге, и была написана за рекордный срок — за один вечер.

Ответ на вопрос, зачем пришли военные, остался за кадром. Они, конечно, преследовали Эльфа. Причины охоты так и не были проработаны, поскольку тема Эльфа не развивалась. И военные остались фоном к повествованию.

Нет, ну вы посмотрите… Он еще и издевается надо мной!

В фильме это было бы хорошей рекламой.

Похожий момент можно было видеть в фильме Doom, где наркоту принимал немного придурковатый пехотинец-салага. Это связано с тем, что сущность Технаря разрабатывалась в течение данной главы, и все этого время развивалась линия трусливого персонажа, которая в результате досталась Эльфу. А Технарь оказался совсем другим человеком, который к тому же глотал таблетки с целью заглушить совесть. Сама идея предательства исчезла, стоило ее привязать к сильному человеку, а не к трусу. Так возник вопрос столкновения интересов, и сложился весьма неоднозначный психологический портрет Технаря.

Прототипом для него послужил актер Линден Эшби, который наиболее известен в нашей стране как Джонни Кейдж из Mortal Kombat.