Откинувшись на спинку кресла, Гил недовольно нахмурился. Верджил чуть не скрипел зубами, меча испепеляющие взгляды на Элиссу, которую считал единственной виновницей своей надвигающейся финансовой катастрофы.

– Так что, будем торговаться по каждому участку земли? – предложил Бернард, глядя то на Гила, то на Натана.

– Нет, – буркнул Гил. – Мы постараемся как можно тщательнее разделить земли по территориальному принципу. Если, конечно, на это согласна моя дорогая племянница. – И Гил метнул на Элиссу сердитый взгляд, полный осуждения и неприязни.

Переглянувшись с Натаном, что вызвало откровенное недовольство Гила и Верджила, Элисса дала свое согласие, увидев утвердительный кивок Хантера. Дела шли лучше, чем она ожидала. Пока что все участники торгов проявляли благоразумие.

После того как Бернард Грешем подсчитал все цифры, он откинулся на спинку кресла и произнес:

– Насколько я понимаю, мистер Ролинз, восточные пшеничные поля имеют более высокую стоимость, чем западные. Таким образом вы получаете более качественную часть имущества, но одновременно теряете большую часть средств, которыми сможете оперировать в следующих раундах наших торгов. Надеюсь, вы сознаете это?

– Да, конечно, – отрезал Гил.

– Элисса? – посмотрел в ее сторону Бернард.

– Да, я тоже это понимаю, – спокойно произнесла она.

– Хорошо, – выпрямился в кресле Грешем, – если я поделю имеющиеся поля люцерны также по территориальному принципу, у мистера Ролинза не хватит денег на его счету в нашем воображаемом банке, чтобы выкупить свою половину.

– Вы хотите сказать, что я должен отказаться от части полей люцерны? – прорычал Гил.

Бернард терпеливо улыбнулся.

– Только что вы согласились с утверждением, что получили в свое распоряжение лучшую часть пшеничных полей. Я не специалист по сельскому хозяйству, но полагаю, что лучшие пшеничные поля означают более высокую производительность и, следовательно, возможность выращивать больше бычков на продажу, чем вырастят на своих полях Натан и Элисса.

– Да, но они все равно получат правительственные субсидии, – возразил Гил.

– Но ведь урожайность наших полей все равно будет ниже, – вмешался Натан. – Субсидию-то мы получим, но и урожай у нас будет гораздо меньше.

Гил прекрасно понимал, что его аргументы чрезвычайно слабы, но все же он был слишком упрям, чтобы не сделать хоть одной попытки захватить кусок послаще. Увы, ему пришлось все же пожертвовать частью полей люцерны ради лучших пшеничных полей.

– Ну хорошо, черт с вами! Но если я лишусь люцерны, мне не хватит сена зимой.

– А как же мои лошади? – встрял Верджил. – Их нужно кормить только отборным сеном, причем в больших количествах! Мне необходимы все поля с люцерной!

– Придется покупать дополнительное сено для твоих кобыл и жеребцов, – жестко произнес Натан, сурово глядя на Верджила.

Тот отвел глаза в сторону, отлично понимая двойной смысл слов Хантера. Годами он брал для своих конюшен сено, принадлежавшее товариществу, и не платил за него ни цента. Теперь же ему придется продать некоторых своих племенных кобыл, чтобы заплатить по самым срочным долгам.

– И скольких полей люцерны я должен лишиться? – спросил Гил.

– Всего двух, если вы согласитесь отдать те, что ближе к западной стороне дома, – ответил Бернард.

Гил замолчал, мысленно подсчитывая все плюсы и минусы такого решения. Уставившись в список всего имущества, лежавший у него на коленях, он машинально покачивал головой. Наконец с явной неохотой произнес:

– Хорошо, я сохраняю за собой лучшие пшеничные поля и жертвую двумя полями люцерны.

– Папа! – испуганно завопил Верджил. – Ты ведь режешь меня живьем! Я не могу обойтись без сена.

– Возможно, тебе некого будет им кормить, после того как ты заплатишь… – начал было Гил, но тут же осекся, мысленно кляня себя за длинный язык. Ему вовсе не хотелось подтверждать подозрения Элиссы относительно Верджила, по уши увязшего в долгах.

Элисса взглянула на своего кузена. В глазах Верджила ясно читалась смертельная обида. Судя по всему, он считал именно ее виноватой во всех своих бедах, но на деле он сам вырыл себе яму, много лет беспечно пользуясь щедростью и великодушием Эли. Семья семьей, но бизнес есть бизнес. Верджил слишком переоценил свои силы, и теперь настало время расплачиваться за бессовестное использование добрых семейных отношений в своих корыстных целях.

– Итак, можно считать вопрос о разделе полей решенным? – уточнил Грешем.

Верджил поник головой, а Гил молча кивнул в знак печального согласия.

– Отлично. Значит, два поля люцерны, географически расположенных рядом с западной половиной дома, переходят в собственность наследников Эли Ролинза. Вместе с землей к ним переходят и все права на полезные ископаемые, если таковые будут обнаружены. Если же будет найдена нефть, доход от ее реализации будет распределен между всеми собственниками ранчо пропорционально их долям собственности.

Отложив в сторону первый лист общего списка, Бернард перешел ко второму.

– Так как бы вам хотелось поделить тракторы, комбайны и навесное оборудование? Полагаю, обеим сторонам потребуется техника, чтобы обрабатывать свои поля. Хотите ли вы повторить ту же процедуру, что и при разделе земель?

– Все решения в этой части торгов я передаю в руки Хантера, – решительно заявила Элисса. – Он гораздо лучше меня разбирается в оценке сельскохозяйственных машин.

Она знала, что раздел многочисленной техники займет довольно много времени. Все эти плуги, культиваторы, комбайны, сеялки и прочие необходимые в сельском хозяйстве машины и оборудование находились в разном состоянии и, соответственно, имели совершенно разную оценочную стоимость.

Элисса вовсе не собиралась втягивать Хантера в ожесточенную дискуссию, но именно так и произошло. Гил с Верджилом вели себя словно изголодавшиеся собаки, внезапно нашедшие кусок мяса. Каждый остервенело доказывал свое и требовал себе лучший кусок общего пирога. Если во время раздела земельных угодий они вели себя в рамках приличия, то тут уж они дали волю своему плохому настроению и грубым манерам.

Элисса не могла понять – то ли на них так действовала обида и усталость, то ли они опасались обмана со стороны Хантера. Как бы там ни было, они с криком отстаивали каждый культиватор, пресс-подборщик и сеялку, в то время как Натан сохранял полную невозмутимость. Будь Элисса на его месте, она бы давно рассердилась в ответ на язвительные замечания Гила и его сына, но не таков был Хантер. Он отстаивал свои интересы, не обращая ровным счетом никакого внимания на дешевые выходки Гила и Верджила.

Одним словом, раздел техники оказался весьма утомительным занятием.

Торги закончились лишь спустя полтора часа. Бернард составил список всех земельных угодий и сельскохозяйственной техники, которые отныне переходили в полную собственность Элиссы и Натана.

После ухода Гила и Верджила из кабинета Бернард обратился к Элиссе:

– Как быть с оформлением наследственных прав? Хотите ли вы с Натаном провести между собой еще одни торги с целью раздела всех земель и имущества или же вы хотите, чтобы во всех документах ваши имена, как имена наследников по завещанию, упоминались вместе без разграничения прав каждого из вас?

Элисса взглянула в немигающие глаза Хантера. Она хотела, чтобы он первым высказал свое мнение, и тогда ей станет ясно, чего именно он хочет добиться. Натан тоже молчал, ожидая, пока Элисса первой скажет свое слово.

Глаза седовласого юриста перебегали с Элиссы на Хантера и обратно. Наконец он первым нарушил неожиданно воцарившееся молчание:

– Можно мне дать вам один совет?

– Да, конечно! – сказал Натан, не сводя глаз с Элиссы.

– Не торопитесь с окончательным решением. Дайте себе несколько дней на размышление. Все равно подготовка документов займет не меньше недели. Когда все будет готово, я позвоню вам, чтобы узнать ваше окончательное решение.