– Боже мой! Какая прелесть!

– Нет-нет, не говорите так, – ответил Леня. – Я совершенно не умею выбирать цветы. Я увидел самые лучшие розы. Когда я их покупал у цветочницы, мне казалось, что они само совершенство. Но, увидев вас сейчас, понял, как жалко, как беспомощно выглядит их красота по сравнению с вами.

– Ну и льстец твой приятель, – обращаясь к Стасу, сказала Клавдия.

– Не скажи, дорогая. Против правды не попрешь. Это не лесть, а констатация факта. А Леню звать Леня. Леня, а эта дама – Клавдия. Как ты уже заметил, и красива, и умна.

– Ну, захвалили, – засмеялась женщина. – Так уж я и поверю. Но давайте начнем обсуждение. Кофе, чай?

– Кофе, пожалуй, – сказал Леня.

– И мне, – поддержал Стас.

– Три кофе, – произнесла в селектор Клава.

Все сели за приставной стол. Клава достала папку с надписью «Квартиры для расселения». Раскрыла ее и отстегнула застежку, освобождая листочки. Разговор начал Стас:

– Я тебе уже все рассказал по телефону. И про Олю, и про квартиру. То, что ты предложила, не подходит. Нужна квартира в центре.

– Но у меня нет ни одной квартиры в центре, – возразила Клава, – давайте подождем, я попробую что-нибудь поискать.

– Существуют два способа вворачивания электрической лампочки в патрон, – сказал, ухмыляясь, Стас. – Обычный вы все знаете. Второй способ – вращать стул, на котором стоит человек, вкручивающий лампочку.

– Есть еще третий способ, – равнодушно заметил Леня, – и я не понимаю, почему им не пользуются. Надо приставить лампочку к патрону и просто ждать, пока Земля не сделает нужное число оборотов. Вы же не будете возражать, что Земля вращается? Один оборот за сутки.

– Нет, конечно! – воскликнула дама. – Но это потребует несколько суток!

– Что я тебе говорил? – загудел Стас. – И красива, и умна, и с широким кругозором.

– Да перестаньте вы. Я ничего не понимаю! – воскликнула Клава.

– Ты предложила подождать, – ответил Стас. – А зачем ждать, пока Земля сделает свои обороты? Вот Леня нашел несколько адресов однокомнатных квартир в центре. Купи ту, которую продадут побыстрее, и оформляй передачу ее на Олю. Доверенность у Лени.

Леня расстегнул дипломат, достал список адресов и копию доверенности и передал все бумаги Клаве. Секретарь внесла на подносе чашки с кофе, сливки в крошечных упаковках и печенье. Клава утвердительно качнула головой, и секретарь исчезла. Еще несколько минут занял просмотр адресов.

– Да, вводите вы меня в расходы, – вздохнула Клава. – Квартиры в центре много дороже.

– Сэкономишь на других, – равнодушно заметил Стас, – а от нас – цветы, внимание, банкет.

– Ладно. Отдам все посмотреть юристам. Купим и будем оформлять. Леня, оставьте, пожалуйста, ваши телефоны.

– Нет проблем. – Леня достал карточку и передал ее Клаве.

Потрепались еще несколько минут, попрощались, и вскоре Леня оказался в машине Стаса. Тот подбросил его до дома и уехал, обещав звонить. В квартире было пусто. Когда Леня вернулся из Швейцарии, его ждало большое письмо от Иры. Оно лежало запечатанным на столе. На конверте была лаконичная надпись «Лене». Но ничего для Лени удивительного в письме не было. Ира, естественно, возвратилась к мужу, конечно, благодарила за незабываемые минуты и надеялась остаться в хороших отношениях. Леня заложил письмо в специальную папку, которая была хорошо спрятана на полке книжного шкафа среди таких же папок с финансовыми отчетами. В этой папке хранились разные письма и записки, некоторые из них были крайне любопытны. Вот несколько записок от девушки, которая всегда подписывалась только фамилией Цнуева. В первой, датированной январем какого-то года, приличными словами были только «гад, хобот, не мечтай» и фраза «выбью все окна». Вторая записка от нее за март не содержала ни одного бранного слова; по тексту можно было учить уменьшительно-ласкательные прилагательные. И еще несколько записок за апрель, подписанные фамилией Цнуева, вновь были наполнены непристойностями и крепкими выражениями. Была еще такая записка от другой знакомой: «Он все знает. Я готова отравиться. Приду в 3, как обычно». По этому поводу Стас заметил:

– Как только у тебя поднялась рука на жену начальника отдела?

– Это была не рука, – попытался оправдаться Леня. – И к тому же он такой зануда. Ей необходимо было отдохнуть от него.

– Тогда конечно, – разрешил Стас, – по конституции каждый человек имеет право на отдых; не вижу причины, почему бы не включить в это определение также и женщину.

Спрятав письмо Иры в папку, Леня подключился к Интернету и до вечера работал.

С Клавдией Николаевной Леня договорился обсудить дела за обедом в ресторане ночного клуба «Беранже». Он купил кое-что на свой вкус, но еще не решил, как распорядиться этой вещью. Не так уж хорошо он понял Клавдию в течение одной короткой встречи в ее офисе. Стас дал ей правильную характеристику: дура страшная, но энергична и имеет множество связей. Для начала Леня попросил официанта позвать Янга Ли и подробно обсудил с ним подачу сырного фондю. При этом упомянул имя директора «Восхода».

– Как же, как же, – сказал повар, – Клавдия Николаевна. Конечно, знаю.

– Есть у нее какие-либо пристрастия?

– Как-то даже и не припомню, – задумался Янг. – Обычно она на банкетах бывает, а так, пообедать, заходит редко. С кем-либо из важных приезжих. Деловой ленч, одним словом.

– Раз так, давай-ка удивим ее фондю.

Клавдия Николаевна появилась точно в назначенное время. Она была в строгом темном платье с высоким воротником-стойкой. Подойдя к ожидающему ее Лене, она бросила сумочку на свободный стул и явно собиралась заговорить о делах. Но Леня не дал ей и рта раскрыть.

– Как это вам удается в середине дня выглядеть так свежо? – воскликнул он. – Я, например, к обеду выдыхаюсь так, что на соблазнительных женщин могу только восхищенно поглядывать. И все.

– Будет вам, – ответила Клава, – хотя если это про меня, то спасибо за соблазнительную. Мне так редко перепадают комплименты.

– Не могу поверить! – Это восклицание совпало с подносом и установкой спиртовки и фондюшницы с сыром. – Такой женщине комплименты надо говорить каждый час или лучше каждые полчаса.

– О чем вы говорите, Леня. Я настоящих мужиков-то давно не вижу. На работе – партнеры, дома… – Она махнула рукой. – Дома у него есть более притягательная подружка, с отвинчивающейся пробочкой. Ну ладно. А что это такое?

Леня рассказал про фондю. Показал, как обмакивать в сыр кусочки яблок или крохотные булочки. Сам налил в фужеры светлое сухое. Приподнял свой бокал:

– Ничего, что мы изменим традиции и не будем есть первое и второе?

– Нормально. Я и не привыкла регулярно обедать. Кофе, бутерброд и все. Вечером поужинаю поплотнее, вот и фигурку себе создала. А вы говорите – соблазнительная.

– Ох, не верю я вам, – улыбнулся Леня, – не верю. Кружите вы головы своим сотрудникам, а? Признайтесь.

– Я им даже думать об этом запрещаю. Имела много лет назад печальный опыт. Так что нет у меня никого, ни дома, ни на стороне, – прямолинейно заявила Клава и взглянула Лене прямо в глаза.

Вызов был брошен. Леня ухмыльнулся. Дура, конечно, дура, но прямолинейная. Без хитростей. Как же с ней себя повести? Уходить от невысказанного вопроса нельзя. И предлагать лезть в койку прямо сейчас тоже нельзя. Имидж, понимаешь ли. Но мы готовы к любым поворотам. И Леня вернул улыбку на понимающее лицо.

– Позвольте мне, Клава, преподнести вам скромный подарок, – произнес он, вынимая из кармана пиджака и открывая небольшую изящную коробочку. – Это довольно редкий вид белого янтаря, который обычно оправляют в кожу и носят на кожаном ремешке, как медальон. Взгляните на него перед тем, как он удобно устроится на вашей высокой груди.

Женщина попыталась протестовать, но Леня умело не дал ей возможности отказаться от подарка. Он протянул ей оправленный янтарь на тонкой изящной кожаной ленточке и продолжил свою песнь сирены: