– Да, достается Оле, – сказал Леня.

– Давай надеяться, что все это не напрасно.

– Давай.

– Кстати, – сказал Стас, – думал ли ты, что будет с девушкой потом? Предположим, что ее поставят на ноги. Будет более-менее нормально ходить. Привезем ее обратно. И что? Опять в ее жуткую конуру? Опять жить на грошовую пенсию? Да, может быть, и пенсии этой ей не видать после излечения.

– Погоди, – перебил его Леня, – я уже думал, но старался отогнать эти мысли подальше. Пусть вначале ей станет лучше, исправят кости, поставят на ноги. Тогда и придумаем. Что нам стоит, скажем, купить квартирку? Дать ей какую-нибудь простенькую работу?

– Замуж выдать, – продолжил Стас, – представляешь, девка нежная, целочка. Вот повезет подлецу. – Он помолчал. – Только бы в клинике все получилось. Кстати, может, тебе ее забрать? Ты для нее царь и бог.

– У меня сейчас Ирка есть.

– У тебя всегда кто-нибудь есть. Ира? Нет, это не для тебя. Тебе нужно поклонение. А Ирку оставь мужу. У нее своя жизнь, у тебя своя. Покувыркался в койке, остановись.

– Черт! Никогда не подозревал, что ты принял сан.

– Какой сан? – недоуменно загудел Стас.

– Откуда мне знать: священник, раввин, патер, что там еще есть?

– А-а-а! Я тебе серьезно говорю. Ты в паспорт давно не смотрел?

– Да знаю я. Возраст. Пора семью, детей. Ты и говоришь это потому, что Илга в положении. Хочешь и меня затащить в этот клуб.

– О! – Стас вздохнул. – Если человек – дубина, то это надолго.

– Обижаешь, начальник.

– Тебя обидишь. Ты сам кого хочешь… Да, вот еще что я хотел тебя спросить. Мишка много сделал для Оли, так?

– Не то слово, – ответил Леня.

– А ты хоть знаешь, сколько он получает?

– Все я знаю, – недовольно ответил Леня, – но как нам ему регулярно подкидывать, не знаю. Чтобы не обидеть, чтобы жена не пилила. Она на это дело мастер.

– А я придумал, – гордо прогудел Стас, – и ждал момента, чтобы об этом с тобой поговорить. Смотри. Надо договориться с Илгой, чтобы она начала приглашать Мишку на консультации. В Данию и сюда. И оплачивать, понял?

– О Боже. Стас, скажи, недоумки всегда крупные? Но, но, не дерись, не маши лапами. Ишь, сжал кулачонки! Пойми, по-настоящему на Западе нужны лишь единичные врачи из России.

– Ну, это я понимаю.

– Мишка, я думаю, здесь ни на хер никому не нужен. А если мы с тобой оплатим ему хоть одну консультацию, пусть даже через Илгу, то он все прекрасно поймет. В таком случае лучше просто дать ему денег.

– И что? Они с женой их истратят. Его дура сменит диван на что-нибудь кожаное, итальянское, с позолотой, и все – денег нет.

– Это ты напрасно. Она не дура. И Мишка тоже не дурак. Просто они такие люди. Они всегда бедные, им всегда не хватает. У меня очень незначительные потребности, у тебя – чуть больше, поскольку ты тратишься еще и на бензин. Это оттого, что нам не надо заботиться о быте. Как тебе это объяснить? Мы потенциально можем много, как, например, любой горожанин может хоть каждый день ходить в театр. Это вызывает зависть у сельского жителя. Вполне, может быть, обоснованную. Но правда заключается в том, что мы в театр ходим крайне редко.

– Да понял я. Ты, конечно, как всегда, прав. Но что же нам делать с Мишкой?

– Есть два способа, – ответил Леня. – Первый – это заставить его работать на себя. Частная практика и тому подобное. Но он очень советский, не получится. Я пробовал с ним говорить и понял, что нужного типа предприимчивости у него нет. Второй способ более перспективен. Однако он нуждается в тщательном анализе и в твоей помощи, точнее, в твоих связях.

– Говори, – заинтересовался Стас.

– Я имею в виду двигать его по служебной лестнице. Вначале сделать из него зама главврача, потом пусть защитит докторскую, потом протолкнуть его на главного. Если не здесь, то в какой-нибудь другой больнице. Есть и несколько иная разновидность карьеры. Всунуть его в медицинские начальники. Лучше всего директором департамента, на худой конец – его замом. В городе или области. Он войдет в номенклатуру. И пост главного у него в руках.

– Да, Леня, – загудел Стас прямо в ухо, – эта штука у тебя работает.

Он хотел ткнуть пальцем в Ленину голову, но тот ловко уклонился и заорал приглушенным голосом:

– Опять руки распускаешь! Можешь высказать свое восхищение вербально, то есть простыми русским словами.

– Могу. Ты самая умная, самая находчивая жопа!

– Мда. Напрасно я все-таки призывал тебя пользоваться речью, – с горечью произнес Леня, – нет, напрасно.

– Мы сделаем это так. – Стас просто не обратил внимания на Ленино выступление. – Мы устроим баньку с вице-губернатором или с самим. А может, отдельно с мэром. Я подумаю. И притащим Мишку. Для начала ничего говорить не будем. Мишка сам наврет с три короба. Да и у каждого в семье кто-нибудь да болеет. Это тоже надо учесть. Таким макаром мы введем доктора в этот бомонд.

– Нормально, – оценил Леня.

– И еще. – Стас был полон энтузиазма. – Введем его в какую-нибудь медицинскую комиссию по линии законодательного собрания. Там есть пара говнюков, обязанных мне, как… ну, не знаю как.

– Толково излагаешь, – похвалил Леня.

– Да иди ты. И будет наш Мишка крутиться и попадаться на глаза. А там подскажем, кому нужно.

– Крутиться – это хорошо. Только бы нам его жена башку не открутила.

– ?..

– Выпивать будет.

– Не без этого. А что, так он трезвый ходит, а?

– Пожалуй, нет. Тут ты прав.

Заговорило бортовое радио. Самолет пошел на снижение.

Они прошли зеленым коридором, и Леня не увидел ни одного таможенника, хотя немного опасался за провоз домашних продуктов. Вскоре такси уносило их в санаторий. Стас задремал, а Леня рассматривал знакомые места. В Цюрихе было тепло, так что они сложили куртки в багажник и ехали в костюмах. Отель действительно выглядел неплохо: большая веранда со столиками соединялась с рестораном несколькими дверями, через которые бесшумно сновали официанты, обслуживая немногочисленных клиентов, часть которых была одета в лыжные костюмы. Номера для них были заказаны, мальчик отвез на тележке их багаж, Стас, у которого были с собой мелкие деньги, дал ему пару монеток. Леня выгрузил в номере пакеты для Оли и заложил их в холодильник. Чемодан серьезно опустел. Леня разделся, с удовольствием прилег на кровать, полежал и пошел в ванную. После душа и бритья он почувствовал себя легким и бодрым. На тумбочке возле кровати запел телефон. В трубке раздался Стасов рокот:

– Перед обедом по маленькой?

– Где? В баре?

– Что мы, прожигатели жизни, что ли? В баре! Скажешь тоже.

– А, – понял Леня, – и что ты припас? Впрочем, плохому я тебя не учил. Заходи.

– Уже у тебя, – ответил Стас.

И действительно, через момент он заполнил собой Ленин номер. В руках у него покоился черный тубус виски «Блэк вельвет». Стас снял крышечку с тубуса, вынул из него бутылку, а Леня принес стаканы с холодильника. Затем подумал, открыл холодильник, разобрался с банками и вытащил из одной пару крохотных пупырчатых соленых огурчиков.

– Валюшины, – сказал он.

– Чьи? – удивился Стас.

– Валюша, соседка Оли, которой мы поручили ее кормить.

– А-а-а! Поехали. Ух ты. Виски с огурцом. Хорошо. Вносим новое в представления местного истеблишмента.

– Пожалуй, – произнес Леня. – По второй или обедать?

– И то, и другое.

Приятели приняли по второй порции и направились вниз, в ресторан. Официант достаточно хорошо понял Ленин английский, но спутал и к мясу принес какое-то розовое вино. Леня хотел поменять, но Стас махнул рукой и попросил его оставить эту бутылку. Вино оказалось вполне съедобным. Сразу после завершения обеда они пошли по лесной дорожке вверх, в клинику. Леня только захватил свертки для Оли.

Сначала Стас завел Леню в шикарный кабинет и познакомил его с доктором Романовым. Тот просил их присесть, осведомился, как прошло путешествие из далекой России, и принялся рассказывать о предварительных результатах. По его мнению, бандаж, лечение и процедуры дают шанс надеяться на успех. То, что ребята поняли, звучало так: