— Слушаю тебя, Сафар, — Вадим с недовольным видом поднёс трубку к уху. — И тебе не хворать. Чего звонишь? Да, я в курсе. Насколько мне известно, Батыр сам согласился на разводку лоха и был предупреждён о последствиях… Не пытайся на меня давить, хорошо? Если дело только в справедливости, я оплачу услуги Целителя. Аллу не вздумай напрягать. Я серьёзно тебе говорю. Ты меня знаешь, и брата моего Лёву знаешь. Начнёшь быковать, мы придём к тебе вдвоём и открутим голову. Следи за базаром, Сафар… Всё, успокоились. Завтра подъезжай к «Кувшину» в три часа. Встретимся на верхнем ярусе в кафешке. Там всё и решим.

Он отключился и бросил телефон рядом с собой.

— Я тебя предупреждал, Алла, — парень тяжело поглядел на сестру, занятую разглядыванием своего маникюра. — Вот оно и началось. Это быдло решило раскрутить тебя на деньги. Якобы ты не дала полный расклад по ситуации, очень много пацанов пострадало. Ты должна оплатить не только лечение Батыра, но и компенсировать физические страдания его братвы.

— Я заплатила тысячу! — отмахнулась девушка, ничуть не обеспокоенная словами брата. — Это хорошие деньги! Если Батыр решил их оставить в своём кармане, пусть Сафар сам разбирается. Может ему и вторую руку сломать?

— Нет, милая. Так проблема не решается, — усмехнулся Вадим, покачивая головой. — Сафар, конечно, не дурак. Понимает, что в нашу сторону громко гавкать не стоит, но он почувствовал возможность содрать с Ростоцких компенсацию. Значит, ты где-то совершила ошибку, которую надо исправить.

— Сколько он просит? — сквозь зубы процедила Алла.

— Пять тысяч.

— Пять⁈ — взвилась вверх сестра и вокруг неё засверкали серебристо-фиолетовые кусты миниатюрных молний. Воздух наэлектризовался, на застывшем экране пошли помехи. — А он не обнаглел, случаем?

— Угомонись! — рыкнул Вадим. — До сих пор не понимаешь, с кем дело имеешь? Ты с Сафаром вообще не должна пересекаться. Если он занимался мутными делишками по найму нашего отца, это не значит, что ты имеешь право диктовать ему свои правила! Это опасное заблуждение. Пять кусков — и ни копейкой меньше. Я попытаюсь сбить на пару тысяч, но в любом случае ты больше никогда не приблизишься к этому бандиту! Алла, обещай!

Он подошёл к ней, схватил за плечи и посмотрел в красивое с тонкими чертами аристократки лицо.

— Хорошо, — нехотя ответила сестра. — Но Дружинина я всё равно разгадаю, как бы ты ни упирался. Обожаю тайны.

Девушка из высшего общества

— В конце семнадцатого века, особенно в эпоху Петра Первого начинается модернизация и вестернизация России, — чуточку уставший и оттого монотонный голос профессора Акульчева разносится по аудитории, усиленный акустикой. — Развитие торговли и промышленности, создание регулярной армии и флота, формирование абсолютно новых структур государственного аппарата и другие реформы потребовали квалифицированных специалистов. В 1699 году в Москве основана Пушкарская школа, в 1701 году открыта «школа математицких и навигацких наук». Учреждаются инженерные, кораблестроительные, штурманские, горные и ремесленные школы. В 1687 году также в Москве было открыто общеобразовательное учебное заведение повышенного типа, где готовили юношей для церковной и государственной службы… Господа студенты, я понимаю, последняя лекция за день, все устали, как и я, но откровенно зевать, показывая глубину своего пищевода — это уже перебор.

По аудитории разнёсся негромкий смех, а студент, которого укорили в демонстрации невежества, покраснел и сразу же встрепенулся.

— Давайте уже закончим, тем паче, время моё истекает… Наряду с гуманитарными и естественными науками слушатели изучали юриспруденцию. В 1701 году за ним закрепилось название Славяно-латинской академии. Широкое распространение получает ранее неудавшаяся практика обучения молодёжи за границей за счёт казны. Многие законодательные акты Петра Первого, в частности, указ «О единонаследии», «Табель о рангах», о запрещении женитьбы неграмотными дворянскими юношами преследовали одну цель — стимулировать дворянство к получению образования…

Профессор резко прекратил лекцию, взглянул на свои часы и удовлетворённо кивнул.

— Господа студенты, настоятельно рекомендую с самого первого дня заниматься не только в аудиториях, но и в личное время, — Акульчев блеснул стёклами элегантных очков в тонкой оправе, которые на мгновение приобрели непрозрачность, как будто покрывшись матово-зелёным напылением. — Предупреждаю, что зачёты по истории юриспруденции принимать буду по факту присутствия на лекциях, но в большей степени — по знанию материала. Всего доброго, судари и сударыни.

И в этот момент за высокими дверями аудитории залился звонок окончания занятий. Профессор подхватил со стола серебристый кейс и вышел первым. Только после него аудитория оживилась, самые прыткие побежали к выходу. Явно решили в пивную, что в трёхстах метрах отсюда, смотаться, пока туда вся мужская часть университета не набилась.

— Видели очки? — поинтересовался у нас Валёк Зазнобин. — Наш Ермолай Юрьевич ещё тот тип!

— И что это значит? — лениво спросил Шакшам, терпеливо ожидая, когда большая часть однокурсников выйдет. Мы как-то незаметно объединились и просидели все лекции втроём. Даже странно, учитывая нашу принадлежность к разным сословиям.

— А то, что очки явно подключены к внутренней сети университета, — со знанием дела проговорил Валёк. — У профессора вся база данных по нам перед глазами. Также он может быстро и свободно оперировать кучей разнообразной информации, отслеживать несанкционированное подключение телефонов к инфосети. Например, во время зачётов или экзаменов на его очки подаётся сигнал и быстро локализует нарушителя.

— Хреново, — забеспокоился Шакшам. — Как сдавать будем?

— Учи материал, — усмехнулся я и хлопнул казаха по плечу. — Пошли, хватит париться. На улице погодка классная, прогуляемся.

Мы вышли из аудитории, где нас уже ждали Маринка с Ритой.

— Мальчики, сходим на набережную? — спросила Турчанинова, оказавшись рядом со мной.

Шедшая за нами Луиза-Кристина фыркнула, и, тряхнув рыжими кудрями, быстро пошла по коридору.

— Фифа немецкая, — скривила губы красотка Турчанинова.

— Чем она тебе не угодила? — мне с самого начала не нравилось, что девушки нашего курса резко провели градацию между собой, в отличии от парней. Мы вообще не парились, кто из какой семьи… ну, кроме некоторых индивидов. А вот девчонки разделились по статусному принципу. Луизу Ирмер отнесли к мещанкам, поэтому в высший круг не допускали. Но рыжая совершенно не парилась от того, что не вписывается в студенческую среду нашего факультета. И это обстоятельство ещё больше распаляло моё любопытство.

— Она ни с кем дружбу не ищет, — Маринка подтвердила мои догадки. Девочка она умная, не спорю, но снобизм хлещет через край.

— Ладно, я пойду, — заторопился Валёк, чувствующий себя неловко в такой компании. — Хочу в секцию программирования записаться, пока места есть.

Вот, кстати, ещё одна головная боль: обязательное участие в общественной жизни университета с целью сокращения излишнего свободного времени. Дескать, чем больше студенты предоставлены себе, тем больше дури в их головах появляется. Согласен, такая проблема существует. Мне об этом старший брат Даниил рассказывал. За студентами здесь бдят. Поэтому в ближайшее время нужно записаться в какую-нибудь секцию. В спортивную, научную, гуманитарную, техническую. В любую, лишь бы отстали.

— Иди, конечно, — милостиво кивнула Турчанинова, и Валёк быстро слинял. Зато вместо него подошёл Ванька, покрасневший от радости, что его ненаглядная Марго находится здесь. Девушка тоже улыбнулась. — Кстати, мальчики, а вы куда надумали податься?

— В спортивную, конечно, — ухмыльнулся Шакшам. — Но я бы предпочёл вольтижировку. Люблю на конях кататься.

— Ну да, ты же степной человек, — хмыкнул я. — Вместе пойдём. Футбол, регби, бенди?

— Ненавижу коньки, — поморщился казах. — Футбол не нравится, в бокс, наверное, запишусь.