— Где все? — спросил я.

— Держат периметр от нападения, — буркнул один из бойцов.

— Встали лицом к стене и задрали лапки кверху! Ну! И не вздумайте идти за нами!

Я понимал, что нужно как можно быстрее покинуть «шале» и показаться тем людям, которые осадили усадьбу графа. Это был шанс на спасение, потому что иначе отсюда не выбраться. Меня гарантированно убьют, даже если я покрошу своим удивительным ятаганом кучу народа. Против лома нет приёма, как говорится.

— А я думал, вы держите слово, юноша, — прервал молчание граф, когда мы вышли из домика на свежий воздух. — Сами же решили повоевать.

— Я никого не просил помогать мне, — подтолкнув Татищева в нужном направлении, я оглянулся по сторонам, радуясь, что никому сейчас до нас нет дела. — Возможно, это ваши враги.

— Да-да, и как удачно они сюда заявились, — иронично заметил граф, приходя в себя. И это было плохо. Пусть клинок находился в опасной близости от шеи Его Сиятельства, но где гарантия, что в этот момент он не плетёт конструкт? Старая аристократия умеет черпать Силу из всего, что насыщенно энергией. А мне всё труднее напитывать магией ритуальный ножик. Лепестки роз стали закрываться один за другим, и хреново, что это видит и граф. Ну, умеючи можно и маленьким клинком вскрыть глотку. По-хорошему, Татищева надо валить. Только вот потом всю семью на каторгу отправят, а Главу Рода, наследника и виновного в гибели казнят прилюдно, с телетрансляцией на всю страну. Одно дело в бою уложить ублюдка, а другое — на виду всех аристократа-дворянина грохнуть.

Оправдываться перед Татищевым я не собирался. Каждое моё слово могло быть истолковано неверно, и в пользу графа. Поэтому я лишь подтолкнул его в спину, ускоряя шаг.

— Не делайте глупостей, Михаил, — Василий Петрович оживал на глазах. Даже румянец появился. — Я сегодня увидел, насколько мощная сущность завладела вашим телом. Поэтому снова предлагаю вам освободиться от чужой матрицы. В Москве есть очень хорошие специалисты, которые смогут сделать то, что не смог Горыня.

— Я вам не верю, граф, — сухо отвечаю ему. — Вы нарушили слово, дав приказ чародею вскрыть мне глотку.

— Убьёте?

— С радостью сделал бы это, но живите пока, — я поморщился, выйдя из-за угла особняка. Картина, развернувшаяся перед нами, впечатляла. За забором стояло четыре «Рифа» без гербов, за которыми прятались вооружённые люди, явно желавшие прорваться внутрь. Охрана графа рассыпалась по лужайке, прикрываясь ландшафтными холмиками, деревьями, бордюрами. Того гляди, вспыхнет перестрелка.

Четверо мужчин, невзирая на опасность боя, стояли у калитки и разговаривали с одним из бойцов охраны. Я сразу узнал в одном из переговорщиков отца. Он был в длинном кожаном плаще, щегольской шляпе и почему-то в перчатках. Этакий гангстерский типаж. Не хватает биты на плече или автомата Томпсона, ставшего символом гангстерских разборок в Америке начала ХХ века. В молодости папаша увлекался фильмами и книгами про американских бандюков, как он сам откровенничал в минуты благодушного настроения. Рядом с ним стояли Прокл, чародей Марк Ефимович и, что удивительно, Варяг. Мысленно улыбнулся. Лизка, коза, пренебрегла своей безопасностью и предупредила Дружининых. На сердце стало тепло. Никто меня не бросил, хоть и скребли кошки на душе, что остался наедине со своими проблемами.

— Идите к воротам, — приказал я. — Шевелитесь, граф, а то я за себя не ручаюсь. Сущность до сих пор владеет мною. И не пытайтесь свой магизм показать. Враз голову отхвачу.

— Верю, — кивнул Татищев. — Слишком ваше поведение отличается от того юноши, с которым я ранее познакомился.

Нас заметили. Люди графа растерянно вскочили, часть из них бросилась к нам, но остановилась по повелительному жесту Татищева.

— Прикажите им открыть ворота и выпустить нас наружу, — продолжаю идти по аллее, оценивая ситуацию. Не меньше двадцати человек контролируют наше передвижение, но огонь хотя бы не открывают. И то хлеб.

Татищев громко продублировал мои слова, и как только мы миновали охрану, я резко повернулся спиной к нашим, выставив хозяина особняка перед собой. Так и чувствовал желание всей этой братии пальнуть в меня.

— Мишка, ты в порядке? — отец бросился ко мне, словно желая обнять, но, то ли застеснялся своих чувств, то ли сообразил, что сейчас это нецелесообразно.

На мгновение в глазах мутнеет — это Субботин убирает свой контроль — и снова появляется резкость. Даже краски осени стали ярче, воздух чище, и дышать легче.

— Да-да, — меня почему-то ведёт в сторону, но Варяг ловко подхватывает меня, с интересом поглядывая на увядающие лепестки огненных роз. Ятаган истаял, оставив меня с маленьким ножом в руке. — Я в норме.

— Объяснитесь, Ваша Светлость, — голос отца приобретает металлические нотки. — По какому праву вы взяли в заложники моего сына и подвергли его необоснованному эксперименту на Алтаре?

— Господин Дружинин, — любезно, даже как будто нисколько не сердясь на подобный выпад, произнёс Татищев, — произошло недоразумение, которое я готов загладить вирой. Кто же знал, что обезумевший родовой чародей наплюёт на договорённость и решит причинить зло Михаилу? Я сам не ожидал такого неприятного поворота от своего человека. Но юноша оказался весьма находчивым и смелым.

— Зачем вам нужен мой сын? — резко спросил отец, нисколько не веря графу. И правильно.

— Дело в том, что он каким-то непонятным образом заполучил принадлежащее мне, - демонстративно отряхивая одежду, разом превратившись в спокойного аристократа, пояснил Василий Петрович. — Я не обвиняю Михаила в злонамеренном поступке, но молодой человек стал носителем крайне важного артефакта, который можно извлечь только с помощью ритуала. Я уже сказал, что чародей неправильно понял мои установки, за это и поплатился. Мы могли бы договориться на ваших условиях. Тем более, кристалл Михаил забрал с собой.

— Что с поля боя взято — то свято, — буркнул я. — Это мой трофей.

— Хорошо, хорошо, не оспариваю сей момент, — граф поднял руки, демонстрируя дружелюбие. — Оставьте его себе. И всё же давайте договариваться. Вы же понимаете, Александр Егорович, степень своего поступка. Нападение на аристократа старой крови может аукнуться в будущем.

— Вы собираетесь подать судебный иск или развязать войну? — хмуро поинтересовался отец.

— Ни то, ни другое. Я хочу забрать своё без пролития крови. Артефакт ждут очень влиятельные и серьёзные люди, и они не оставят в покое Михаила. Поэтому заранее предупреждаю: если что пойдёт не по их сценарию — всё закончится плохо. Для вашей семьи, Александр Егорович. И это не угроза, а констатация факта. Вы знаете, в каком обществе мы живём. А те, кому я служу, гораздо выше нас всех взятых по положению и статусу.

Вот же козёл! А как кричал, божился, что затея с изъятием сущности принадлежит ему, и только ему! Решил предъявить сильные козыри, значит. Плохо дело. На горизонте замаячила очередная проблема, и от неё просто так не отмахнуться. И кто же стоит за спиной Татищева?

Отец не стал кидаться банальностями вроде «как вы смеете мне угрожать», спокойно выслушал графа, упрямо склонив голову, изредка кивая, словно соглашался со сказанным, но потом вздёрнул подбородок.

— А вдруг Мишке гораздо спокойнее с этим… этой сущностью? Как думаете, Ваше Сиятельство, после случившегося у Алтаря он захочет избавиться от защиты?

— Я не склонен анализировать поступки и мысли вашего сына, Александр Егорович, — всё так же мягко сказал Татищев. — Я знаю одно: будут проблемы, если ситуацию не разрешить. Вы в Оренбурге человек влиятельный, с градоначальником за ручку здороваетесь, с губернатором общаетесь накоротке, но знайте, что они вам не помогут, когда из Москвы приедет… скажем так, посланник, и очень деликатно попросит их не вмешиваться. Потом будет последнее китайское предупреждение для вас, господин Дружинин, и в случае отказа вы умрёте. А с вами и вся ваша семья, включая обслугу.

— Ну, значит, у нас есть время, чтобы встретить посланника, — иронично заметил отец, ещё больше изумив меня. Он сейчас стал похож на злого пса, защищающего свою территорию. Причём, без истеричного лая с пусканием слюней, без кидания на чужаков. Просто стоял и показывал клыки. Вот это было странно и удивительно. Я-то правильно расценил слова графа. За его спиной стоят могущественные люди с такими возможностями, что наличие Ока Ра и родового Дара не помогут нам в случае однозначного решения по ликвидации нашей семьи. Просто сейчас я переиграл их, используя фактор внезапности. От меня не ждали такой прыти, да я и сам, если честно, не ждал ничего подобного ни от себя, ни от майора. Субботин сумел удивить, напитавшись просто невероятной лютости и мощи. Даже Татищев ничего не смог ему сделать со своей магией.