— Ни разу ни видела, — замотала головой Лиза. — Честно.

— Я верю, верю, — успокоил её следователь и откусил от конфеты кусочек, после чего запил его чаем. — А вы сами видели, что Михаил стрелял в нападавших?

Вопрос был с подковыркой, но Лиза уловила странный подтекст, поэтому не торопилась с ответом.

— Я вообще ничего не видела, — губы её задрожали. — Дверь в ванной комнате закрывается плотно, поэтому ни один звук не проникал внутрь. Да я ещё и душ принимала. Вода сильно шумела.

Она покраснела и опустила голову, ощущая, с каким интересом следователь Сурков изучает её. Но взяв себя в руки, Лиза продолжила:

— Когда вышла наружу, увидела кругом кровь и трупы. Миша попросил меня побыстрее одеться, после чего мы покинули отель.

— Выстрелов, значит, не слышали?

— Нет.

— А у Михаила в руках был пистолет?

— Нет.

— Кроме тех четверых ещё кто-то находился в комнате?

— Никого не было. Точно…. Может, они друг в друга стали стрелять, чего-то не поделили? — робко спросила Лиза. — Ну, бывает же такое…

— Ага, в низкопробных фильмах про шпионов и бандитов, — улыбнулся Николай. — Увы, увы. Обычно всё прозаично… Ну что же, Лиза, я очень рад с вам познакомиться. Вижу, что вы искренно желаете помочь следствию. Поэтому будьте готовы к вызову в полицию, повторите всё сказанное сейчас под протокол. А теперь подпишите бумагу о невыезде. Это обычная процедура, бояться нечего.

Он вытащил из портфеля, с которым пришёл, прямоугольный бланк, вписал туда фамилию Лизы, после чего девушка дрожащей рукой расписалась, выведя какие-то каракули ручкой. Проводив гостя, она прислонилась к двери и ощутила слабость в ногах. Кажется, не сболтнула лишнего. Главное, не сказала, что Миша держал в руках пистолет. Но как такое может быть? Если отпечатки пальцев остались на оружии, его могли уже арестовать. А Николай ничего не сказал. Намеренно скрывал от неё информацию? Вот дурочка, не могла спросить у сыщика про Мишу, где он сейчас находится!

Следующие два дня прошли как во сне, но как только Михаил позвонил и сказал, что он не арестован, сидит дома, собирает вещи и скоро отъезжает в Уральск, девушка успокоилась. Если они оба находятся на свободе, значит, у полиции нет причин их обвинять в убийстве. Быть свидетелем куда легче, чем ощущать себя подследственным.

Слухи о втором крупном происшествии, теперь в отеле «Сакмара-Плаза», расползлись по городу тихой сапой, хотя ни газеты, ни телевидение, ни даже вездесущие «народные репортёры», которые любят совать нос во все дыры, об этом не писали. Власти города посчитали ненужным информировать жителей о случившемся, пока идёт следствие. В техникуме тоже хватало разговоров. Парни с умным видом рассуждали об очередных разборках между степными кланами и городскими бандами, девушки презрительно фыркали на эти глупости, всерьёз считая, что там не обошлось без тайной и роковой любви. Якобы какой-то влиятельный человек выследил свою жену, которая встречалась с любовником, послал наёмников покарать наглеца и супругу. Но те сами нарвались на отважного героя. Этот бред Лиза не могла слушать, поэтому в перерывах между занятиями уходила в сквер, прилегавший к учебному корпусу, и на свежем воздухе в одиночестве штудировала учебники. Главное, её не беспокоила полиция, Миша тоже свободен, а что ещё надо?

Осень в Оренбурге уверенно брала власть в свои руки. Город преобразился, раскрасившись в жёлтые, багровые, фиолетовые и разных оттенков красного цвета. Прозрачное голубое небо отдавало приближающимися холодами. Наглухо застегнув плащ, Лиза торопливо сбежала по ступенькам техникума, поправила большую наплечную сумку, в которой находились конспекты и прочая мелочь, нужная для девушки, попрощалась с подругами и заторопилась к трамвайной остановке, находившейся в пяти минутах от техникума. Путь её лежал вдоль решетчатого забора, потом сворачивал между старыми рабочими бараками и выходил на Госпитальную улицу, где она могла сесть на нужный ей трамвай.

Лиза прошла мимо замершего в пустом дворе чёрного внедорожника и продолжила свой путь. Двигатель автомобиля тут же зарокотал, но девушка не придала этому значение. Она была полностью сосредоточена на дороге и уже выходила на Госпитальную, когда внедорожник неторопливо обогнал её, шурша колёсами по палой траве. И вдруг резко остановился чуть ли не перед носом Лизы

Она про себя обругала недотёпу-водителя и попыталась обойти железное чудовище сбоку, но вдруг задняя дверца резко распахнулась, на тротуар выпрыгнул широкоплечий смуглолицый парень, завертел головой по сторонам. Лиза ускорила шаг, ощутив беспокойство, но в этот момент её грубо схватили за талию и зажали рот. Мощный толчок к машине — чьи-то руки подхватили девушку и затащили внутрь.

— Погнали! — гортанным голосом сказал кто-то, и внедорожник радостно зарычал.

Машину тряхнуло, Лиза упала на мужские колени и запоздало заорала. Её рывком подняли, дали пощёчину.

— Заткнись, сучка! — властно сказал смуглолицый, а второй сидевший у левой дверцы, чем-то щёлкнул, и перед глазами испуганной девушки выскочило узкое лезвие ножа. — Сиди спокойно, не дёргайся, и ничего тебе не сделаем.

— Кто вы? — пролепетала Лиза, пытаясь не провалиться в истерику. Чтобы не допустить этого, она сосредоточилась на внешних раздражителях, как советовал психолог на занятиях. Мозг начал фиксировать ту информацию, которая могла помочь в будущем. Впереди сидят водитель и мужчина с бритым затылком, голову не поворачивает, молчит. Справа от неё смуглолицый парень, вероятно, степняк: башкир или казах. Слева, который поигрывает ножиком, русский. Светло-пшеничные коротко стриженые волосы, взгляд неприятный, как у маньяка. Такой всадит лезвие в шею не задумываясь.

— Потом узнаешь, а сейчас сиди тихо, — ещё раз предупредил смуглый.

Из-за тонированных стёкол было плохо видно, куда везут Лизу, но по общему направлению стало ясно: в сторону вокзала. Когда миновали жёлто-белое трёхэтажное здание с арочными окнами и узнаваемой крышей пристроенной к нему часовенки, то вопросов появилось ещё больше. Отсюда можно было доехать до Лесной Дачи. А там очень густые леса, пойма, река рядом протекает. Страх вцепился в девушку ледяными когтями. Она заскулила.

— Да заткнись ты! — недовольно поглядел на неё короткостриженый. — Сказали же, не тронет тебя никто. Угомонись только.

Внедорожник проскочил широкую дорожную полосу вдоль вокзала, свернул направо и помчался прямо к Сакмаре. Лиза знала, что в этих местах находится летний лагерь Неплюевского кадетского корпуса, чуть дальше — лагеря юнкерского казачьего училища. А как иначе: Оренбург — город стоит на стратегическом направлении, без войск никуда. Да и Жузы под боком. Кто их знает, этих степняков. Взбредёт в голову набег сделать, чем отбиваться? Вот поэтому гарнизон здесь сильный, да и училищ хватает на случай продержаться до подхода кадровых войск.

Слева потянулись дачные посёлки высокородных господ. Здесь селились, в основном, дворяне, чью принадлежность к оному сословию подтверждала императорская грамота. Новая аристократия — торговцы, банкиры, промышленники — обосновалась на Летней Даче — так назывался прибрежный район возле Сакмары. Там, кстати, находится особняк графа Татищева, который почему-то предпочёл жить в окружении нуворишей. Это была отдельная история. Дед Василия Петровича заметил, что «новые крезы» бросились скупать земли на восточном фасе Оренбурга, и, в свою очередь, приобрёл вдоль Сакмары бросовой землицы и стал самым богатым землевладельцем в городе. Надо сказать, местечко было не ахти, но когда на высоком берегу вырос красивый особняк и раскинулся великолепный парк, к старому графу сразу потянулись дворяне и промышленники. Они поняли, что лучше места для дач не найти. Здесь просторно, светло, летом и вовсе благодать, и нет городского шума. Старый граф грамотно выдержал паузу, дожидаясь, когда покупатели сами повысят цены — и начал продавать. Его прозорливость стала притчей во языцех, а сам Василий Петрович, благодаря умному деду, не знал горя с деньгами.