Что ж, немного разочарован, но глупо было надеяться, что Мистер Икс так легко подставится. Ладно, надо уходить отсюда.

— Лиза! — я говорю нарочито спокойно, прислонившись к двери ванной комнаты. — Выходи, милая! Всё кончилось!

Щёлкнул замок, показался аккуратный Лизин носик, а потом её голова, ещё влажная от душа.

— Миша? — губы девушки задрожали, когда она увидела меня всего такого красивого, в трусах и с пистолетом в руке. Глушак ещё этот, пахнущий порохом и смертью. Жуткая трубка, кого угодно в обморок вгонит. — Миша, что здесь произошло?

— Убить нас хотели, вот что, — грубовато, чтобы подготовить Лизу к неприятной картине, ответил я. — Не кричи, спокойно иди в спальню, одевайся. Старайся не наступать на кровь.

— Кровь? — кажется, моя подруга сейчас хлопнется в обморок.

Я недолго думая, вытаскиваю её из ненадёжного убежища, причём, совершенно голую, и подхватываю на руки. Неудобно, тяжело, но зато хотя бы не отвлекаюсь на прелести девушки. Мелькнула мысль, что Субботин сейчас в полной мере испытывает наслаждение, держа в объятиях такую красотку. Даже услышал довольное хмыканье майора. Ну да, он же контролирует меня, вплоть до физиологических процессов.

Лиза ойкнула, когда я осторожно пересекал гостиную, заваленную телами наёмников. То, что они пришли именно за мной, не оставалось никаких сомнений.

— Не кричи, иначе нас услышат, — предупредил я. — Нужно уходить, и как можно скорее.

Я опустил её на пол, и отвернувшись, чтобы совсем уж не смущать девушку (это сработала реакция майора, до сих пор держащего контроль), стал одеваться. Потом вышел в соседнюю комнату и с сожалением поглядел на ужин. Приподнял крышку одной из тарелок, и пальцами сцапал котлету. Метаболизм выжигал меня неимоверно, поэтому жрать хотелось, как после недельной голодовки. И плевать, что завалил собственной рукой четверых человек, что под ногами лужи крови.

— Ладно, хорош, — пробормотал я, тщательно протирая салфеткой пистолет, из которого стрелял, и сразу же скупыми и отточенными движениями разобрал его на части и раскидал по полу. Не знаю, зачем Субботин это делал, но подозреваю, для запутывания следствия. — Надо валить отсюда.

Посмотрел на телефон и чертыхнулся. Звук сигнала я отключил заранее, чтобы никто не беспокоил. Два десятка вызовов от матери и отца, пару раз Ванька звонил и ещё несколько раз — Настя. Дубенских, наверное, подключили к поискам. Представляю, какой сейчас шухер поднял папаша. Неужели Варяг не предупредил родителей?

— Я готова, — бледная Лиза осторожно перешагнула потёки крови и остановилась возле двери. — Неужели это ты их, Миша?

— Дух святой, — буркнул я. — Сами себя перестреляли. Не сердись, малыш. Сейчас я тебя отвезу домой, и ты будешь сидеть тихо-тихо. Тебя со мной не было, к подружке ходила или по улице гуляла. Придумаешь что-нибудь. Никто не знает твоей фамилии, поэтому не дёргайся, мне не звони. Сам разберусь.

Чёрт! Камера-то над ресепшеном срисовала нас! А значит, на Лизу выйдут очень быстро. Ладно, Мирской отмажет. Тем более, аурные следы на оружии опять не мои. Придумаю что-нибудь.

— Я поняла, — закивала девушка, дрожащими пальцами застёгивая курточку.

— Ещё бы от одежды избавиться, — задумчиво произнёс я.

— Нет! — твёрдо отказала Лиза. Ну да, её родители — люди небогатые, и выкинуть симпатичный свитер и курточку для девушки сродни святотатству. — Я спрячу так, что никто не найдёт!

— Хорошо, хорошо, — я осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. На удивление, никого не видно. На седьмом этаже весьма дорогие номера, поэтому редко кто здесь селится. Чай, Оренбург, не Москва. Может, оттого здесь сейчас тихо, никто не слышал перестрелку.

— Здесь должен быть служебный лифт, — негромко говорю я, а точнее, меня ведёт майор, до сих пор контролирующий сознание и тело. — По нему спустимся вниз и выйдем через чёрный ход.

— Почему? — шёпотом спросила Лиза, послушной козочкой топающая за мной. Стук каблучков заглушает мягкая ковровая дорожка.

— Позже хватятся, а нам нужно время, чтобы ускользнуть.

— Так можно показаться администраторам, дескать, пошли погулять, — разумно ответила подруга.

— Нет, пусть лучше голову поломают, куда мы исчезли, — парирую я-Субботин. — Лишние версии в преступлении нам не помешают. Вдруг похищение? Направим следствие по ложному следу. Это даст мне время подготовиться к допросу.

— Тебя посадят! — ужасается Лиза.

Я прижимаю палец к её пухлым исцелованным губам и останавливаюсь перед двустворчатыми дверями служебного лифта. Нажимаю на кнопку вызова, и не дожидаясь, когда громоздкая кабина поднимется на этаж, резко потянул Лизу за собой. Отели и гостиницы в Оренбурге, особенно новые, построены по одному принципу, а значит, здесь есть лестница для персонала и экстренного вывода жильцов на улицу в случае пожара.

Почему не поехали на лифте? Есть вероятность столкнуться с работниками «Сакмары-Плаза». А мне лишние свидетели ни к чему. Паранойя и вовсе вопит, что наёмники не кончились, кто-то должен дежурить внизу или на улице, если вдруг каким-то образом нам удастся вырваться из номера. Поэтому найдя служебную лестницу, мы спустились по ней до первого этажа, где свернули в коридор, ведущий во внутренний двор отеля.

— Что вы здесь делаете? — раздался за спиной женский голос.

Какая-то дородная дама в белом халате и в колпаке, венчающим её крупную голову, вышла в коридор и заметила крадущихся нас.

— Простите, мы запутались в коридорах, — я улыбнулся и развёл руками, а Лиза сделала виноватую мордашку. — Здесь столько ответвлений, вот и не знаем, как выйти на улицу.

— Там же написано: для служебного пользования, — проворчала тётка, уперев руки в бока. — Что за молодёжь пошла невнимательная! Собой заняты, а вокруг ничего не видят!

— А отсюда мы выйдем?

— Пока внешние ворота не закрыли — ступайте, — отмахнулась она. — Чего круги лишний раз наматывать.

— Спасибо! — я не стал дожидаться ответного ворчания и потянул Лизу за собой. Уже на улице вздохнул полной грудью, ощущая несущиеся из бочек запахи отходов, застоявшихся луж и почему-то — шампуня.

Огляделся по сторонам. Огороженный профлистом двор примыкал к служебному подъезду, где работники разгружали продукты, а распахнутые ворота выходили прямо на автостоянку. Что мне и требовалось. Не обращая внимание на лай прикормленной сторожами собачонки и ворчание вышедшего на крыльцо охранника, мы выскочили наружу.

— Чего ждём? — Лизу трясло, а мне хоть бы хны. Адреналин схлынул, осталось ясное понимание того, что надо делать.

— Паренька одного, — «Бенц» Варяга я давно приметил, а теперь ждал, когда на стоянку загонят ещё какую-нибудь тачку. Ага, вот он, красный «Агат» нижегородского автопрома. Шустрый седан с выпученными, как у рыбы глаза, призматическими фарами. За рулём сидит тот самый «отвези-привези». Ведь у него мои ключи. — Постой здесь, не выходи на свет.

Предупредив послушно кивнувшую Лизу, я скользнул между застывшими в темноте машинами и приблизился к «Агату». Дождавшись, когда парень с довольной физиономией вылезет наружу, бросил ему в спину:

— Ключи от «Бенца», браток. Только побыстрее, времени нет.

Он подпрыгнул на месте, как ужаленный, и обернулся с плещущимся ужасом в глазах. Я что, такой страшный? Протягиваю руку и повторяю просьбу.

— А ты… откуда… как так-то? — внезапно заблеял парень. И меня посетили смутные сомнения, ещё не оформившиеся в подозрение, но близкие к тому.

— Ключ! — рыкнул я.

Валет[5] судорожно засунул руку в набитую ключами барсетку и начал копаться в ней, выискивая знакомый брелок.

— Нашёл, — он протянул мне ключи.

— Вали отсюда, — я вырвал брелок из его ослабших пальцев. — Ты нас не видел, понятно?

— Да-да, конечно! — закивал парень так энергично, что стало страшно за его голову. Как бы не оторвалась.

Сдерживаясь, спокойно дошёл до «Бенца», разблокировал двери и показал Лизе жестом, чтобы она сама садилась в машину, не дожидаясь от меня джентльменских знаков внимания. Сам же занял место за рулём, провернул ключ. Мотор, уже остывший, недовольно зарычал. Плюнув на прогрев, сразу тронулся с места. Выехал с автостоянки и помчался по опустевшим улицам.