В дверь постучали. Я машинально кинул взгляд на часы. Странно, до заказа ещё минут двадцать. Куда ребята так торопятся? Может, пересменка, поэтому и накладка такая. Поворчав для виду, слез с кровати, натянул на себя трусы, и на всякий случай накинул халат, который любезно прилагался к «люксу». Вдруг заказ привезли девушки, а я весь такой взбудораженный и почти голый.

Стук повторился.

— Да подождите вы! — крикнул я, подходя к двери, но только собрался провернуть ключ в замке, как Субботин воскликнул:

— Не торопись!

— Что такое?

— Не по себе что-то. Как-будто сжало сердце и давит его тисками.

— Интуиция работает? — я приложил ухо к двери. Слышно, как переговариваются официанты. Кажется, двое.

— Ага, чуйка, как у нас говорят. Возможно, в моём нынешнем положении она обострилась…

— Открывать-то всё равно надо, — я пожал плечами и провернул ключ. Распахнул дверь и уставился на улыбчивого парня в белой манишке и галстуке-бабочке. За его спиной находились две тележки с заказанными блюдами, уже разложенными порционно по тарелкам, накрытыми стеклянными клошами[4]. Там же было ведёрко с шампанским и большая ваза с клубникой, тоже прикрытая «баранчиком».

Моё внимание привлёк второй официант. Широкоплечий башкир с налысо обритым черепом как-то не вписывался в ряды служащих отеля. Он бы хорошо гляделся в качестве телохранителя или представителя внутренней службы безопасности. Даже рубашка на плечах лишь каким-то чудом не лопается по швам. А в глазах настороженное внимание бойца, готового к драке. Оценивающий обстановку взгляд и исходящие волны опасности — даже я, будучи не эмпатом, ощутил их.

— Ужин, господин, — белозубо улыбнулся официант, заметив, что я застыл на пороге.

— Да-да, проходите, — я встрепенулся и отошёл в сторону, не мешая работникам отеля. А сам даю мысленное разрешение Субботину взять тело под контроль. Не по себе стало от взгляда лысого башкира.

Опять пелена перед глазами, но всего лишь на мгновение — и весь мой организм встрепенулся, получив дозу адреналина. Мысли стали чёткими и резкими, руки и ноги налились гудящей силой, а я сам встал таким образом, чтобы держать в поле зрения «официантов». Но на какое-то мгновение моё тело замерло, «переключаясь» на управление Субботиным. А когда он стал оценивать ситуацию «своим» взглядом, то заметил, что за спиной башкира появились ещё двое, в серых комбинезонах службы технического обеспечения отеля. Парням лет по двадцать пять, резкие, с нагловатыми искорками в глазах. Один за другим они проскользнули в номер, и последний, высокий, черноволосый, аккуратно закрыл дверь изнутри, да ещё ключ повернул.

Я-Субботин не стал пороть горячку, тем более в момент, когда на тебя смотрит ствол пистолета с чёрно-матовой трубкой глушителя. Тут никакая реакция супермена с моим телом не поможет одолеть опасных незнакомцев. Во время перехвата контроля майор не разговаривает, словно тело становится его собственным. И оценивает ситуацию с позиции матёрого бойца.

— Собирайся, парень, пойдёшь с нами, — сказал башкир, а значит, здесь он главный, и решает, как действовать. Чтобы вывести меня из ступора, качнул пистолетом. — Гера, проверь спальню и ванную комнату. Где-то здесь девка должна быть.

Тот самый черноволосый крепыш скользнул ужом в спальню, а мои мысли заметались между выбором начать бой из невыгодной позиции, или дать нападавшим найти Лизу. Мысли симбионта быстро просчитывают варианты. Башкир и даже официант, у которого в руке появился пистолет, контролируют меня, ещё один вояка стоит возле двери, но без пушки. Гера уже в спальне, ему понадобится пять секунд, чтобы удостовериться в отсутствии девушки в постели, ну и в гардеробном шкафу. Лишь бы она сама в разгар вечеринки не вышла из ванной!

— Ты ещё под кроватью посмотри, не забудь — громко произнёс я-Субботин, одновременно сбрасывая с себя халат и кидая его в башкира, который машинально повернулся в сторону Геры, появившемуся в дверном проёме. Скользящим шагом перемещаюсь поближе к тележкам, благо, они рядом были, хватаю вилку и всаживаю её в шею «официанта». Тот заорал, выронил пистолет и прижал руки к красному фонтанчику, брызнувшему на белоснежную манишку.

Я-Субботин подхватываю оружие у самого пола, делаю кувырок, чтобы оказаться поближе к столу, и ныряю под него. Уже оттуда делаю два выстрела по ногам башкира, запнувшегося об халат, и ещё двойным — по коленям замершего у двери парня. Оба заваливаются на пол, не сдерживая криков боли. Ага, сдержишься тут, когда тупорылая пуля калибра девять миллиметров разносит коленную чашечку. Минус четыре выстрела. В «Браунинге Марк IV» магазин на пятнадцать патронов, это мне известно. Снова перекатываюсь на новую позицию и делаю двойной в грудь лысого, пока тот не вышел из шокового состояния, и такой же двойной — в грудь и голову дёргающегося парня у двери. Ещё минус четыре патрона. Осталось семь. Надеюсь, их хватит для Геры, нырнувшего обратно в спальню.

Мы замерли в патовой ситуации. Кругом кровищи натекло, запах пороха и железа густо бьёт в нос, хрипы и стоны раненых раздражают и отвлекают от звуков из спальни, а тут и Лиза появляется, закутавшаяся в огромное банное полотенце с логотипом «Сакмары-Плаза».

— А что происходит? — она замерла с вытаращенными глазами, переступая голыми ногами с места на место. Сейчас начнёт визжать.

— Спряталась, быстро! — заорал я, предвосхищая девичий вопль, лёжа за диваном. Отсюда хорошо видна часть спальни с гардеробным шкафом.

Хлопок, лязг железа — пуля влетает в притолоку, осыпая Лизу крошевом штукатурки. Девочка умница, мгновенно вышла из ступора и метнулась обратно, откуда вышла. Вот, пусть там и сидит, заодно ополоснётся. А мне что-то надо делать с чёртовым Герой. Он же не выпустит нас, пока не умрёт.

— Может, разойдёмся? — не напрягая голос, спросил я, держа на прицеле распахнутую дверь спальни. — Хоть своих дружков спасёшь, пока не сдохли. Или хочешь к ним присоединиться?

— Я грохну тебя, блядь малолетняя! — рыкнул Гера. — За ребят глотку перегрызу!

— Ага, пасть порву, моргалы выколю! Петух гамбургский! — парировал я. Опять шуточки майора! — Лучше вали отсюда, даю честное слово, что не буду стрелять.

— Да хрен тебе! Я отрежу твою башку!

Неприятный тип! Зачем ему столь изощрённая месть?

Задумчиво «смотрю» на плотные шторы, за которыми прячется панорамное окно и дверь на балкончик. Если бы терраса подходила поближе к нему, я бы попробовал перебраться на неё и грохнуть Геру через окошко. На улице уже темно, вряд ли кто увидит скачущего по карнизам человека.

Врываться в спальню, строя из себя героя, Субботин не собирается. Он очень осторожен, когда есть вероятность словить пулю. Поэтому я, подчиняясь его воле, осторожно приподнимаюсь, и начинаю пятиться назад к шторам, держа на прицеле спальню. Резко отдёргиваю её, с шумом распахиваю балконную дверь — и Гера попадается на примитивный приём. Вероятно, крепыш тоже просчитывал ситуацию с балконом, поэтому и забеспокоился, выскочил в гостиную.

Дважды нажимаю на спусковой крючок. Глушитель тявкает с железными интонациями, грудь Геры расцветает красным. Тот со стоном отлетает к стене, будучи тяжело раненным, а я делаю ещё один выстрел, и над переносицей появляется аккуратная дырочка. Зато стена позади него становится очень непривлекательной, с красно-бурыми потёками. Настоящий импрессионизм, мля!

— Вашу мать! — вырвалось у меня непроизвольно, хотя уже стал привыкать к подобному, когда моей рукой владеет профессионал. Тем не менее, оставаясь под контролем майора, я быстро проверил Геру, второго его напарника и лысого башкира. Те мертвы окончательно, а вот официант с вилкой в шее дёргается и с мольбой смотрит на меня.

— Пожалуйста… — хрипит он и тянет заляпанную кровью руку ко мне. — Врача… помоги…

Хладнокровный тёзка-майор выстреливает моей рукой ему в голову, а потом заставляет меня двигаться, не зацикливаться на произошедшем. Первым делом метнулся к башкиру и деловито ощупал его в надежде найти хоть какие-то улики, указывающие на человека, жаждущего моей крови. Увы, исполнитель был пуст, как и его дружки. Никаких зацепок, даже запасные обоймы на дело не взяли, не то что документы.