Мирской с раздражением опустил полотняные жалюзи до самого подоконника и включил кондиционер. Работать в душном кабинете, выходящем окнами на солнечную сторону, было невыносимо. Если бы не регулярно поступающие отчёты команды, работающей по вопиющему случаю в ресторане «Европа», он давно нашёл бы причину покинуть здание департамента и прогуляться по набережной Урала.

Вздохнув с видом несчастной собаки, которую принуждают к выполнению ненужных команд, Игорь Евсеевич сел за стол и открыл пухнущее с катастрофической быстротой дело №1185 с броской надписью красными чернилами «Ресторан 'Европа». Просмотрел фотографии двух трупов, особенно того, что живописно раскидал мозги по полу в туалете, и снова вздохнув, начал читать показания Ерёмина Андриана Васильевича, просидевшего, кстати, на толчке, всю потасовку.

«Во время нахождения в кабинке я слышал, что в помещение неоднократно заходили люди. Сколько их было, не знаю точно. Минимум, трое, судя по производимому шуму. Какое-то время стояла тишина, а потом невнятное бормотание, а затем глухой удар, как будто чем-то тяжёлым ударили по фаянсу. Посыпались осколки, потом послышалось падение тела. Я затаился, чтобы не выдать себя лишним движением, поняв, что снаружи началась драка. Потом снова несколько ударов и два выстрела. Точнее, три, потому что он прозвучал чуть позже. Бах-бах! Пауза — бах! На пол посыпались какие-то железки. Наступила тишина, но я не торопился выходить наружу, выждал несколько минут. Точно не помню — сколько, может, две или три. Потом открыл дверь и увидел двоих мужчин, уже мёртвых, обоих в крови. А ещё один, в жёлтом костюме, лежал неподалёку от двери, шевелился и стонал, пытаясь подняться. Я не стал оказывать ему помощь, и быстро вышел из туалета. Мне стало страшно, я не знал, что это за люди, поэтому не стал оказывать помощь. А как бы вы поступили, когда стреляют и убивают в двух шагах от вас?»

— Болван, — резюмировал Мирской, с брезгливостью отодвигая от себя допросной лист. Этот Ерёмин сразу показался ему склизким и вертлявым, как гусеница. Нет, чтобы поднять тревогу, предупредить охрану о произошедшем! Вместо этого спокойно прошёл к своему столику и сидел там с самым невинным видом, пока его физиономию не рассмотрели на камере видеонаблюдения, что была в коридоре.

Ладно, чёрт с ним. Гораздо интереснее, кто эти убитые. Тот, чьей головой так ловко сломали умывальник — Маслаков Николай по кличке Крот. Служит семье Татищевых, относящейся к старой аристократии. Беспризорник, сирота. Приткнулся к нынешнему хозяину десять лет назад, стал выполнять мелкие поручения, затем перешёл в боевое крыло, там и освоил воинское искусство. Не секрет, что аристократические Семьи сами пестуют бойцов, но всё же предпочитают искать готовых среди отставников или уволенных из армии по разным причинам. Маслаков оказался шустрым малым, освоил оружие, окреп физически, и Василий Петрович, граф Татищев уже привлекал его к более серьёзным делам. Что за дела, Мирской не знал, но подозревал, что агент, давший расклад по убитому, не хотел вскрывать делишки графа. Жутковатый дядька. Довольно забавно читать про умение Крота владеть оружием и хорошо драться. Какой-то восемнадцатилетний сопляк уделал его быстро, красиво и жестоко.

— Ну, тут как бы понятно, — шевеля губами, пробурчал старший следователь. — Мозги у нас расплескал Лукьянов Борис, кличка Барух. На службе у Татищева шесть лет, выполнял особо грязные поручения, проще говоря — убийца он наёмный. Эх, схватить бы за жопу этого графа и вывернуть наизнанку! Сколько за ним грехов числится и скелетов в шкафу прячется? Интересно получается, что не поделила эта троица, из-за чего Вагиз Тарханов, третий бандюк, поубивал своих подельников? Молодец, конечно, выполнил грязную работу за правоохранителей. Ему бы награду давать без всяких экивоков, но ведь граф не отдаст своего человека, а сам его грохнет и закопает где-нибудь в степи.

Покрутив шеей до хруста позвонков, Мирской поморщился. С отложениями солей нужно бороться с помощью физической активности, а он слишком много времени отдаёт сидячей работе. Сходить сегодня в тренажёрный зал, что ли?

Старший следователь просматривал материалы по Вагизу Тарханову и всё больше начал сомневаться в возможности арестовать его. Скорее всего, этого человека уже и в живых нет. Всё-таки интересно, как Михаил Дружинин вписывается в картину произошедшего? Не может такого быть, чтобы он не видел ничего странного, не застал ссору между наёмниками, а спокойно вышел из туалета. Опыт и интуиция подсказывали Игорю Мирскому: мальчишка является ключом к разгадке. Он нисколько не удивится, если эксперт принесёт результаты проверки аурных отпечатков (а они привязаны к душе, так что преступнику не отвертеться), взятых с пистолета, а там следочки Дружинина. А? И что делать? Арестовывать или грамоту с благодарственной подписью губернатора вручить со всей помпой?

Едва сдерживая нетерпение, Мирской снял с телефонной базы трубку и стал набирать номер экспертной группы, как в дверь постучали и на пороге появился молодой симпатичный шатен в казённом мундире тёмно-зелёного цвета, на плечах которого красовались погоны старшего лейтенанта. В руке он держал коричневую папку.

— Разрешите войти, господин полковник? — вытянулся парень.

— Ты уже зашёл, Лисовяк, — потёр ладони следователь. — Чем порадуешь? А то я хотел в вашу богадельню звонить насчёт результатов по «Европе».

— Да, экспертизу провели, — Лисовяк сделал несколько шагов вперед и положил папку на рабочий стол Мирского, после чего вытянулся во фронт. — Коротко: физические отпечатки с рукояти пистолета тщательно стёрты, аурные же принадлежат двум неизвестным людям. Их в нашей картотеке нет. Принадлежат мужчинам, которым лет по тридцать пять-сорок.

— Уф, — облегчённо выдохнул Мирской. Не хотелось ему, чтобы Дружинин оказался причастен к убийству. Он открыл папку и стал внимательно читать, похмыкивая от удивления. — Утверждаете, что аурные отпечатки не принадлежат убитым, но, тем не менее, у нас вдруг фигурирует ещё один человек. Это, случаем, не господин Ерёмин?

— Исключено. Мы его проверили, данные ввели в картотеку на всякий случай. Совпадений нет, — покачал головой Лисовяк. — По всей видимости, один из отпечатков принадлежит Вагизу Тарханову, а вот хозяина второго мы не знаем.

— Дьявольщина какая-то, — потёр переносицу следователь. — Такого просто не может быть, учитывая узкий промежуток времени. Да, Тарханова камеры срисовали. А куда тогда исчез неизвестный фигурант? И что он там делал? Послушай, Саня, а вдруг невидимка?

— Наличие скачка магического фона не обнаружено, — снова разочаровал его эксперт. — Вы же знаете, господин полковник, что проверка использования Дара в корыстных целях обязательна при всех подобных процедурах. Конструкт «невидимки» требует очень высокой концентрации магического Дара.

— Я ничего не понимаю. Экспертиза ставит нас в серьёзный тупик. Где нам искать того, кого даже два свидетеля не видели?

— Может, Дружинин как раз и видел, но промолчал? — осторожно высказался Лисовяк.

— Ты при директоре департамента не брякни подобное, — мрачно буркнул Мирской. — Какой резон мальчишке молчать? Ладно, будем считать, что Маслакова по кличке Крот и Лукьянова по кличке Барух замочил Тарханов. Будем объявлять его в розыск. Спасибо, лейтенант. Можешь идти.

Эксперт аккуратно затворил за собой дверь, а раздражённый новыми обстоятельствами в деле об убийстве в ресторане «Европа» полковник Мирской откинулся на спинку кресла. Закрыв глаза, попытался восстановить картину произошедшего на основании всевозможных выводов и слов свидетелей. Логику нарушал сошедший с ума Тарханов, какого-то чёрта решивший угробить своих дружков. Что-то не поделил с ними раньше, воспользовался моментом, сделал два трупа и спокойно удалился, не просто оставив пистолет на месте убийства, а разобрав его мелкие детали? Ну бред же! Самый настоящий бред!

Тогда искать его под крылышком графа Татищева бесполезно. Он уже или мёртв, или исчез из города. Но всё равно придётся побеседовать с хозяином. А так неохота, совершенно не тянет находиться в его присутствии даже пять минут. Татищев, как вампир, сосёт энергию и пугает каждого, кто с ним общается.