— Настя, это про какие ты шалости намекаешь? — фыркнул я.
— Ничего смешного, — надулась девушка. — Будешь в свою комнату водить девиц всяких или в городских кабаках разгульную студенческую жизнь вести. Знаю я, как в Уральске университетские кутить любят.
— Здоровья не хватит, чтобы всё это вынести, — я улыбаюсь наивности младшей Ванькиной сестры. До чего она хорошенькая, когда раскраснеется! Так бы и съел.
— Мальчики, обещайте вести себя хорошо!
— Обещаем! — хором ответили «мальчики»
Настя с чувством глубокого удовлетворения, словно привела к повиновению туземцев одного из тихоокеанских островков, оглядела нас. На мне остановила свой взгляд, свела брови воедино
— Ты с Лизкой окончательно расстался? — в голосе Насти прозвучала тревога и плохо скрываемая ревность.
Куда же ты лезешь, пигалица?
— Настя, мне жаль, что у тебя не сложились отношения с Лизой, — стараясь говорить так, чтобы не обидеть девушку и её брата. — Но для меня она не просто «девица для выхода», а гораздо больше.
— Любовница?
— Ну, пусть будет любовница, — вздохнул я, глядя на Ваньку, — только это не меняет моего отношения к ней.
— Настя, хватит Мишку дёргать, — зарычал брат. — У него и так положение сейчас — не позавидуешь. Не успел после аварии… восстановиться, как уже в свидетели убийства записали! Чем тебе Лиза не угодила? Хорошая же девушка!
Я кивнул другу с благодарностью.
— Она тебе не пара! — упрямствовала Настя.
— Да об этом все говорят, — отмахнулся я. — Традиции ещё никто не отменял. Я поступил так, как и положено. Делай как должно, и будь что будет.
— Аминь, — тут же откликнулся Ванька, и мы оба рассмеялись.
Тут подошло время завтрака, который перенесли на более позднее время из-за визита следователя Мирского, и я позвал Дубенских за стол. Отношения между нашими семьями были такие, что я запросто мог остаться на обед или ужин в их особняке, как и Настя с Ванькой — в нашем. Родители не были против, когда мы всей компанией заявились в столовую, а Иришка тем более обрадовалась. Есть с кем языком почесать. Наскоро поев, девчонки убежали посекретничать, а мы задержались, отвечая на вопросы отца, Даньки и Алёшки, касавшиеся, конечно же, событиям вчерашнего вечера.
Убедившись, что от Ивана, а тем более от меня, ничего нового не добиться, Даниил и Алексей покинули столовую. Следом за ними откланялся и мой друг.
— Надо вещи собрать, — сказал он, мотивируя свой уход.
— Будь готов, за тобой заедут, — посмотрел на него отец. — Один едешь, личников Василий Никитич не даёт?
— Да зачем они мне? — махнул рукой Иван. — Пешке охрана не нужна. А вообще Мишка предложил, чтобы я завтра у вас переночевал. Сразу отсюда и поедем.
— Как скажешь, — усмехнулся отец, и, дождавшись, когда друг уйдёт, приказал мне подняться в кабинет.
Ну что ещё ему от меня надо? Тяжело вздыхаю и иду следом за ним.
— Ты же не думаешь, что я поверю в твои россказни про случайность встречи в ресторане с этими головорезами? — напрямую спросил отец, усаживаясь за рабочий стол.
Я присел на то же место, где ранее отвечал на вопросы следователя. Но сейчас промолчал, выжидая, когда папаша полностью выскажется.
— Начиная с твоей гибели, — надавил он на больную тему, — вокруг тебя стали закручиваться непонятные вещи. Мать совершила невероятную глупость, поддавшись на эмоции. Древний ритуал мог изменить тебя, и я подозреваю, что так и произошло.
— На чём основываются твои подозрения?
— На том, что это ты убил тех людей в ресторане, — спокойно произнес отец.
«Ни хрена себе поворот, — удивлённо выдохнул Субботин. — И как ему удалось просчитать? Или он всевидящий?»
На его вопрос я промолчал, а вот отцу надо было что-то сказать.
— Чтобы так утверждать, нужны доказательства, — держа себя в руках, отвечаю отцу, глядя в глаза. — Ты глянь на меня. Как восемнадцатилетний парень, не умеющий толком драться, укокошил двух взрослых мужиков?
— Тебя учили рукопашному бою, поэтому не прибедняйся. Но да, ты прав. С такими физическими данными никаких шансов выжить не было. Однако же ты спокойно вышел из туалетной комнаты и присоединился к своим друзьям. А они, как один, твердили, что ты был бледным, как смерть. И заметь, ещё никто до того момента не обнаружил трупы. Получается, сын, тебе пришлось столкнуться с этими людьми.
— Время на коридорных камерах…
— Которое ничего не значит, — оборвал меня отец. — Тебя караулили. Рано или поздно любой человек после выпитого захочет уединиться. В туалете не было камер, поэтому нападение решили устроить именно там.
— Зачем? — прикинулся я дубом.
— Чтобы убить! — рявкнул папаша и со всего размаха врезал кулаком по столу. — За тобой охотятся целенаправленно, только я не могу понять, причину всех этих манипуляций! Не могу, поэтому и злюсь!
«Сказать ему? — обратился я к молчащему Субботину. — Ведь с ума сойдёт, решая головоломку со мной».
«Это твоё решение», — увильнул майор, но не потому, что испугался. Это и в самом деле нужно только мне. Неизвестность страшит. Сначала убьют меня, потом придут за семьёй. А ещё чёртов пистолет, на котором, скорее всего, остался отпечаток моей ауры! Пусть отец узнает от меня, чем от Мирского.
— Ну, хорошо, — я принял расслабленную позу. — Это моих рук дело. Сдашь меня полиции?
— Уф, — тяжело выдохнул отец и откинулся на спинку кресла. — Проявилась-таки сущность? Только давай без виляний, лучше решать проблему совместными силами, чем поодиночке.
— Сущность — не проблема, — возразил я, тоже вздохнув. — Она мне помогла выстоять против трёх матёрых наёмников.
И коротко рассказал, как расправился с незнакомцами.
— Странно, никогда не замечал за Бориславом столь оригинальных способов защищаться, — удивился отец. — Надо же, головой приложить к умывальнику, а второго из пистолета, как заправский убийца.
— Нет, это был не Борислав, — огорошил я его.
— Не Борислав? — напрягся папаша. — Кто же тогда…
— Я не знаю. Но судя по некоторым повадкам, хорошо владеющий смертоносными атакующими приёмами человек, — я решил не говорить, что Субботин мысленно со мной общается. Хватит и того, что пришлось рассказать. Иначе покоя не будет. — Вернее, не человек, а его сущность. Но его рефлексы гораздо сильнее чем мои. Главное, вовремя расслабиться и дать сущности владеть телом. Это оказалось совсем не трудно.
— Ох, Женя, что же ты натворила, — пробормотал отец, которого моя откровенность ударила пыльным мешком по голове. Он выглядел растерянным, враз постаревшим, свыкаясь с мыслью, что тело его среднего сына стало прибежищем какого-то монстра, играючи убивающего людей.
— Пап, — осторожно окликаю понурившегося отца. — Давай без истерик и драматургии. Ну, поселилась там сущность, что теперь? Мне она ещё ничего плохого не сделала, а вот пользы от неё гораздо больше. Я и с клинками стал лучше обращаться за счет мышечной скорости.
— Да, Варяг упомянул об этом, — пробормотал отец. — Может, и в самом деле не стоит панику раньше времени поднимать. Внешне ты не изменился, остался прежним Мишкой. Только вот беспокойства у меня прибавилось. Не хочу теперь отпускать тебя в Уральск. Наворотишь там дел…
— Ничего не наворочу, если на меня охотиться не станут, — возразил я. — Ну, если убивать начнут — извини, буду защищаться всеми силами.
— А эта сущность… кто она?
— Вояка какой-то профессиональный, — я отмахиваюсь, как будто мне это неинтересно. — Он с помощью снов передаёт свои ощущения и мысли.
— Хм, интересно. Русский?
— Да.
— Ну, хоть так, — с облегчением вздыхает отец, вызвав у меня внутренний смех. Ну какая разница, русский, башкир или японец тот, кто соединился своей бессмертной душой с моей? Православный он или католик? — Надо бы посмотреть, как всё это происходит.
— Сразу предупреждаю, не дам делать из себя подопытного кролика.
— Ладно, ладно, — усмехнулся папаша, приходя в себя. Мне показалось, у него даже настроение улучшилось. — Вот что, сын. Никому ни слова: ни братьям, ни матери, ни друзьям, ни чужим людям. Хоть дурачком прикинься, но всё сказанное здесь не должно выйти за пределы кабинета. Да ты и сам должен понимать, какие могут быть последствия. А я буду рыть усиленно, чтобы найти выгодоприобретателя всей заварушки.
