А я, именно на эту историю и клюнул. Если со мной вдруг что случится, был точно уверен: за меня отомстит злобная «Белая обезьяна». А то, что она бывает злобной, я был убеждён.

С Мариной, разумеется, я ни словом не обмолвился, что знаю про её похождения в Африке. Тем более она это очень пыталась скрыть от всех. Ну да, ещё сочтут, что у неё бзик в голове, и всё — прощай, опасная работа. Хотя для неё, может, было бы и лучше.

Марина, между тем, монотонным голосом, продолжала свой рассказ:

«Среди женщин оказались две девушки моего возраста. Их похитили год назад, так что они мне по дороге много чего рассказали. Прям каста какая-то. Староверы грёбанные. Представляешь, я в дом вошла, а там братья моего жениха дерутся. Не могли поделить ружьё моё. Лошадь то жениху перешла со всей упряжью, а вот оружие — не было до сих пор оружия у женского пола. И не знали, как поделить. Вот уроды!»

Наступила пауза, и я, чтобы поддержать разговор, спросил:

— А продавцы? Тунгусы?

Спросил просто так. Их тоже нашли, то, что от них осталось.

«Тунгусы, — слышно было, как девушка усмехнулась, — я их догнала. Я знала, что нужно догнать. Девчонкам указала путь и за тунгусами. Разозлили они меня крепко. А потом стала девочек догонять. И вовремя. Шестеро из староверов, что были на охоте, их нашли. Едва не прибили. Этих я сразу приговорила. Надоело мне шастать по тайге, домой хотела. Сама за несколько дней бы добралась, может, за неделю. Но не бросишь же этих, два беспомощных создания. Больше месяца тащила за собой. И главное, просила же: 'Обо мне ни слова». Сдали с потрохами.

Конечно, сдали. Во-первых, они после своего спасения Марину боялись. Видели, как резала мужиков простым ножиком. Те ведь не резали. Били иногда, работать заставляли, ну и супружеский долг выполнять. Как без этого. Но не убивали. Для Марины это было всё равно: её как товар продали, вещи отобрали, да ещё женой решили сделать. Их вина была доказана. Да и не убивала она изначально. Так, секирой в штанах поковырялась. Не смертельно.

Марина между тем продолжала вещать: «В общем, явился в нашу коммуну человечек и предложил поработать на правительство. Как раз реорганизация шла. Я, конечно, сразу отказалась, но он мне шансов отступить не дал, а потом ещё и сделал выгодное предложение, как говорится, от которого невозможно было отказаться. Так и попала в ССО».

— В ССО? — Я даже приподнялся от удивления. Вот это поворот.

— Ну да, — согласилась девушка и осеклась, вдруг догадавшись, что я этого не знал.

Не знал, конечно, не знал. Мне её подали на блюдечке с голубой каёмочкой, незаметно показали, самую малость рассказали. Создавалось впечатление, что она для всех — тёмная лошадка. И сбежать может в любой момент, так что кормить вроде и накладно.

ССО создано было в 2007 году. Где Марина пропадала три года, можно только догадываться. Понятно, что не прохлаждалась, прошла дополнительную подготовку, и погоны навесили. Ну как без них.

И сразу вспомнился 2014 год. Незапланированная эвакуация президента Украины Виктора Януковича. Операцию разрабатывал личный адъютант президента, Дюмин Алексей. Тогда же, в феврале 2014-го, слушок пробежал по Украине, что Януковича женщины сопровождали. Особый отряд. И командир у них — «дьявол в юбке». Якобы даже окружили эту дамочку и пытались взять живой бойцы украинского спецназа, только ушла она. Всех положила и ушла. Понятное дело, за байку сошло. Миф, да и только. Хотя, может быть, как раз и не байка, и познакомилась элита вооружённых сил Украины с «Белой обезьяной». Кто ж его знает.

Дюмин открестился от всех операций, правда, и от комментариев воздержался. Но он и своё адъютантство отрицал. И не только. Ну а что, ему это по статусу не положено, напрочь засекреченному генералу соглашаться с газетными вырезками. И дело замяли. Но я точно знал, кто за всем этим стоял, потому как сам участвовал в операции, но уже на территории России. Не было там женского спецназа, в смысле, во множественном числе, одна она была. Сидела в открытом УАЗике на пассажирском сиденье, а на коленях у неё лежал вот такой вот «Бизон», который таскала Маринка. На голове — утеплённая, чёрная камуфляжная маска, поэтому по лицу не узнать. Да и по фигуре, походке тоже. Не вылезала девушка из машины, да и мы там недолго стояли. Получили упаковку в виде автомобиля с тонированными стёклами и последовали за ним. Я только по прибытии в Ростов и узнал, кого мы сопровождали. И то через несколько дней.

А сейчас я, вкупе со всем, припомнил рассказ одного должностного лица, любителя посплетничать. Что, мол, в службе безопасности президента работает баба. Он так и сказал тогда: «баба». И он её лично видел, случайно, когда она переодевалась. Его подняли на смех, на этом всё и закончилось. Но, как говорится, осадок остался.

И припомнил, что Марина за неделю до этой командировки летала в Тулу. И ничего странного не было в том, что именно в Тулу, если бы не одно «но».

В 2016 году Алексей Дюмин за заслуги перед Отечеством получил в подарок от президента небольшое государство — Тульскую губернию. Тут я целиком за. И это правильно, вот такими должны быть губернаторы, а то ж позанимали посты, прости Господи.

Странно другое. Зачем Марина летала именно в Тулу? Получила последнее наставление? Но в таком случае она лучше всех должна была знать, что мы тут делаем. И у неё должно быть что-то для экстренной связи. Не с президентом, конечно, но со своим непосредственным куратором — обязательно.

Или это всего лишь мои домыслы, разбушевавшийся плод моего больного воображения?

И перед глазами снова возникло лицо Марины, там, на поляне, когда «Ирокез» скрылся за деревьями. Растерянное, как будто что-то непредвиденное влезло в чётко отработанный план. И после — её задумчивый взгляд, когда она назвала меня по имени, безмятежно помахивая небольшой веточкой.

— Марина, — позвал я негромко девушку, но в ответ услышал лишь невнятное бормотание.

— Ну наконец-то, — пробасил командир, услышав мой голос. — Что у вас?

— Севернее стоянки, восемь километров. Раньше выйти на связь не могли, — ответил я, поглядывая по сторонам.

— Когда будете?

— Час, полтора.

— Ладно, ждём. Подробности при встрече. Отбой.

Мы поднялись на скалу ещё затемно и уже около часа продвигались, не спеша, в обратном направлении, пока не рассвело настолько, что уже можно было различать ближайшие деревья. Только тогда сделали привал, и я связался с Алексеем.

При последнем слове я резко вытянул шею вперёд, услышав мерзкий вой. Увидел, как рядом встрепенулась Марина.

— Что это? — спросил я, прислушиваясь. — Вроде как животное орёт?

— Местные говорят, — негромко произнесла Марина, — что так воет собака Баскервилей. — И едва успела увернуться от моего шлепка. А оказавшись на безопасном расстоянии, добавила: — Напоминает осла, но точно не осёл. — И, поднявшись на ноги, зашагала на звук. Я, взяв в обе руки оружие, последовал за ней в пяти метрах сбоку, настороженно озираясь.

Издали это сооружение, спрятанное в листве, выглядело несуразно, и только вплотную приблизившись, мы оба захлопали глазами, уставившись на такой раритет. Вроде ничего необычного: деревянная повозка, запряжённая четвёркой животных. Но какой повозкой! Я видел такое только в фильмах прошлого века про переселенцев Дикого Запада. Настоящая шхуна прерий, как её прозвали. И точно помнил: в фильмах в такую повозку впрягали всё-таки лошадей, а тут… Явно не похожие ни на одного зверя, которых только довелось мне видеть. Крупные, размером с лошадь, но точно с благородным животным не имеющие ничего общего. Шея совсем короткая, и потому толстая голова смотрелась на ней отвратительно. К тому же длинные уши, как у Чебурашки.

— Охренеть, — только и произнёс я. — Это что за твари? Ослы-мутанты?

Марина рассмеялась.

— Это мулы, и нам очень даже пригодятся. И повозка тоже. Представь только, как пришлось бы переселяться, таская груз ручками. А так — какой ни на есть транспорт. Животные неприхотливые, напасут себе сами всё, зато выносливые. И есть их можно.