- Как вы и предполагали, он заставил меня раздеться… - рапортую я, пряча эмоции. Не знаю, получилось или нет, но из-за того, что полковник продолжает удерживать мой взгляд, я замечаю, как сжимаются его челюсти. Всего на пару секунд. Что бы это могло значить? Забота обо мне, как о сотруднике?

- Насколько далеко он зашел? - выговаривает таким тоном, что у меня возникает желание поежиться. Вроде и голос не повысил, а страху нагнал. Отвожу взгляд перед тем, как соврать. Знаю, что нельзя этого делать, он считает меня на раз-два, но почему-то именно с Грановым мне сложно оставаться профессионалом.

- Ничего не было, - вместо того, чтобы огрызнуться и спросить: «А вы меня разве не для этого отправили?», спешу заверить его.

- Олеся!... - неожиданно хватает за подбородок, поднимает мое лицо так, чтобы смотреть в глаза. Пальцы обжигают кожу. Его лицо слишком близко. Я забываю, о чем спрашивал Гранов. Пытаюсь чуть отстраниться, но, замечая мою попытку, полковник подается вперед.

«О чём он спрашивал? - пытаюсь вспомнить. - Чем быстрее отвечу, тем скорее отвяжусь от него!»

- Что сделал Давид? - напоминает Гранов.

- Облапал меня, - выдаю полковнику прямо в губы, ожидая, что он отстранится, но этого не происходит. Гранов, наоборот, подается ещё чуть ближе.

- Как именно? - убийственно холодно выдавливает из себя буквы. Меня удивляет реакция Гранова. Пальцы на моем подбородке сжимаются сильнее, рот кривится, если бы я его совсем не знала, подумала бы, что он оскалился.

- Убедился, что грудь и задница у меня натуральные, - вроде достаточно ясно изъясняюсь, но Гранов хмурится, будто не понимает, что это я говорю, а я тем временем продолжаю: - Потом он сделал комплимент моей фигуре и предложил работу в эскорте.

Достав из подстаканника пластиковую бутылку с остатками воды, которая, видимо, мешала, он отбрасывает ее на заднее сиденье.

- Он предлагал тебе заняться сексом? - сильнее сдавливая подбородок, требует ответа.

- Нет, - не колеблясь.

- Целовал тебя? - прилетает следующий вопрос, а у меня ощущение, будто мои ответы - зарубки на жизненной шкале Давида.

- Нет, - мотнув головой для убедительности. Взгляд Гранова опускается на мои губы сразу после ответа. Он собирается меня поцеловать…

Олеся

Я забываю о неприятной ситуации с Давидом, резко перестаю себя жалеть. Только на миг мне хочется поддаться искушению, выяснить, как этот шикарный мужчина умеет целоваться.

«Шикарный мужчина он для других, для меня он командир! - мысленно одергиваю себя. - Увидала в его глазах живую эмоцию и поплыла!» - ругаю себя.

- У тебя губа треснула, кусала, что ли? - прежде чем я успеваю оттолкнуть полковника и предупредить, чтобы не смел смотреть на меня вот этим своим сексуальным взглядом, он опускает меня резко на землю своим замечанием. Я теряюсь на короткое время, хлопаю ресницами, как девочка-дурочка, которую взрослый умный дядька переиграл.

Гранов выглядит скучающе-расслабленным. Отстраняется так легко, будто я придумала страсть в его взгляде. Развалившись в кресле, потирает подбородок и задумчиво смотрит вперед. Где там бутылка с водой? Плеснуть бы ему в лицо водичкой, чтобы смыть эту расслабленность! Но вместо этого я предпочитаю делать вид, что ничего не произошло.

- Ладно, я, наверное, поеду. Если будут новости из агентства, я вам наберу, - несмотря на клокочущую во мне ярость, я говорю спокойно и уверенно. Завожу двигатель, чем красноречиво намекаю, что ему пора.

- Спать ты с ним не должна, - заявляет неожиданно Гранов.

- Я и не собиралась, - отвечаю с насмешкой.

- Раздеваться тоже, - будто не слыша меня, продолжает он холодным жестким тоном.

- Помнится, два дня назад я получала совсем другие инструкции, - у меня кровь к голове приливает от злости. - Это была не моя инициатива - оголиться перед левым мужиком! - повышаю голос от возмущения.

- Теперь ты получаешь другие инструкции! - резко развернувшись, одергивает меня.

- Можно узнать, с чего вдруг такая щедрость? - несмотря на саркастический тон, я действительно пытаюсь понять Гранова. Руководство никогда не станет давать поблажки агенту. Соглашаясь на задание, мы учитываем и принимаем все риски, трезво отдаем себе отчет, что случиться может все что угодно. И даже пустяковое с виду задание может закончиться отпеванием.

- Нет необходимости в плотном погружении, - выдает полковник с каменным лицом. О, вот как! А сказать мне об этом с утра нельзя было? Дала бы я тогда этому сутенеру по морде и, хлопнув дверью, красиво скрылась в закат! Ещё говорят, что женщины непостоянны!

Гранов открывает дверь и, не прощаясь, покидает салон моей машины. В зеркало заднего вида наблюдаю, как он уходит. В голове проскальзывают две мысли. Первая - красивый всё-таки мужик! Вторая - я так и не узнала, как он целуется….

Нет, нет и нет! Никаких сожалений!

Постояв ещё несколько минут, выруливаю на оживленную улицу и еду в сторону дома. По дороге мне несколько раз звонит Яр. На светофоре я отправляю ему голосовое сообщение, в котором сообщаю, что я за рулем и не могу говорить. Приехав домой, скидываю прямо на пол дорогущие шмотки и иду в душ.

Отключаю телефон и ложусь спать. Я собираюсь компенсировать все бессонные ночи. Вспоминаю, что так и не перезвонила Ярославу. Если я не отвечу ему в течение нескольких часов, они с Севером ворвутся ко мне и вынесут дверь, мой план выспаться отправится в незабываемые дали, потому что я получу такой нагоняй, что у меня уши неделю будут болеть. Эти «папочки» порой хуже наседок. Дозваниваюсь до Багирова. Трубку Яр передает брату. Отчитываюсь перед непосредственным начальством, опуская неприятные подробности, все равно повлиять на Гранова Север никак не сможет, но будет больше переживать. У него и так обо всех нас болит голова. Предупреждаю братьев, что буду отсыпаться, и прошу предупредить всех, чтобы меня не беспокоили.

Я планировала проспать как минимум сутки, но мой организм настоятельно рекомендовал посетить уборную. На часах полдвенадцатого ночи, спать совсем не хочется. Вот так и нарушается режим, а потом организм начинает давать сбои.

Заглянув в холодильник, не нахожу там ничего привлекательного. Можно приготовить что-нибудь вкусненькое… Но вместо этого я решаю съездить в клуб или ресторан и поесть там. Ну лень мне готовить в двенадцать ночи!

Иду к гардеробу. Лучше бы я не смотрела на себя в зеркало, возникло желание перекреститься. Вот что значит лечь с мокрыми волосами. И как мне это быстро исправить? Ресторан, видимо, отменяется. Провозившись с волосами минут двадцать, использовав всевозможные уходовые средства и утюжок, я добилась приемлемого результата. Наношу на лицо минимум косметики, только чтобы избавиться от заспанного вида и уставшего взгляда. Распахиваю шкаф, пробегаюсь по вешалкам. Платье серовато-жемчужного цвета так и просится, чтобы я его надела. К платью подбираю босоножки на тонкой подошве, узкие ремешки красиво оплетают ступню. Лаконично, эстетично, модно. Покрутившись перед зеркалом, остаюсь довольна своим внешним видом. Достаю небольшую сумочку, кидаю туда телефон, который так и не включила, немного наличных, карты и губную помаду.

Спустившись во двор, решаю вызвать такси. Вдруг у меня появится желание выпить пару коктейлей? За рулем такую роскошь я не смогу себе позволить. Машина подъезжает быстро.

- Куда едем? - спрашивает водитель, как только я сажусь в салон.

«Эм-м-м-м…» - размышляю я. Куда… куда?...

- В клуб, - выдаю, не до конца уверенная, что это хорошая идея. Ну ладно, где наша не пропадала.

- В какой? - спрашивает таксист. Этот вопрос посложнее. В третьесортное заведение идти не хочется…

Открываю вкладку телефона, забиваю в поисковике: «приличные заведения, в которых можно хорошо провести время…»

- Сейчас скажу… - тяну я, пролистывая страницы в телефоне. Смотрю рейтинг заведений. Средний чек… - Блин! - бурчу себе под нос. - Отвезите меня в хорошее заведение, где можно вкусно поесть, - предлагаю я, поймав в зеркало заднего вида недовольное выражение лица таксиста.