Она вышла в зал попрощаться.

Тётя Лена тоже засобиралась домой.

Пожелав на прощание мне и Марине множество всего приятного, они удалились. Я вернулась в зал, Матвея там не было.

Зашла в комнату к дочке. Матвей стоял, склонившись над кроваткой, и тихонько гладил Маринку по нежной щёчке. Этот его такой ласковый жест, тронул меня до глубины души. Матвей оторвался от дочки, и его взгляд задержался на моём лице.

Я не успела отвести глаза, а теперь не было сил опустить их вниз. Как загипнотизированные мы молча смотрели друг на друга и не могли наглядеться. Внутри меня начал разгораться огонь. Взгляд Матвея потемнел, глаза стали почти чёрные. Головой я понимала, что мне немедленно нужно уйти, разорвать эту связь, которая внезапно соединила нас, но я не могла сделать ни шага. И тогда Матвей, преодолев комнату за два гигантских шага, подошёл ко мне и сгрёб меня в охапку. Быстро, почти грубо, вытащил за дверь детской, прижал к стене и начал жадно целовать. Я как мёд растеклась по его рукам и ответила на его поцелуи. Оттолкнуть не было сил. Его присутствие всегда лишало меня воли.

Матвей, почувствовав мой отклик, застонал. Его ладони проникли под футболку и сжали грудь, большие пальцы обвели соски, которые стали твёрдыми и болезненными. Моя голова отключилась, я не понимала, что происходит вокруг, чувствовала только его жадные руки, твёрдое тело, пряный мужской запах, присущий только ему одному. Матвей, тяжело дыша, оторвался от моих губ и принялся покрывать поцелуями мою шею. Задрал футболку и приник губами к соскам, дразня и покусывая чувствительные вершинки. Я выгнулась дугой и, не в силах больше сдерживаться, застонала. Услышав мой стон, Матвей взглянул на меня. Его взгляд был безумным. Он принялся расстёгивать пуговицу на моих джинсах. Это простое действие привело меня в чувство:

- Нет, мы не можем, остановись, - горячо шептала я ему, мечтая о том, чтобы он меня не послушал.

- Я не могу остановиться, слишком долго этого ждал, - хрипло ответил Матвей, продолжая стаскивать с меня джинсы.

Нужно было остановить его любой ценой, пока мы снова не наделали глупостей.

- Матвей, мне нельзя, у меня операция была несколько недель назад, - дрожащим голосом пропищала я.

Матвей остановился так резко, как будто врезался в стену. Потом отошёл от меня на пару шагов и запустил пальцы в волосы. Он тяжело дышал:

- Чёрт, - сказал он. - Чёрт, чёрт! Прости меня, я не подумал. Ты ведь недавно родила. Я не хотел, просто не смог сдержаться.

Мгновение нашей несдержанности быстро улетучивалось. Началось осознание того, что если бы не моё состояние, я бы переспала с без пяти минут женатым человеком. Пикантную ситуацию нужно было срочно исправлять.

И поэтому, когда Матвей снова сделал шаг по направлению ко мне, я выставила вперёд руку, останавливая его.

- Нет, - я постаралась, чтобы мой голос звучал твёрдо. - Надо на этом закончить, Матвей. Это всего лишь вспышка, нам не суждено быть вместе. Ты очень помог нам с Мариной, а теперь ты можешь уезжать по своим делам. Если у тебя будет желание, приезжай, чтобы видеться с дочерью, но не больше. Ты сделал свой выбор. А сейчас уходи, пожалуйста, я очень устала.

Взгляд Матвея сначала был удивлённым, потом он нахмурился и наконец его глаза сверкнули сталью.

- Так значит, - еле сдерживая злость спросил он, - ты терпела меня только из-за дочки? Как только дела пошли на лад, ты выкидываешь меня, как бездомного котёнка? Уже, к слову, не в первый раз. Бесспорно, я хочу видеться с дочерью и помогать ей материально. А как же мы, Карина? - он напряжённо смотрел на меня, ожидая ответа.

- А нас нет, Матвей, - тихо сказала я, - наверное, никогда и не было.

Матвей зарычал, будто ему сделали очень больно.

- Я услышал тебя. Всё понял. Общение только по поводу дочки. До свидания, Карина! - дверь захлопнулась.

Я не могла поднять голову и ответить хоть что-то, потому что слёзы несбыточных надежд текли по моим щекам. Я не могла ответить ему взаимностью.

Мой Матвей в ближайшее время женился на другой, и я не хотела мешать его счастью.

Я вылетел из подъезда Карины, как будто за мной гналась стая волков.

Неутолённое желание, обида, злость раздирали меня на части.

Я не мог понять, почему она снова отвергла меня?

Было абсолютно точно видно, что Карина пылает ко мне не меньшей страстью. Так в чём была причина того, что она снова замкнулась и оттолкнула меня?

Я не понимал.

Ясно было одно, дочку я не брошу. За эти дни, которые провёл возле неё, я полюбил малышку всем сердцем. Она так похожа на меня, что никаких сомнений, даже если бы они и возникали, не было. Я хотел находиться рядом, видеть, как она растёт, как делает первые шаги, но сложные отношения с её матерью не позволяли этого сделать.

Раздираемый противоречиями, я вернулся в Москву.

Зашёл в квартиру и увидел Оксану. Она сидела в углу и настороженно смотрела на меня.

- Я же сказал, чтобы ты убиралась отсюда, - сквозь зубы прошипел я.

Оксана дёрнулась:

- Я хотела извиниться, Матвей. Я поступила неправильно и только сейчас это осознала. Мои сильные чувства к тебе не давали реально осознать ситуацию.

- А теперь до тебя всё дошло? - недоверчиво спросил я. - Пойми, я тебе ничего не обещал, мы всё обсудили на берегу. Ты знала, что я люблю Карину и с тобой быть вместе не хочу. Но ты повела себя жестоко и подло. Этого я тебе простить не смогу никогда. Я настаиваю на том, чтобы ты съехала.

По лицу Оксаны потекли слёзы, но мне было её не жаль. Она выгоняла Карину из этой квартиры, не задумываясь о том, что может погибнуть маленький ребёнок, поэтому её страдания меня тоже не трогали.

- Пожалуйста, - сквозь всхлипывания проговорила Оксана, - не выгоняй меня. Куда я пойду? У меня здесь ни денег, ни знакомств.

- Меня это больше не касается, ты показала своё тёмное нутро. - Я говорил с ней резко. Моё уважение она потеряла. - Наши пути здесь расходятся навсегда. Единственное, чем я могу помочь, дать тебе две недели на то, чтобы ты определилась, где будешь жить. И то считай это подарком судьбы. Я говорю серьёзно и не передумаю.

Оксана зарыдала.

Я ушёл к себе в комнату и стал перебирать в памяти моменты нашей последней встречи с Кариной. Что-то в её словах не давало мне покоя, но я не мог понять что. Внезапно меня осенило: меня зацепила фраза "ты сделал свой выбор".

Но о каком выборе шла речь?

Прошёл уже почти год с того момента, когда мы с Матвеем снова чуть не оказались в постели.

Мы с Маринкой жили весело и дружно. Моя дочка повзрослела, ходила уже достаточно уверенно, пыталась говорить свои первые слова. На её голове закручивались тёмные локоны, а живые карие глаза и курносый носик придавали ей озорной вид. Она была очень похожа на отца, просто копия.