- Да! Хвали меня, хвали! - засмеялся Матвей.

Остаток дня пролетел очень быстро. Мы разобрали вещи, съездили в посёлок за продуктами и всем необходимым, приготовили ужин. А вечером втроём прогулялись к морю.

Маришка и Матвей долго плескались в тёплом море, а когда наплавались, мы вместе понаблюдали за потрясающим закатом. Вернувшись домой, мы покормили и уложили спать Маришку. Она заснула мгновенно, тихо сопя в своей новенькой розовой кроватке.

А мы с Матвеем заварили травяной чай и вышли на террасу. Уже почти стемнело. Шум моря успокаивал и баюкал. Мы сели рядышком на диванчик. Я положила голову Матвею на плечо. Наконец-то я чувствовала себя под защитой. Все мои тревоги развеялись. Я просто любила и была любима. А что ещё нужно женщине для счастья?

Мы долго сидели молча.

Наконец Матвей заговорил:

- Карина, любимая моя, родная, единственная, - он поглаживал мою ладонь и пристально смотрел в глаза. - Ты даже не представляешь, как я счастлив, что судьба свела нас тогда в купе обычного вагона. Увидев тебя впервые, я сразу понял, что ты моя женщина. К сожалению, не всегда обстоятельства складывались в нашу пользу, и мы потеряли много драгоценного времени. Но главное, что мы снова вместе, и я никуда тебя больше не отпущу. Я хочу быть с тобой рядом, несмотря на все трудности, любить, растить вместе нашу дочь. Поэтому я хочу задать тебе один вопрос, - он встал, вытащил из кармана коробочку и стал передо мной на колено, - ты выйдешь за меня замуж?

То, что происходило сейчас, казалось мне невероятным, я посмотрела в глаза своему любимому мужчине. В них я увидела безграничную любовь и нежность. Он был сильным, смелым, заботливым, лучшим отцом для Маришки. Что можно было ещё желать?

- Да, - прошептала я чуть слышно.

И заплакала. Но теперь это были слёзы радости!

На следующее утро я проснулась очень рано. За окном только начинало рассветать. Дом спал.

Аккуратно, чтобы не разбудить Матвея, я подтащила кресло и перебралась в него. Тихонько открыла дверь и по деревянному настилу поехала к морю.

Оно было очень спокойное, по водной глади бежала еле заметная рябь, даже волн почти не было.

Я приблизилась к самой кромке воды. Море плескалось у самых моих ног. Мне вдруг снова захотелось ощутить прикосновение тёплой морской воды к своей коже. При помощи рук я сняла с подставки ноги и погрузила их в воду.

Сначала ощущений в ногах не было никаких. С тяжёлым вздохом я уже хотела вернуться домой, как вдруг почувствовала, что мне щекотно. Я насторожилась и прислушалась внимательнее к своим ощущениям.

А они нарастали!

Этого просто не могло быть, но я чувствовала свои ноги! И это были не слабые покалывания, они снова были частью моего организма, как раньше. Боясь радоваться раньше времени, я попыталась опереться на одну ногу. К моему удивлению, она выдержала, тогда я поставила вторую ногу и встала. Немного кружилась голова и ощущалась небольшая слабость. Но всё это были пустяки.

Я стояла!

На своих собственных ногах!

Это было невероятно!

- Карина! Что ты делаешь? - издалека донёсся встревоженный голос Матвея.

Я осторожно обернулась. Ко мне со всех ног бежал Матвей. Он был очень сильно напуган.

Подбежал ко мне, тяжело дыша, прижал к себе, поддерживая за талию.

- Почему ты не разбудила меня? Ты же могла упасть, и никто не смог бы помочь тебе...

- Я чувствую свои ноги, Матвей, - счастливо улыбаясь, перебила его я , - море вылечило меня.

Матвей заглянул в мои счастливые глаза и крепко обнял.

Чёрная полоса моей жизни закончилась. Впереди меня ждала только счастливая и радостная жизнь вместе с моими любимыми людьми. И больше никто не мог помешать.

В этом не было сомнений!

Наша семья постепенно обживалась на новом месте.

Сначала я подумала, что дом, в который привёз меня Матвей, арендован, возможно, на длительный срок. Но всё оказалось иначе.

Оказывается, Матвей всё это время откладывал деньги, которые зарабатывал. Семьи у него не было, тратить их особенно было не на что. Поэтому, когда встал вопрос переезда сюда, он, ни на минуту не сомневаясь, вложил всё в покупку и переделку этого дома.

Матвей, как и я, обожал море и не представлял своей жизни без него.

Чтобы содержать меня и дочку, он устроился работать барменом в местный бар, а днём подрабатывал на стройке.

Я всё так же удалённо вела бухгалтерский учёт в нескольких компаниях. Мы не шиковали, но на жизнь хватало.

Маришке особенно нравилось новое жильё. Она обожала играть во дворе и, конечно, была готова бесконечно плескаться в море.

Я, помимо работы и дочки, занималась обустройством дома. Мне также очень нравилось украшать двор, и я постепенно постигала науку садоводства и ландшафтного дизайна.

Вскоре перед домом появился маленький декоративный фонтанчик, альпийская горка, которую я сделала из камней, собранных на пляже, и, конечно, я высадила много новых кустарников и цветов. Мы с Маришкой очень любили устраивать пикники на свежем воздухе, расстелив одеяло, под тенью вишни, наблюдали за мирным журчанием фонтанчика, вдыхая волшебный аромат цветов.

Маришке жизнь на юге пошла на пользу, она подросла, её бледноватая кожа приобрела ровный золотистый загар, она почти перестала болеть.

Я тоже шла на поправку.

Сначала ходить мне было тяжело, мышцы ног ослабли. Но я не сдавалась, давала им нагрузку и скоро начала замечать положительный результат. В течение полугода я практически восстановила все свои прежние функции.

Два раза мне потребовалось съездить в Москву на судебные заседания по делу Оксаны. Когда я впервые увидела её в зале суда, то даже не узнала.

Некогда яркая Оксана поблекла, стала напоминать тень, в глаза она мне не посмотрела ни разу, и попыток поговорить со мной она не предпринимала. Несмотря на то, что из-за неё мне пришлось какое-то время ездить на инвалидной коляске, я попыталась внутри себя простить Оксану. Но на решение суда мои внутренние суждения не повлияли.

Ей дали два года поселения и материальный ущерб, который она должна была мне возместить. Деньги были приличные, но я почему-то сильно сомневалась, хорошо зная Оксану, что когда-нибудь получу их. Я не испытывала злорадства, когда услышала приговор, и не собиралась его обжаловать. Оксана просто получила по заслугам.

Я вернулась в Рай и буквально через две недели в магазине столкнулась с Юлией Борисовной. Она виновато опустила глаза, и я уже хотела молча пройти мимо, как вдруг, она остановила меня, схватив за рукав.

- Карина, - прошептала она, краснея, - удели мне минуточку.

Я молча кивнула.

Не сговариваясь, мы вышли на улицу и подошли к ближайшей лавочке. Минуты две Юлия Борисовна молчала, нервно сжимая пальцы. Я тоже не спешила начинать разговор. Наконец, как будто решившись, она подняла на меня глаза: