Он стиснул бронированный кулак на рычаге тяги.

Неважно.

Умирать сегодня он не собирался.

Ликсай не был боевым кораблём. Это был скрытный крейсер — созданный для проникновения, эвакуации и ухода от преследования. Лёгкий. Быстрый. Почти невидимый — в правильных руках.

А руки у него были именно такие.

Он отключил автопилот и полностью перешёл на ручное управление. Корабль откликнулся мгновенно, мягко завибрировав под ним, словно живое существо.

Погоня началась.

Кихин резко увёл корабль вниз, направляя его к изломанному пространству ближайшего астероидного поля. Это был риск — необработанный металл и дрейфующие обломки могли разорвать их так же легко, как и плазменный луч. Но это было лучше, чем открытый космос.

Ликсай содрогался, лавируя между вращающимися глыбами, прокладывая тонкий, словно лезвие, путь сквозь хаос. Кроллы не отставали. Адаптивные. Упрямые. Он чувствовал, как они сжимают строй позади него, словно тиски.

Он отдал голосовую команду:

— Перенаправить всю мощность на гиперпривод. Начать зарядку.

Подтверждающий импульс отозвался в шлеме.

Гиперпривод начал прогреваться, вытягивая энергию из всех резервов, из всех вспомогательных систем. Освещение в кабине потускнело, пока корабль собирал всё, что мог, для одного — побега.

Нужно было всего несколько ударов сердца.

Но эти секунды тянулись, как вечность.

И тут...

Удар.

Корабль резко тряхнуло, когда плазменный заряд врезался в кормовую обшивку. Из консоли вырвались искры. Сирены взвыли.

Кихин стиснул зубы и увёл корабль влево. Следующий выстрел задел нижние стабилизаторы — сильнее, резче. Щиты рухнули. Предупреждающие сигилы вспыхнули по всему голографическому дисплею.

Повреждения критические.

Слишком серьёзные.

Ещё одно попадание — и ядро могло дать трещину.

Давай же.

Гиперпривод был почти готов. До завершения зарядки оставались считанные секунды.

Последний залп прошёлся мимо кабины — так близко, что опалил внешние пластины.

А затем...

Консоль вспыхнула.

Гиперпривод: ГОТОВ.

Кихин ударил по активации.

Ликсай рванул вперёд, когда включилось гиперпространство. Пространство исказилось. Свет согнулся. Время дрогнуло.

И в одно мгновение Кроллы исчезли.

Он медленно выдохнул.

Они ушли.

Пока что.

Но когда корабль вышел из гиперпространства и вернулся к обычной скорости, голодисплей заполнился новыми оповещениями. Критические повреждения систем. Нарушение целостности корпуса. Системы охлаждения работают на пределе.

Опасность миновала — но цена была высокой.

Он быстро, чётко считывал показатели.

Ликсай был ранен.

Тяжело.

В таком состоянии он не смог бы уйти от преследования во второй раз.

Выбора не было.

Кихин вызвал звёздную карту и задал фильтр по обитаемым мирам.

Одна точка тут же выделилась пульсирующим маркером.

Анакрис.

Затенённая, опутанная штормами планета на краю Пространства Корта. Плотная атмосфера. Жёсткий ландшафт. Враждебная среда.

Обитаемая.

Налгары.

Он знал их.

Кровопийцы. Воинственная раса. Чрезвычайно опасная. Вид, созданный для выносливости и войны, с племенной иерархией, жестокими внутренними конфликтами и тягой к насилию, почти ритуальной по своей природе.

Его там не ждали.

Но был шанс, что они не станут задавать лишних вопросов — если он сам их не спровоцирует.

Анакрис обладала пригодным для дыхания воздухом, пресной водой и, что важнее всего, достаточной изолированностью, чтобы в ней можно было исчезнуть — хотя бы на время.

Он задал курс.

Когда Ликсай развернулся в сторону тёмной планеты, окутанной туманами и грозами, Кихин позволил себе одну — последнюю — мысль о человеческой девушке, всё ещё запертой в своих покоях за его спиной.

Она не имела ни малейшего представления, на какой мир они спускались.

Впрочем… он тоже.

Не до конца.

Он подтвердил маршрут последней командой.

Корабль лёг на траекторию, направляясь к тёмно-синему шару вдалеке.

Кихин откинулся в кресле, и его мысли снова, против воли, вернулись к человеку, запертому в каютах позади него.

Она будет напугана. Дезориентирована. Возможно, ранена после ударов.

Но жива.

А теперь они летели к миру, столь же опасному, как тот, что остался позади. А может — и куда более опасному.

Это не имело значения.

Он был Хвороком.

И не просто Хвороком.

Он был Искари — элитным воином, чьё имя вызывало страх по всей галактике. И… вполне возможно, последним из своего рода.

Среди Искари за ним давно закрепилась репутация одержимого и упрямого. Искари с рождения были жесткими, независимыми, выточенными для выживания. И из всех них он был одним из самых опасных.

Именно поэтому правящий совет снова и снова выбирал его для самых смертельно опасных заданий — отправляя на удалённые миры, где выживали лишь те, кто сочетал в себе изобретательность и беспощадность.

Теперь его навыки вновь должны были пройти проверку.

Для этого он и был создан.

Чтобы защищать.

Чтобы убивать.

Оказавшись на поверхности, он не сомневался ни в своей способности выжить… ни в том, что сможет защитить свою человеческую самку.

Оставалось лишь одно.

Добраться туда живыми.

Она лежала на чём-то, отдалённо похожем на кровать, уставившись в сплошную плоскость металлического потолка над собой.

Комната была тихой.

Слишком тихой.

Никакого гула движения. Ни далёкого шума города. Ни мягкого шороха деревьев за окном — окон здесь, разумеется, не было. Только тишина… и редкий, глухой пульс систем корабля, механическое сердцебиение, смысл которого она не могла распознать.

Платье, которое дал ей инопланетянин, облегало тело, словно вторая кожа. Слишком мягкое. Слишком тёплое. Слишком… чертовски удобное — и от этого злилась ещё сильнее.

Она ненавидела, как приятно оно ощущалось. Ненавидела, что ткань не царапала, не жала, не душила. Она двигалась вместе с ней. Переливалась, словно жидкость.

Сильвии хотелось сорвать его с себя — хотя бы затем, чтобы почувствовать, что у неё всё ещё есть выбор.

Стены были цельными, гладкими. Ни ручек. Ни панелей управления. Ни единой щели. Только плавные изгибы и мягкий, ровный свет — как внутри бесконечной, спокойной машины.

Она была одна.

Запертая, как вещь.

Спрятанная.

Принадлежащая.

Желудок неприятно сжался при мысли о нём — о той высокой, закованной в броню фигуре, которая излучала опасность и контроль, не произнося ни слова. Он не бил её. Даже не поднял руку. И по сравнению с теми другими существами — теми, кто вырвал её с Земли, кто лапал, оценивал, выставлял на торги — он обращался с ней почти… хорошо.

Но это не означало, что он видел в ней равную.

Даже близко — нет.

Никакой попытки говорить. Ни жеста понимания. Только молчаливые приказы и этот пугающий взгляд из-за шлема. Ему нужно было подчинение — и только. Очередной объект, который следовало контролировать, кормить, одевать, перемещать по своему усмотрению.

Сильвия сжала кулаки, впиваясь пальцами в поверхность ложа. Злость под кожей пульсировала уже сильнее страха.

Хорошо. Хочешь бой? Ты его получишь.

Она не позволит этому сломать себя.

Она приспособится. Научится. Выстоит — как всегда делала. Она была практичной. Рациональной. Умеющей держаться за реальность. Даже если её мир треснул и швырнул её в звёзды, она всё равно переживёт это.

Инопланетяне существуют. Целые цивилизации.

Всё это — правда.

Мысль всё ещё казалась невозможной. Но происходящее не оставляло сомнений.

Ей нужно будет найти способ общаться. Дать понять, что она — не просто тело. Не просто существо, которое можно кормить, одевать и удерживать под контролем.

Она изменит правила игры.