В комнату ворвались солдаты. Тони ударили в бок и отбросили к стене, над ним навис кавалергард с палашом. Тони зацепился взглядом за лицо Милины. Она повисла на руке кавалергарда.

– Это Тони! Он свой! Он за нас!

Кавалергарды опустили оружие. Тут Милина заметила Кристофера на полу. Она вскрикнула и бросилась к нему, зажимая рану на животе рукой. Крис что-то хрипел, пытаясь приподняться, его лицо побледнело. Императрицу с плачущей дочерью увели в другую комнату, к раненому лейтенанту подошел Тони.

– Я все-таки… первым… – хрипел Кристофер.

– Первым, мой друг, первым, – Тони крепко сжал руку лейтенанта. – С меня ящик бренди, как и договаривались.

– Милина… – Кристофер закатил глаза и потерял сознание.

Несколько солдат принесли носилки, Тони помог загрузить Криса. Милина убежала в поисках врача.

Тони сел на пол, разглядывая мертвого императора. «Как тебя жаль, – размышлял Тони, – ты мучился столько лет, ничего не добился как правитель, да еще на твою долю выпала революция. Погиб от руки собственного стража, как жестока судьба».

В комнату вошел генерал Брикер. Он уже сменил простой серый плащ на новый, из синей ткани, с белой бахромой. Обычно такой одеждой награждали победителей важных битв. «Сам себя наградил», – подумал Тони. Рядом с генералом стоял Бартоломео, он сокрушенно качал головой.

– Все напрасно, – сказал Тони. – Император мертв, теперь добровольно на нашу сторону никто не перейдет.

– Плевать, – усмехнулся генерал. – Заставим, – сказал Брикер с прищуром рассматривая мертвого императора.

– Мы должны сдаться новому правительству…

– Что за бред? Признать победу Росса? – генерал вскинул брови и посмотрел на Тони.

– Он просто огорчен гибелью императора, – сказал Бартоломео. Старый майор грозно посмотрел на Тони.

– У нас есть дочь императора – Эйлит, – тонкие губы Брикера разошлись в улыбке.

– По законам Империи, женщина не может стать императором, – ответил Тони.

– Глупые обычаи древних артарийцев. Давно пора менять эти старые законы.

– Тони, малыш, выйди, подыши, – сказал Бартоломео, указывая взглядом на дверь. Тони кивнул и вышел, последний раз посмотрев на императора.

Авангард республиканцев был разбит, но на подходе были основные силы врага, и люди торопились укрыться за стенами Тоулата. Кристофера грузили на повозку, он не издавал ни звука.

– Он жив? – спросил капитан у Милины, стоящей рядом с отрешенным лицом.

– Пока да.

– Выкарабкается, – сказал Тони, – он из многих передряг выбирался.

– Ты вошел в дом первым, почему ранили его?

– Ты хочешь, чтобы там лежал я?

– Нет, но…

– Человек, который убил императора и ранил Криса, был старым другом моей семьи. Я замешкался и не атаковал его сразу. Кристофер не колебался, но Нерконтий был известен как мастер ближнего боя. Знаешь, именно Азарий помог мне попасть на эту службу во дворце. Теперь бесполезную.

– Почему? – Милина посмотрела на капитана покрасневшими глазами. – Мы будем сражаться дальше. Республиканцам не выбить нас из Тоулата.

– Да, да, конечно, – кивнул Тони. – Я пойду. – Тони коснулся плеча друга, пряча от Милины свое лицо, по которому скатилась слеза. – Удачи, Крис. Я вернусь с ящиком бренди.

Тони брел по Диокиту, сам не знаю куда, с грустью наблюдая за вереницей повозок, которая потянулась в Тоулат. «Милина права. Я первым зашел в дом, я первым должен был схватиться с Азарием. Если бы я не замешкался тогда. Рана слишком серьезная, вряд ли Крис выживет».

– Я могу его исцелить, – сказал кто-то позади капитана. Тони подпрыгнул от неожиданности и выхватил револьвер.

Сзади стоял Предвестник. Тони вспомнил, что так и не зарядил оружие и убрал револьвер за пояс.

– Что ты хочешь взамен?

– Убей Мастера.

– Жизнь за жизнь?

– Он уже пожил свое, тысячу лет слишком большой срок для протарсенса.

– А ты? Сколько лет тебе?

– Я летел на одном корабле с Мастером, но мое бессмертие связано с силой Экхалора, а не с мерзкими экспериментами.

– Ох уж эти двойные стандарты церковников, – рассмеялся капитан. – И кто же не хочет жить вечно, да, Предвестник? – Тони сунул вторую руку за пояс и начал заряжать револьвер. – Своей жизнью дорожишь, а меня заставляешь убить своего соплеменника.

– Ты похож на Изначальных больше, чем я. Своими убеждениями. Но если ты не победишь Мастера, умрет Кристофер, ты, погибнет весь Эпангелиас.

– Да кто его уничтожит-то?

– Роадранер.

Тони захохотал. – Опять эти экхалорианские байки. Но даже согласно вашей книжонке, он же вроде мир поработить хочет, а не уничтожить?

– Не важно, даже несмотря на Роадранера, есть враг много хуже.

– А, все! – Тони поднял вверх руки. – Просто спаси Кристофера и приведи меня к брату. Если ты правда знаешь что-то про Брэндона. Я все сделаю.

Предвестник закрыл глаза.

– Твой друг выживет.

– И все? Ты даже не положишь руки ему на голову?

– Я похож на фокусника? У меня есть сила и я её применил. А теперь мы должны немедленно отправиться к Мастеру.

– Как? Он, что, в Диоките живет? Овощи выращивает?

– Возьми меня за руку, – сказал Предвестник, протягивая Тони ладонь.

Капитан хмыкнул и сжал его руку. Все вокруг них вспыхнуло синим светом и перед Тони появился круглый фиолетовый тоннель, уводящий в черное никуда. Предвестник шагнул в этот тоннель и потянул Тони за собой.

Кристофер судорожно вздохнул, его грудь поднялась в последний раз. Милина приложила пальцы к его шее и зарыдала.

Предвестник не обладал даром исцеления.

Октавий и Артемида вернулись к камню на летающем острове. Клементий и Ювеналий уже ждали их.

– Как вы узнали, что мы вернемся именно сейчас? – спросила Артемида.

– Мы уже потеряли надежду вас увидеть, когда в небо над этим островом ударила молния, – ответил Клементий.

– О, это я напортачил, – Октавий опустил глаза.

– Я не особо верил в Библиотеку, но если мафитрис-первогодка смог открыть портал между измерениями, вы нашли что-то действительно ценное, – в голосе Ювеналия не было особой радости.

– Да, мы нашли хранилище древних знаний, – кивнула Артемида.

– Вы бы удивились, узнав, насколько совершенно заклинание архимага Эфретиуса, – сказал Октавий. – Я не понимаю, как с такими знаниями Кальмадор не уничтожил артарийцев.

– Эфретиус понимал важность магического баланса, – поморщился Ювеналий.

– Вы еще будете изучать этот момент истории Кальмадора, – сказал Клементий. – Круг архимагов пожертвовал магическим камнем и своими жизнями, чтобы создать Водоворот и остановить дальнейшие вторжения артарийцев. Это спасло весь эндорийский народ.

– А это не нарушило магического баланса? – спросил Октавий.

«Он ведет себя иначе, – подумала Артемида. – Он стал храбрее после этой Библиотеки. Хотя он просто стеснителен, не будь он храбр, разве стал бы меня спасать и пошел бы со мной в другое измерение?»

– Лучше бы они пожертвовали собой и уничтожили артарийцев, чьи корабли уже пристали к землям Эпангелиаса. Тогда остальные побоялись бы плыть сюда. И маги способны выкинуть намного больше фокусов… – Октавий сел на путевой камень и бережно положил рядом с собой заплечный мешок.

– Это уже давно прошедшие события, современному миру нет дела до противостояния эндорийцев и артарийцев. А во времена Кальмадора тайны магии тщательно хранились от простых людей. Эфретиус никогда бы не стал тратить свои силы на зачарование доспехов или телепортацию воинов. Он был настоящим ученым, и все силы бросал на изучение магии, а не на глупую войну, – Ювеналий скривил губы.

– Ну и зря, – констатировал Октавий.

– А что с Возрождением? Нашли их убежище? – вмешалась Артемида в перепалку между магистром и Октавием.