– Я почти выучила наизусть заклинание из «Дверей Теневого мира», – Артемида, высунув кончик языка, старательно зарисовывала руну из книги про солнечную магию.

– Эти чары наложил Эфретиус и он же написал «Книгу порталов». Я смогу сломить эту магию.

– Это же не обязательно. Мы записали самое важное.

– Нет, – упрямо возразил Октавий. – Я попробую.

Он приступил к этой работе, а пока Артемида спешно учила солнечные заклинания. Сложности добавляло то, что Артемида плохо знала древнеэндорийский, а в саму башню не попадали солнечные лучи, в большинстве случаев, обязательные для сотворения заклинаний. Магичка усвоила десяток самых простых, но проверить их у нее не было возможности. Зато они узнали, почему в башне нет пыли. Каждую полночь из стен выползали магические змеи, окружали стеллажи, ковры и даже людей магической субстанцией, напоминающей плотное синее облако. Оно собирало пыль и растворяло в себе. В первую ночь в Библиотеке Артемида чуть не сошла с ума от страха, когда проснулась в синем плотном облаке, а над её лицом проползла призрачная змея. Октавий потом долго искал на себе вредные последствия такой чистки.

Через полчаса она услышала довольный голос Октавия. – Я смог открыть портал. – Мы сможем забрать хоть всю Библиотеку.

– Клементий будет горд тобой, – Артемида улыбнулась. – Но ты должен будешь восстановить чары, когда мы уйдем. Сможешь?

– Я тоже не хочу, чтобы наши недоархимаги получили эти знания. В целом снять чары было легко, потому что до меня их разрушал другой маг, очень могущественный.

– Получается, он восстановил их?

– Да. И он же снял тут множество ловушек, поэтому мы и смогли пройти.

– Тёмный? – Артемида задумалась.

– Не думаю. По твоим словам, он самоучка и человек, получивший магические силы искусственно. Да и будь это Темный, здесь бы остались только пустые стеллажи. Это был кто-то гораздо сильнее, и он должен был учиться у самого архимага Эфретиуса.

– Никто еще не прожил тысячи лет.

– Может гений Эфретиуса был так велик, что он нашел бессмертие?

– Или мы что-то путаем. Теперь уже не важно, нам пора уходить, – Артемида с некоторым сожалением положила книгу с солнечными заклинаниями назад на полку.

– После тебя, – Октавий с шутливым поклоном указал на портал. Едва силуэт Артемиды растворился в облаке золотых искр, книга с солнечными заклинаниями перекочевала в заплечный мешок Октавия. – Ты меня еще поблагодаришь, дорогая Артемида.

Он шагнул в портал. Магия перенесла их к подножию огромных стен замка. Октавий прошептал заклинания, восстанавливая охранные чары.

– Готова отчитаться перед магистром Ювеналием? – спросил Октавий, чертя на земле звезду.

– Ты главное не промахнись измерением, а с этими ворчунами найдем общий язык. – Артемида обернулась к темному замку. В её глазах начало все двоиться, справа мелькнуло и стало ближе здание Атенея.

– Где мы? – Корнелио осмотрелся. Вокруг густой и нехоженый лес, полный буреломов, а старые корявые деревья, опутанные ярко-зеленым плющом, выстроились в непроходимую стену.

– Я допустила ошибку, – Фелиция прикрыла лицо ладонями, а потом осторожно приоткрыла глаза, со смесью стыда и грусти рассматривая охотника. – Вместо того чтобы перенести нас через стену магия втянула нас в портал.

– И где мы? – повторил свой вопрос Корнелио.

– Далеко от Чермолана.

Охотник вздохнул. – Подобный лес может расти только в сотне лиг от Кристополя, у подножия Северных гор. Это последний раз, когда я доверился магии.

Фелиция невозмутимо отряхнула листья с плаща. – Мы хотя бы живы. Неужели смелый охотник не найдет выхода из дремучего леса?

– Не смешно. В том лесу, где мы убили ведьму, – при упоминании колдуньи Фелиции вздрогнула плечами, – в том лесу было проще сориентироваться раза в три. А тут я даже направления не знаю.

– Просто пойдем на юг.

– Ты так уверенно это говоришь. Подожди, а ведь это хорошая мысль. Если идти в сторону от Северных гор, то мы рано или поздно выйдем к Кристопольской епархии. Определим направление по солнцу.

Сгущались сумерки и по садившемуся на западе солнцу, охотник быстро определил стороны света. Начинался закат, небо окрасилось в неестественно алый, словно кто-то залил его кровью. Осенив себя молниеносным знаком, Корнелио пошел за лапником, готовиться к ночлегу.

Рассвет они встретили, когда продирались через буреломы, цепкий плющ и темные прочные лианы. Охотник бурчал сквозь зубы, прорубаясь вслед за Фелицией, которая, казалось, специально искала самый ужасный путь.

– Может свернем? На юг ведут и сотни других путей. Может необязательно лезть в самую чащу? – в очередной раз спросил Корнелио, заранее зная ответ.

– Если я что-то решила, я иду до конца. Если будем постоянно искать путь получше, точно заблудимся.

– Тогда может снова откроешь портал, чтобы вернуться?

– Ты же боишься магии.

Корнелио фыркнул.

Фелиция вздохнула. – Все равно не получится. Моя ошибка стоила мне всех магических сил. Я сейчас даже простейшего заклинания света не могу позволить себе сотворить.

– Это странно.

Фелиция приподняла бровь. – Ты ведь почти ничего не знаешь о магии.

– Но могу догадаться, что если невозможно сотворить простейшее заклинание, то это странно.

– Магия исчерпывается, это нормально.

Охотник продолжил с остервенением прорубаться через переплетение веток и высохший плющ. Всюду охотник натыкался на засохший плющ и желтые листья, которые с треском падали на землю. Подобного Корнелио еще не видел.

– Обычно в день Скорби листья еще не желтеют.

– И этот день неизменен?

– Да. Священный союз неизменно скорбит в этот день, уже тысячу лет.

– Это неправильно.

– Почему? – Корнелио даже остановился от удивления.

– Дни в календаре смещаются каждый год. То, что раньше было началом осени, теперь может быть её серединой. Поэтому и листья уже желтеют.

– Не знаю, – пожал плечами охотник, – учитель в монастыре говорил, что увядание природы раньше времени неизменный признак пришествия темных сил.

– Это глупо… Ого! – Фелиция замерла на краю обрыва.

Лес прорезала крохотная речка, и за множество столетий она подточила почву. На пути охотника и магички раскинулся глубокий овраг с крутыми склонами.

– Вот теперь нам точно придется свернуть, – с нескрываемым торжеством сказал охотник. – Ниже по течению, в трети лиги отсюда, мы сможем спуститься, там берег менее крутой, – Корнелио свесился над обрывом, вглядываясь в туманные очертания склона.

– Тут что-то не так, – пробормотала Фелиция, прижимая руку к земле.

– Что? – обернулся Корнелио.

– Демон, – прошептала магичка.

В этот момент на них с громким ревом бросилось нечто. Краем глаза Корнелио заметил темно-оранжевое существо с бугристой кожей, но уже через несколько секунд охотник оказался в воде. Над его головой сомкнулась мутная вода, все вокруг заполнили сотни пузырьков. Рядом темным пятном рухнула Фелиция, стремительно уходя ко дну.

Речка оказалась глубже, чем думал охотник, а вода намного холоднее, чем ей было положено в первый день осени. Корнелио извернулся, схватил скользкую руку Фелиции и начал выплывать к поверхности. Глотая воду и кашляя, Корнелио поднялся над водой, прижимая к груди магичку. Девушка замотала головой, мокрыми волосами хлестнула охотника по глазам. Демон наверху что-то проревел и скрылся в чаще.

Зубы охотника начали стучать от холода, он старался в сторону противоположного берега, борясь с течением. Фелиция вцепилась в его плечи и повисла на нем. Около берега дыхание перехватило, правую ногу свело судорогой. Корнелио закричал, с усилием выталкивая из груди воздух, и рывком падая на скользкую темно-красную глину. Он почувствовал, как его тело скользит вниз в воду, но тут его подхватила за руку Фелиция. Она тянула охотника вверх, сама увязая в плотной глине. Корнелио нащупал кинжал на поясе и резко полоснул себя по ноге. Ногу резко дернуло и Корнелио, взбивая тучу брызг, поднялся из воды. Его сапоги уже прочно увязли в иле и глине, зато охотник смог выдернуть Фелицию из липкого холодного плена.