– Под ногами практически болото! – крикнул он Фелиции. Корнелио подсадил магичку, и она смогла ухватиться за край берега, там, где глина была сухой. Она подтянулась вверх и без сил упала с той стороны.

– Я, конечно, не тороплю, но мне бы наверх, – прокричал Корнелио, вынимая ноги из сапог. Его обувь уже окончательно увязла. Охотник прыгнул, цепляясь за выступы сухой глины, но комок грязи выскользнул из-под правой руки и Корнелио с грохотом упал в воду. Корнелио вскочил, поскользнулся и упал на плечо, заскрипев зубами от боли. Охотник снова прыгнул, зацепился за какое-то сухое растение. Колючки вонзились в кожу, Корнелио зарычал, подтянулся, скользя босыми ногами по влажному склону. Над ним появилась испачканное грязью лицо Фелиции, магичка схватила его за руку.

Ей не хватало сил, чтобы вытянуть Корнелио. Сзади послышался негромкий рык. Корнелио повернул голову, в реку с грохотом приземлился демон, обдав охотника и магичку холодной водой. Фелиция закричала, вонзая ногти в скользкую руку Корнелио.

Оранжевый демон напоминал гигантского и уродливого козла на двух ногах. Его красные глаза с прямоугольным черным зрачком остановились на Корнелио. Охотник резко качнулся, магичка до крови закусила губу, удерживая свое запястье второй рукой, а Корнелио подпрыгнул, схватил Фелицию за локоть, а второй рукой зацепился за край. Девушка потянула его наверх. Едва колени Корнелио коснулись твердой почвы, демон врезался в берег. Земля задрожала под охотником, и он чуть снова не соскользнул вниз.

– Бежим! – Фелиция тяжело дышала.

Пришлось бежать, продираясь через бурелом, перепрыгивая поваленные деревья, то и дело проваливаясь по пояс в проложенные дождем канавы, скрытые высокой густой травой. Они бежали, пока рев демона за их спинами не прекратился. Корнелио сел на землю, откинул голову на ствол старого дуба. Прорезанная в реке штанина окрасилась кровью, одну руку ссадило от колючек, на второй висели лохмотья грязной повязки. Рана на руке, полученная в Чермолане, начинала воспаляться и угрожающе болела. Одежда Фелиции и Корнелио представляла собой жалкое зрелище. Мокрые и обмазанные грязью, глиной и илом, тряпки мешали двигаться, Фелиция уже дрожала от холода. Охотник запрокинул голову вверх. Сквозь листья старого дерева проступало потемневшее небо. Где-то в отдалении послышался нарастающий звук грома.

– Погода портиться, – Фелиция мягко коснулась воспаленной руки Корнелио.

– Нужно отдохнуть и высушить одежду, прежде чем мы пойдем дальше, – Корнелио хотелось спать. Он оторвал от нижней рубахи полоску ткани и перетянул порез на ноге. Сгоряча он порезал кожу слишком глубоко и рана кровоточила.

– Гроза идет, оставаться в лесу слишком опасно. У нас нет времени.

– Ну и куда мы пойдем. Здесь повсюду лес.

– Прямо. Я чувствую, что скоро мы выйдем к укрытию.

– Чувствуешь? – спросил Корнелио, с кряхтением поднимаясь. – Тебя надо инквизиции сдать. Они бы сильно заинтересовались твоими способностями.

Фелиция многозначительно посмотрела на охотника и ничего не ответила. Она выжала мокрые волосы и, не дожидаясь охотника, пошла вперед. Корнелио выругался и поковылял за ней.

Поднялся ветер, он холодил тело под мокрой одеждой. Воздух потяжелел, Корнелио с трудом проталкивал его в грудь, отчетливо пахло грозой. Черные плотные тучи странно прижимались к земле, вдалеке грохотал гром, краем глаза Корнелио заметил отблески молний. Охотник никому не признался бы, но он жутко боялся гроз. В детстве у его ног ударила молния, знак гнева Экхалора. Корнелио и сам не знал, чего боялся больше, удара молнии, или обвинения суеверных крестьян в том, что он прогневал Бога. Горячий ужас внизу живота заставил охотника вспомнить детские страхи. Корнелио сжал зубы и попытался смотреть строго вперед. Он любовался точеной фигуркой Фелиции, стройность которой подчеркивало облепившее её мокрое платье.

Гром прогремел совсем рядом, охотник вздрогнул. Корнелио чувствовал, что-то не так. У него поднялся жар, ломило глаза, руки отчаянно тряслись. Он не помнил, когда в последний раз так сильно боялся. Фелиция неожиданно остановилась.

– Дальше нет деревьев! – крикнула она, перекрывая шум нарастающего ветра. Корнелио тоже разглядел просвет между густой растительностью леса. Их взору открылись развалины кирпичных строений, поросших мхом и лишайниками.

Прямо перед Фелицией торчал металлический шест, покрытый хлопьями ржавчины. Навершием был череп, старый, пожелтевший, с множеством трещин и серых пятен. Ниже черепа на бурой цепочке болтался какой-то символ. Все это показалось Корнелио смутно знакомым, чем-то далеким из его детства в монастыре. Он подошел к цепочке, и счистил ногтями налет с металла. Рассмотрев письмена, охотник в страхе отшатнулся назад.

– Что это? – Фелиция с удивлением посмотрела на обеспокоенное лицо Корнелио.

– Это символ ордена Очищения. Нам нельзя в эти развалины.

– Но почему. Повсюду лес, нам опасно здесь оставаться. – Словно подтверждая слова магички, позади них с треском ударила молния.

– Очищение – древний орден, прародитель инквизиции и охотников на еретиков. Он боролся со злом такого рода, что матриисты по сравнению с ними окажутся добрыми ребятами. Дальше нельзя.

– Тогда мы можем погибнуть от удара молний.

– А можем выжить. Не так уж часто молнии бьют в людей, – прошептал Корнелио. Его лицо посерело от страха.

– По тебе не скажешь, что ты в этом уверен. Ты весь дрожишь!

– Это жар. Воспалились раны. Пойдем туда и станем носителями зла, из-за которого орден Очищения предал все здесь огню.

– Так это сделали они? – Фелиция кивнула в сторону руин. Её волосы развевались на ветру, лицо осунулось, плечи дрожали. «Ей ведь холодно и страшно не меньше меня», – запоздало подумал охотник. – «Думая про себя, я совсем забыл про нее. Я нарушил одну из главных заповедей Экхалора. Ладно, ты, пень непрошибаемый, можешь переждать грозу на улице. А она? В мокрой одежде под этим ветром?»

– Скорее всего, жители этого поселения были отравлены ересью или колдовством. – Молнии били все ближе. Охотник старался не оборачиваться к лесу, большие черные глаза Фелиции отражали вспышки.

– Но если они все уничтожили, значит, опасности нет?

– Ну… – заколебался охотник. В словах Фелиция была изрядная доля здравомыслия. Гроза совсем распоясалась, молния хлестали по всему лесу. Где-то занялся огонь. К тому же начал накрапывать дождь. Крупные капли несколько раз хлопнули по голове Корнелио.

– Решай быстрее… – слова магички уносил ветер. Деревья клонились книзу, трещали, капли становились все настойчивее. Корнелио с тоской посмотрел на качающийся знак ордена Очищения.

– Пошли.

На этом месте когда-то было большое поселение. Теперь уцелели лишь каменные и кирпичные руины. Многие из них были покрыты следами копоти. На роль укрытия подходило лишь большое здание в центре поселения.

«Скорее всего, экхалорианская церковь старого типа, нет шатерообразного купола и надстроек», – подумал Корнелио, забираясь через кучу мусора внутрь.

Простое здание в виде куба лишилось крыши и одной стены. Потемневший сырой кирпич пророс плющом и мхом. Охотник счистил лишайники около оконного проема и удовлетворенно кивнул. Сдвоенные молнии. Корнелио оставалось надеяться, что в святом здании не уцелели следы древнего зла. Дождь усилился, превратился в сильный ливень. Корнелио отошел к дальней стене, здесь уцелело часть арки и перекрытия. Под ним магичка и охотник укрылись от грозы.

– Именно в такую грозу семилетние дети проходят обряд вступления в Церковь, –сказал Корнелио, медленно опускаясь около влажной стены. С его волос струйками стекала вода, крупные капли дождевой воды катились по лицу, смешиваясь с горячим потом. Охотника лихорадило, воспаление после купания в холодной воде усиливалось.

– Как это проходит? – спросила Фелиция, устало улыбаясь. Её ладонь нашарила руку охотника и крепко сжала его запястье. Корнелио захотелось расцеловать магичку за этот жест поддержки. Он смутился от волны нахлынувших чувств и опустил голову.