– Ребенок входит в церковь, где погашен свет, – Корнелио говорил, не поднимая головы. – Молнии освещают его путь к алтарю, под молитвы на древнеэндорийском. Поверь мне, это захватывает дух, – Корнелио закрыл глаза, вспоминая то время. К церкви его подвели не родители, а инквизиция. И молитвы шептали не соплеменники, а братья по ордену. Но тогда он забыл обо всем горе, что испытал во время пребывания в монастыре. Тогда он чувствовал себя настолько близко к Экхалору, как никогда в последующем.

– Священник вручает ребенку первую в его жизни книгу Экхалора, три раза обходит его с молитвами. После чего все покидают ребенка, и он остается наедине с собой, грозой и Экхалором. Это впечатление на всю жизнь.

– Это довольно страшно, – Фелиция подсела ближе к охотнику, её глаза блестели в отсветах молний. – А взрослые принимаются в экхалорианскую церковь?

– Да, – пожал плечами охотник, – но такого не было пару столетий, наверное, с самого Раскола. А что, хочешь принять нашу веру? – Корнелио с прищуром посмотрел на Фелицию.

– Эй, это мой взгляд, – рассмеялась магичка.

– У тебя исключительное право щурить глаза?

– Конечно.

– Ты не ответила на мой вопрос.

– Нет, благодарю, но я проживу как-нибудь без неусыпного контроля инквизиции. Да они, наверное, и магов не берут к себе.

– Раньше брали. Тех, кто соглашался на блокировку способностей. Но теперь, наверное, в любом случае сожгут. Тысячу лет назад, при Экхалоре мы были и то цивилизованнее.

Гроза и не думала утихать. Разветвленные молнии раскалывали небо на две неровные части, неровный бело-фиолетовый свет освещал руины, выхватывая из мрака картины ночных кошмаров. Корнелио вновь стало страшно, он практически чувствовал гнев Экхалора и… зло. Совсем рядом. Охотник тяжело вздохнул, бросил взгляд на Фелицию. Магичка молчала, отрешенно смотря в сторону. Корнелио встал на колени, осенил себя молниеносным знаком, закрыл глаза, положил левую руку на сердце.

«Сегодня день Скорби, а я не прочел даже утренней молитвы. Неужели Экхалор гневается из-за этого? – думал охотник. – Зло рядом, я ощущаю его. Зря мы с Фелицией зашли в это поселение».

Корнелио почувствовал, как ему за шиворот течет вода. Она каплями падала с перекрытия. Охотник пересилил себя и не стал открывать глаза и менять место. Про себя он начал читать молитву, которую в день Скорби следовало повторять не менее сотни раз.

Когда Корнелио открыл глаза, дождь закончился, но гроза даже не думала уходить. Фелиции не было на своем месте, она зачем-то ушла вглубь разрушенного здания. Корнелио тяжело поднялся, у него ломило все тело. Он нашел магичку за внутренней стеной бывшей церкви, стоявшую на коленях перед странным сооружением. Это было небольшое возвышение, рядом находилось несколько странных приборов, по которым то и дело пробегали желтые и серебряные искры. Пол был исписан странными символами, от которых у Корнелио защемило в сердце.

«Зло, демоны», – пронеслось в голове у Корнелио. На возвышении был начертан круг, он мигал голубым светом, словно стараясь попасть в такт вспышкам молний.

– Прости, Корнелио, это сильнее меня, – сказала она, поднимаясь. По её левой щеке прокатилась слеза.

– Что это? – рука охотника потянулась к мечу. Фелиция медленно протянула руку в его сторону. Корнелио скрутила магическая сила и потащила к кругу. Как он не сопротивлялся, магия оказалась сильнее его. Попав в круг, он начал быстро читать молитву на развенчание демонической магии, но не успел.

Белая вспышка ослепляющего света, еще одна. Корнелио не мог понять, откуда они, все затопил сверкающий белый свет. Охотник упал на колени, слепо ощупывая пространство вокруг себя. Его окружил прочный магический барьер голубого света, колоной ударившей в грозовое небо. Корнелио метался в этой колоне, пытаясь спрятаться от непрерывных ослепляющих вспышек. Он упал лицом на магический круг, закрыл глаза, прижал ладони к лицу. Вспышки пропали, вместо этого пришло пульсирующее сияние, медленно окрашивающееся из белого в красный. Только сейчас Корнелио понял, что источник света его глаза. В этот же момент в его голове возник хор голосов, поющих на неизвестном языке. Звук все усиливался, мешал Корнелио сосредоточиться на молитве.

Охотник не знал, сколько это продолжалось. Просто в определенный момент возникла резь в глазах, звук пропал и Корнелио почувствовал, что магическая стена вокруг него исчезла. Охотник встал на колени и медленно открыл глаза. Он ничего не увидел, только сплошную темноту. Ни кругов перед глазами, ни теней. Тьма черным густым покрывалом обрушилась на охотника.

Где-то в животе у Корнелио задрожало. Трясущимися руками Корнелио коснулся глаз. Резкая боль и какая-то жидкость. Корнелио лизнул палец. Кровь. Охотник задрожал, пытаясь выдавить слезы и промыть глаза. Такой способ помогал ему в детстве, когда он только начинал осваивать свои способности. Но сейчас глаза прорезала сильная боль. Охотник не сдержался и завыл, пытаясь пересилить боль.

Фелиция стояла перед Корнелио, сцепив руки в кулак. Её губы дрожали, грудь судорожно поднималась. Перед ней на коленях стоял когда-то сильный охотник и выл, словно раненный зверь. Его лицо было залито кровью, пальцы испачканы ею же. Фелиция осторожно подошла к Корнелио, медленно коснулась его руки. Он резко поднял голову, смотря мимо её плеча. Лицо Корнелио дрожало, белки глаз окрасились в красный цвет, зрачки расширились, скрыв серебряную радужку. Фелиция одернула руку, отвела взгляд в сторону.

Корнелио молчал, продолжая смотреть выше ее плеча. Магичка отвернулась в сторону и увидела Роадранера. Как раз там, куда смотрел охотник.

Корнелио не увидел его, но почувствовал. Когда Роадранер появился, его сердце пропустило удар. Нательная молния раскалилась. С неё начал капать раскаленный металл, оставляя на коже охотника дорожки ожогов. Медальон охотника задрожал. Корнелио сразу догадался кто это. Экхалор стал невообразимо далек, словно исчез из этого мира. Все затопило зло. Если бы Корнелио видел, то разглядел бы под ногами три алые руны SSS, словно кровь проступила из трещин мраморных плит.

Тишину нарушили хлопки. Медленные, четкие. Роадранер аплодировал неизвестно чему. Его тонкие губы тронула кривая улыбка.

– Как трогательно, – липкий голос с насмешкой мог вызвать только отвращение. – Фелиция, мне кажется, или ты сейчас расплачешься?

– Нет, мой господин. Командоры Возрождения ничего не заподозрили?

– Мастер слишком ослеплен жаждой власти. Знаешь, а он мне раньше даже нравился.

– Мне он никогда не нравился, – пробормотала Фелиция.

– Мой освободитель, – Роадранер подошел к охотнику. Тот попытался вытащить меч, но Роадранер успел коснуться головы Корнелио до того, как он обнажил клинок. Корнелио заметил, что тьма начала рассеиваться, мир посветлел с краев глаз, темнота собралась в точку в центре, а потом исчезла. Возникли тени, затем мир перед глазами охотника начал становиться все четче, приобрел краски.

– Видишь, я вернул тебе зрение. Я не так плох, как обо мне говорят, не так ли Фелиция? – Роадранер с улыбкой посмотрел на магичку.

– Вашему милосердию позавидует сам Экхалор, мой господин, – Фелиция наклонила голову. Её слова прозвучали фальшиво, она то и дело бросала взгляд в сторону Корнелио.

– Милосердию? Я заставил его прозреть, только чтобы он увидел своего убийцу. Но все может быть иначе. Как насчет того, чтобы присоединиться ко мне, Корнелио? Я бы мог дать тебе огромную силу. Ты бы отомстил инквизиции, брату Микеле. Ты же мечтал об этом. Помнишь, как он скинул тебя в яму? Как смеялся и издевался над тобой?

– Тебя закуют в цепи, отправят в Теневой мир, и ты будешь выть как побитый пёс, – медленно, четко выговаривая слова, произнес Корнелио. Это была цитата из книги Экхалора, посвященная древней победе Анжелоса над Роадранером.

Корнелио сжался, ожидая гибели. Он так и не смог пересилить себя и взглянуть в лицо повелителя Бездны. В глазах главы демонов промелькнула гневная искра. Тем не менее, ответил он спокойно.