– Ты еще кто оборванец? Пошел прочь! – махнул рукой староста.

«С этим надо поиграть в злого инквизитора», – подумал Корнелио.

– Именем Инквизиции! – Корнелио поднял медальон.

Староста сощурился. – Охотник на еретиков пожаловал. Думал я совсем дурак? Не надо меня Инквизицией пугать.

– Я приехал по вашему делу.

– Заходи, – неохотно проворчал староста.

– Зачем приезжал епископальный следопыт и паладин? Они прибыли вместе? О чем спрашивали, что делали? – с порога завалил вопросами старосту охотник.

У него начала кружиться голова, видимо кровь ноктиума была ядовитой.

– Этого тебе знать не положено. Твое дело нехитрое. Убить ведьму. Она в Медвежьем лесу.

– С чего ты решил, что это женщина? И что она не из деревни?

Староста замялся. – Колдуньи почти всегда женщины. А своих я хорошо знаю.

– В прошлом году Инквизиция сожгла двести мужчин-колдунов, а женщин в два раза меньше. – Корнелио тяжело оперся на стул у двери.

– Меня это не интересует. Сделай свою работу и убирайся.

– Отвечай на мои вопросы.

– Я сейчас парней крикну… – договорить староста не успел. Охотник бросился к нему и крепко сжал правой рукой горло старосты.

– Отвечай, скотина! Иначе убью на месте!

Староста ухватился за запястье Корнелио и повис, но не смог ничего сделать. Корнелио склонился над ним, гневно кривя губы, шрам превратил лицо в страшную перекошенную маску. В голове у охотника шумело, пот крупными каплями катился по лицу.

– Ничего не знаю, мастер-охотник! Ничего не знаю, – промямлил он. Корнелио еще крепче сжал его горло, так, что староста начал задыхаться.

– Ты, ублюдок, хочешь сказать, что какой-то старик из твоей деревни знает, а ты нет? – приврал Корнелио.

– Нет, нет, я знаю, о господах паладине и следопыте, но не знаю причины прибытия, наверное, ведьму ловить… Или вам другое сказали?

Корнелио отпустил его. Он не понимал, почему накинулся на старосту. Охотнику было плохо. «Куда же еще они могли направиться», – металась в его голове мысль. Почему-то сейчас это казалось особенно важным. Корнелио мутило, было жарко, сильно тряслись руки. Он прижался к дверному косяку и тяжело выдохнул. Охотник уже подумывал уйти, но что-то промелькнувшее в глазах старосты ему сильно не понравилось.

– Что ты еще знаешь, отвечай!

– Мастер-охотник, это вся прав…

– Не ври мне! – Корнелио вытащил клинок наполовину из ножен.

– Пощадите, мастер-охотник, ведь узнают, убьют!

– Они когда еще узнают, если узнают, а я здесь перед тобой! – охотник демонстративно вытащил меч полностью, и трясущейся рукой направил его на старосту.

– Ладно, ладно, мастер-охотник, я скажу. Они следом друг за другом. Сначала паладин. Он был очень зол, сказал, что его послала инквизиция схватить ведьму, и я обязан ему всячески помогать…

– Это понятно! Дальше?

– Господин охотник, я…

– Слушай, мне не очень комфортно от этих ран. Говорил бы ты быстрее.

– Хорошо, хорошо. Следопыт был от его преосвященства епископа Чермоланского. Он сказал, что ему нужна ведьма живой, он забрал десять крепких парней и ушел.

– Побаиваешься, значит, епископа. Он угрожал?

– Да, господин охотник. Сами понимаете то, что он просил, выглядело странным.

– Ладно, не бойся, – прошептал Корнелио. – Я не буду болтать о нашем разговоре.

– Конечно не будете, мастер-охотник, – тон старосты резко изменился. Но Корнелио стало слишком плохо, он с трудом вставил меч в ножны, и на плохо слушающихся ногах вышел из дома старосты.

Голова закружилась, кто-то подтолкнул его, и Корнелио не удержавшись на ногах, упал с крыльца на землю. Сознание провалилось в темноту.

Очнулся он от того, что кто-то вылил ему на голову ведро холодной воды. Староста сидел на корточках около Корнелио и крутил в руках нож. Рядом было двое крепких парней. Один из них держал в руках ведро, второй топор. Вокруг был камень, пахло затхлой сыростью. Цепи надежно удерживали охотника.

– Идите вон! – прикрикнул староста на парней и повернулся к охотнику. Он дождался, когда дверь захлопнется. – Ну что, охотник, поверил мне? Не зря. Про следопыта все правда. Только тебе это не поможет.

– Ты ничего не сделаешь, – Корнелио пристально смотрел в его смеющиеся глаза.

– Да ну? И почему же?

– Даже если ты не боишься епископа, ты не пойдешь против Церкви.

– Где ты и где наша славная Инквизиция?

– Не притворяйся дураком. В ордене знают, что я направлялся сюда.

– Для них ты можешь умереть здесь, а можешь и где-то по дороге сюда, ведьма очень сильная и они знают об этом.

– Этим ты не убедишь инквизиторов, – шумно выдохнул Корнелио и откинул голову на холодную стену, все кружилось, и язык деревенел.

– И что они сделают?

– Как бы ни сожгли деревеньку, где жители настолько отравлены черными чарами, что ведьма спокойно может прийти в деревню и убить кого захочет.

– Ну и пусть жгут. Плевать я хотела на этих людишек!

– Ты? – холодея, пробормотал Корнелио. Страшная догадка пронзила его.

– Надо же, догадался. Медленно же до тебя доходит, охотник. Людей так легко подчинить, – заговорил староста хриплым женским голосом. – А неплохо я разыграла тебя, да? – резкий и грубый голос ведьмы резал уши. – Ты, наверное, чувствовал себя таким сильным, запугал бедного старосту. Разве он мог тебе не ответить? Ты же такой сильный, с мечом. Мне вот интересно, а как к таким поступкам относится святая Экхалорианская церковь? Неужели поощряет? Или это твои личные желания помучить слабых? Тогда может ты служишь не тем? Тебе бы больше подошел король демонов в качестве господина.

– Заткнись, ведьма. Не тебе вспоминать, что допускает Церковь, а что нет.

– Но ведь это так на тебя не похоже?

– Не похоже… – медленно ответил Корнелио.

– Но ты решил воспользоваться полномочиями, что тебе дала Инквизиция, тебе захотелось мучить людей…

– Ты! – взревел Корнелио. – Ты одурачила меня, навела на меня желание приставить старосту к стенке. Я смотрел тебе в глаза, и ты взяла под контроль часть моего разума и сейчас пытаешься сделать то же самое. Не получится, проклятая!

– Надо же сколько силы. Я думала, твои раны не дадут тебе кричать, – ехидно ответила ведьма.

– Но, паладин не мог не почувствовать твои чары в этом человеке.

– Он и почувствовал. Да только поздно. Когда все понял, яд из выпитой им чашки воды достиг сердца. Правда избавиться от его тела было непросто, я не могу прикасаться к паладину, но завладеть некрепкими деревенскими умами можно и без чар.

– Ты врешь ведьма. Нельзя просто так убить паладина. Да здесь скоро будет весь их орден.

– Пусть. Но не сегодня, и не завтра. Я зачаровала его амулет, и в ордене о его смерти заподозрят только в ближайшие дни. Я успею закончить ритуал.

– Ах ты порождение зла! – прошипел Корнелио. – Ты умрешь раньше, чем успеешь что-либо сделать!

– Неужели? – ведьма прижала лезвие к горлу охотника и наклонилась. Корнелио необычно было видеть мужское лицо с женскими жестами. – И кто же меня остановит? Ты? – рассмеялась ведьма.

– Следопыт еще жив!

– Да, он представляет некоторые проблемы, но такие как он не обучены бороться со злом. Вот ты меня беспокоил гораздо сильнее, Корнелио, – резко приблизив лицо заколдованного старосты к охотнику, прошептала ведьма.

– Ах, ты тварь! Откуда тебе известно мое имя? – Корнелио дернулся в цепях.

– О тебе идет некоторая слава среди темных сил. Тебя ненавидят не просто как всех других церковников, ты раздражаешь нечисть тем, что вообще существуешь. Твои способности пугают и настораживают нас. Очень жаль, что я не могу подчинить тебя, твой разум слишком силен, да и хорошо подготовлен. Великолепную вам промывку устраивают при обучении. Не обошлось без магии, а? – тело старосты неестественно улыбнулось и рассмеялось.

– Много болтаешь, колдунья. И все не о том. Магии не место среди адептов Экхалорианской церкви.