Властном, страстном, который заявлял всему миру о ее намерениях. Она целовала меня так, будто ставила печать собственности. Вот только в эту игру можно играть вдвоем.

Я обнял ее за талию одной рукой, ответил на поцелуй, быстро перехватывая инициативу. Где-то в глубине сознания понимал — это не только Зара. Лисара толкала ее, богиня огня не стеснялась показывать эмоции публично.

Площадь взорвалась смехом и одобрительными воплями. Воины стучали мечами о щиты, свистели, выкрикивали что-то про силу и удачу на их языке.

Хакон рассмеялся громче всех, голос гремел как раскаты грома.

— Ха! Чужак с юга сумел завоевать сердце столь сильной женщины! Это достойно величайшего уважения!

Он подошел, хлопнул меня по плечу с силой, которая свалила бы лошадь.

— Береги ее, южанин! Такие женщины рождаются раз в поколение! А уж покорить подобную — настоящий подвиг!

— Учту совет, — ответил я, когда Зара наконец отпустила мои губы.

Девушка усмехнулась, прижалась ко мне боком. Золотые глаза сияли довольством и чем-то еще.

— Прости, — прошептала она только для меня. — Лисара настояла. Сказала, нужно публично заявить о правах.

— Богиня огня собственница, значит, — заметил я с усмешкой. — Забавно.

— Не только она, — Зара ткнула меня пальцем в грудь.

— Рад узнать.

Эйрик подошел, склонился в поклоне.

— Господин Торн, — сказал варвар с уважением. — Вы совершили нечто невероятное сегодня. Убили демона.

Хакон поднял руку, привлек внимание толпы.

— Сегодня ночью устраиваем пир! В честь победы! В честь павших! В честь гостей с юга, которые сражались за Фростхейм как свои!

Новый взрыв криков. Воины подхватили Хакона на руки, понесли к главному залу. Барабаны загремели громче.

Пир начался через час. Главный зал крепости оказался огромным, с высокими потолками, украшенными рогами зверей и оружием. От камина шел теплый свет. Длинные столы ломились от еды — жареное мясо, толстые караваи хлеба, сыр, овощи.

И пиво. Много пива. Северное, крепкое, пахло медом и чем-то травяным.

Воины сидели за столами, ели, пили, рассказывали истории о битве. Каждая история становилась все более преувеличенной с каждой кружкой эля.

Хакон сидел во главе стола, рядом с ним я и Зара. Ярл пил так, будто это была вода, не пьянея ни капли.

— Рассказывай, южанин, — потребовал он, хлопнув меня по спине. — Где ты учился драться?

— Долгая история, — ответил я, отпивая из кружки. Пиво было крепким, вкусным. — Коротко говоря, враги лезли, я убивал. Повторял процесс долго. Я становился сильнее.

— Это все? — Хакон выглядел разочарованным.

— В основном да. Были детали, но суть та же.

Зара рассмеялась, прижалась ко мне ближе.

— Он всегда такой. Спасает мир, потом говорит, что это была прогулка. Кстати, ярл, что там насчет моей просьбы?

Хакон усмехнулся и махнул рукой.

Дверь зала открылась. Охранник вошел, ведя за собой невысокого мужчину. Тот был худощавым, с темными волосами и серыми глазами. Одет в простую одежду, за плечами потертая сумка. Лицо обветренное, руки покрыты шрамами.

Зара вскочила с места.

— Талий!

Она бросилась к нему, обняла крепко. Мужчина улыбнулся, обнял ее в ответ.

— Зара. Рад видеть тебя живой.

— Рада видеть тебя не в тюрьме, — ответила она, отстраняясь.

Хакон встал, подошел к ним.

— Твоя подруга попросила освободить тебя, — сказал ярл Талию. — Она помогла отбить нападение, защитила мой город. Это дает ей право просить. Ты свободен, но предупреждаю, если попытаешься снова проникнуть в запретные катакомбы, следующий раз закончится не тюрьмой.

— Понял, — вежливо кивнул Талий. — Спасибо за милость.

Хакон вернулся на свое место, продолжил пить. Зара привела Талия к нашему столу, усадила рядом.

— Талий, это Дарион Торн, — представила она. — Дарион, это Талий, мой старый друг.

Я кивнул. Мужчина протянул руку, я пожал ее.

— Слышал о тебе, — сказал Талий. — Человек, который спас столицу. Впечатляет.

— Просто был в нужном месте, — ответил я.

Талий усмехнулся, сел удобнее.

— Скромность. Редкость в наше время.

— Что ты вообще делал в катакомбах? — спросила Зара. — Зачем рисковал?

Талий выпил половину кружки одним глотком, вытер рот тыльной стороной ладони.

— Искал артефакт, — ответил он просто. — Связанный с Сердцем Льда и старым Разломом S-ранга.

Я насторожился. Сердце Льда. Зара упоминала его по дороге сюда.

— Объясни подробнее, — попросил я.

Талий посмотрел на меня внимательно, оценивая. Потом кивнул.

— Пятьсот лет назад здесь открылся Разлом S-ранга. Огромный, самый крупный за всю историю этого региона. Его закрыли, но влияние осталось. Климат изменился, температура упала, началась вечная зима.

Он сделал паузу, пережевывая мясо.

— По легендам, в момент открытия Разлома был порожден артефакт. Кристалл, который называют Сердцем Льда. Пока он существует, холод не отступит.

— И ты думал найти способ добраться до него через катакомбы? — спросила Зара.

— Да, — кивнул Талий. — Мой покровитель указал мне путь.

— Покровитель? — я поднял бровь.

Талий достал из сумки медальон. Бронзовый, с выгравированным глазом в центре. Медальон пульсировал слабым светом.

— Я апостол бога Экзархата. Его сфера — поиск и открытие. Он тянется к тайнам, загадкам, древним механизмам. Не к золоту или власти, а к знаниям.

Интересно. Бог-искатель. Это объясняло, почему Талий полез в запретные места.

— Экзархат сказал тебе про артефакт? — спросил я.

— Да. Он чувствует старые вещи, места силы. Сердце Льда излучает огромную энергию, его невозможно не заметить для бога.

Зара нахмурилась.

— Но зачем тебе этот артефакт?

— Не мне, — поправил Талий. — Экзархату. Он хочет изучить его, понять природу. Возможно, найти способ нейтрализовать влияние на климат. Эти знания могут помочь исправить ситуации, когда климат настолько изменился, как в этом месте.

Я допил пиво, обдумывая информацию. Сердце Льда, порожденное Разломом. Звучало знакомо. Тысячу лет назад подобные артефакты, пусть и меньшего масштаба по своему влиянию, иногда появлялись в местах, где демоническая энергия была особенно сильна. Своего рода проявление аспекта той или иной стихии в своем материальном носителе. Очень опасная вещь, но за которой все равно гонялись маги.

— Нам нужно возвращаться домой, — сказал я Заре. — Пока Феррус ничего не натворил. Чем дольше мы здесь, тем больше времени у него действовать.

Талий насторожился при упоминании имени.

— Феррус? Ты говоришь о Феррусе Морнингстаре?

— Знаешь его? — спросил я с интересом.

— Экзархат знает, — ответил Талий. — Он рассказывал мне истории. О войне богов, о предательстве, о том, как Феррус играл на два фронта.

Мужчина наклонился ближе, понизил голос.

— Экзархат говорит, что в божественных пантеонах все как у людей. Дружба, интриги, альянсы, предательства. Боги — не единая сила, они разобщены. Каждый тянет одеяло на себя.

— Лисара говорила то же самое, — заметила Зара.

— Лисара права, — кивнул Талий. — После войны с Энигмой доверия между богами почти не осталось.

Я усмехнулся.

— Политика. Даже на божественном уровне все сводится к политике.

— Именно, — согласился Талий. — Экзархат один из немногих, кто пытается оставаться нейтральным. Он не вмешивается в игры других, просто ищет знания. Ему остальное не сильно-то и интересно.

Барабаны загремели громче, воины начали новую песню. Нечто веселое, про женщин и выпивку

Хакон подошел к нашему столу, шатаясь. Видимо, пиво наконец подействовало.

— Талий! — рявкнул он. — Раз уж ты принял правила, пей с нами!

Он плеснул в кружку Талия еще пива, налив через край.

— За победу! За Фростхейм! За гостей с юга!

Мы подняли кружки, выпили.

Пир продолжался до глубокой ночи. Воины пили, ели, пели песни. Хакон рассказывал истории о прошлых битвах, с каждой кружкой становясь все более красноречивым.