Туман в голове растаял. Пазлы сложились.

Вольф понял чего от него хотел разведчик.

— Выставьте «секреты», — распорядился он. — Если они в самом деле хотят использовать брошенную деревню в качестве своего опорного или наблюдательного пункта, я хочу знать когда там их будет как можно больше. Накроем артиллерией и пустим разведку добить выживших. Ясно?

— Предельно, командир, — клон-разведчик в своей неизменной за столько лет броне, козырнул и направился к выходу. Вольф машинально отметил, что броня лишь кажется такой же, какой она была во времена Войн Клонов. Начинка другая. Эффективность лучше. В конце концов от ее носки не остается натёртостей на заднице и на внутренней поверхности бедра.

— Два вопроса, — Вольф сделал еще один глоток, с сожалением отмечая, что в банке почти не осталось содержимого. — «Где взял?» и «Зачем приперся?».

Трясина стирает личные и служебные границы.

— Ответ один, — усмехнулся Буст. — К нам прилетел корабль.

— БДК же будет только завтра!

Привезут запчасти, боеприпасы, заберут раненных, доставят подкрепления, медикаменты, провизию. Все стандартно.

— Это не БДК, — усмехнулся Буст. — Собственно, вторая часть твоего интереса — у нас поддержка. Они и привезли. Пусть для всех не хватит, но целый «Налетчик», забитый всем самым необходимым. Ребята заглянули по пути к нам на оперативную базу, загрузились по списку из наших запросов, привезли что смогли. Я распорядился, чтобы третья рота разгрузила корабль коммандос. А то там в коридорах и одному без брони тяжело двигаться от контейнеров.

Банка закончилась. Понемногу накипала усталость.

Вольф потер переносицу, оглядывая блиндаж. Спасибо инженерным войскам легиона — тыловая база была отстроена так, что лучше не бывает. С учетом того, что у неприятеля имелась артиллерия, все важное перенесли под землю. Все склады, все расположения, штаб, точки связи, переходы между наземными укрепрайонами… Даже из этого блиндажа имелся проход вглубь чернозема, к недрам базы. Или же к ходам сообщения к ближайшим двум «укрепам».

На стене висела вполне себе тривиальная бумажная карта из глянцевого материал — распечатка карты местности по данным спутниковой разведки. На ней отмечены известные позиции противника. И грохочущий фон — артиллерийская стрельба — уже как-то стал нормой дня.

Вольф смотрел на карту, сам на понимая, что хочет увидеть. Блиндажи, окопы, замаскированные позиции, сразу вносились на эту карту, и мгновенно отправлялись во все подразделения. Каждый выход разведчиков все больше и больше усеивал карту подробностями. И все меньше и меньше Вольф верил в то, что позиции врага можно будет взять без орбитального обстрела.

Хитрость противника заключалась в том, что… эти новые позиции, возникшие буквально за ночь, располагались в торфяниках. Один мощный удар флотского турболазера — и загорится тут все к хаттовой матери. Не потушить потом.

Пробиваемость и воспламеняемость у наземных орудий ниже, чем у корабельных. На это противник расчет и делает. Если поджечь торф, то противник просто отойдет в предгорья, спрячется в скалах и многочисленных рукотворных пещерах, соединенных проходами. Да, они будут заперты пожарищами, но не факт, что не смогут через свои подземные ходы передислоцироваться.

А вот армия вторжения будет вынуждена ретироваться из своего укрепленного пункта — выжить в горящих торфяниках практически невозможно. У противника нет возможности поджечь местный торф — пытались, не вышло. У Доминиона такая возможность имеется, но реализовать ее — стратегическое самоубийство.

Это будет значить утрату всей стратегической инициативы в зоне ответственности 104-го. Допустить подобного нельзя.

Стрелка настенного хронометра лениво перевалила за два часа ночи.

— Коммандос, говоришь, — медленно произнес Вульф. — Грегору будет приятно поработать с коллегами.

104-ый передислоцировали вместе с командиром отряда «Фокстрот», благо что они уже сработались. Но от еще одного отряда коммандос никто не откажется.

Военные разведчики — это сила, но они не коммандос. Коммандос вообще отдельная категория клонов. На порядок выше, сильнее, результативнее.

В блиндаже было тепло. Газовый нагреватель поддерживал здесь комфортную температуру. Как и десятки таких же в других укрытиях.

Вольф посмотрел в сторону.

Дежурный по блиндажу клон дремал на раскладной кровати. В броне, с шлемом на голове. Под головой рука, вторая — сжимает бластерный карабин. Стоит его тронуть — и он тут же проснется, готовый к бою. Вольф, если представлялась возможность, давал бойцам отдохнуть. Нужно восстанавливать силы в этой трясине.

Ещё один боец беспокойно дремал на спальнике в углу блиндажа. Связист, больше суток проведший на своем посту во время отражения очередного наката противника.

Их коридора, за самодельным перекрытием, послышались множественные шаги, коим предшествовало открытие двери в коридор. Кто-то вошел с улицы. Как ни старайся, но все спрятать под землю невозможно — часть неважных построек, дозорных укрытий, остались на поверхности.

Вольф оторвался от карты бросил взгляд на пистолет на столе, но быстро вспомнив, что наверху есть скрытые караулы, успокоился. Вечное напряжение давало о себе знать, и многие вещи проходили рефлекторно. Избавиться от них невозможно. Даже Буст сейчас, пусть и не изменил положения, целится из карабина в сторону входа.

— Командир на месте? — полог накидки отодвинулся, но за ним никого не было. Лишь две пары потертых доспехов по обе стороны от центра прохода.

Тоже чувствовался опыт пришедших — расположение расположением, но лучше отойти с линии выстрела.

— Здесь, — ответил Буст, убирая оружие. — Командир, это коммандос, о которых говорил.

Нагнув голову, один за другим внутри оказались четверо бойцов. Вольф почувствовал, как на мгновение сжалось сердце при виде этой четверке. Бело-оранжевая броня, бело-зеленая, бело-желто-черная, бело-красная с отпечатком ладони на шлеме.

И в дискомфорте виноваты отнюдь не энергетики.

— Рад видеть вас, ребята, — Вольф поднялся из-за стола, протягивая руку скинувшему шлем Боссу. — Слышал, что вы нашлись, что с нами. Но встретиться лично… После стольких лет…

Соприкосновение двух бронированных перчаток было похоже на выстрел из пулевика с глушителем. Сухо, четко, с силой.

— Вольф, — расплылся в улыбке Скорч.

— Жив еще, — Сев, поставив снайперскую винтовку в углу, четвертым пожал руку командиру легиона. Сразу после Фиксера и Скорча.

— Могу тебе сказать тоже самое, — усмехнулся командир 104-го. — Надо полагать, вас надо благодарить за нежданное пополнение?

— Не с пустыми же руками к старому другу в гости лететь, — хмыкнул Босс, присаживаясь на пустой ящик из-под газовых картриджей для бластеров. — Вижу помолодел, подрос в должности. Не батальон, но легион?

— Долгая история, — махнул рукой Вольф, присаживаясь вслед за гостями. — Каким приказом вы к нам?

— Исправляем свои просчеты, — помрачнел Босс, бросив взгляд на Буста. Потом перевел глаза на Вольфа. Фиксер проследил взглядом по двум спящим бойцам.

— Можешь говорить при нем, — разрешил Вольф. — Дежурный и связист с отключенными внешними сенсорами. Буст — мой старый товарищ. Ему доверяю как себе.

— Не настолько, чтобы рассказать, что знаком с «Дельтами», — проворчал старый соратник.

— Много будешь знать — быстрее утилизируют, — невесело пошутил Скорч. Клоны мрачно улыбнулись.

Шутке скоро будет тридцать лет. Придумали ее после того, как в Великой Армии Республики пошли слухи о клонах, работающих на Разведку Республики. Занимались они не сколько шпионажем, сколько выслеживанием и устранением клонов-дезертиров, предателей, неблагонадежных. Или тех, кого таковыми «назначали».

Даже в армии клонов, где все как один — верны, мотивированы и готовы сражаться до конца — находятся неприятные «эксклюзивы». Вольф старался не думать, имеются ли таковые в клонической армии Доминиона. Но как минимум, слухов о «чистильщиках» и бесследных исчезновений солдат-клонов, в Вооруженных Силах не ходило.