Император постучал пальцам по папке:

— Ответ здесь.

Он подвинул её в мою сторону.

Пока я открывал папку, Император исследовал меня пытливым взором. Но уже на первом листе внушительной пачки документов всё стало понятно. Передо мной была патентная заявка на Фокус-Столбы. Я перевернул страницу, затем другую. Александр Сергеевич знатно поработал. Он вообще спал с моего отъезда⁈

— Ничего похожего никто никогда не делал, — сказал самодержец, когда я поднял на него взгляд.

— Я польщён, Ваше Императорское Величество, что мои скромные труды привлекли Ваше внимание…

Он поморщился и требовательно постучал пальцем по столешнице:

— Стоп-стоп-стоп, Миша. Без этого обойдёмся. Без скромности и дипломатических танцев. Я хочу знать, как это вообще тебе в голову пришло?

Я пожал плечами:

— Не знаю… Просто увидел. Просто понял, как должно быть.

— Просто понял… — эхом повторил Император, откинулся на спинку, не отрывая от меня взгляда. — Просто понял. Хорошо же. Ты голоден, Миша?

Я подумал про вилки и порядок работы с ними, вбиваемый мне Губаревым в течение полёта. Если трапезы можно избежать — так и поступлю. Поэтому медленно помотал головой:

— Нет, Ваше Императорское Величество, благодарю Вас.

— Прекрасно. Тогда сразу к делу. Я вызвал тебя, Миша, чтобы сказать: я забираю этот патент.

Он ждал реакции, но я умею держать себя в руках. Но вопросительный взгляд всё же изобразил. Я почувствовал касание психоманта. Мы не одни? Или это сам Император меня зондирует?

Магии в правителе Российской Империи было очень много, но в чём его дар я никак не мог понять. Будто бы смотрел на солнце без очков.

— Ты знаешь, что такое принудительная лицензия? — спросил он, спустя несколько секунд тишины.

— Конечно, Ваше Императорское Величество.

— Тем лучше. Я не хочу, чтобы такое изобретение принадлежало только тем, кто заплатит за него. Я хочу, чтобы все Конструкты, от Гродно до Нового Тихвина имели эти постройки.

Я почувствовал присутствие на нашей встрече кого-то ещё. Кого-то третьего. Меня исследовали и испытывали. В соседней комнате был психомант, отмечающий мои реакции на слова самодержца.

Пусть восхитится моим спокойствием. Я пройду любые проверки. Император тем временем продолжал:

— Тебя и твоего наставника я, разумеется, не обижу. И не думай, будто бы большим секретом является тот факт, что имя Павлова стоит на этом патенте для галочки.

Врать августейшей особе я не собирался, и Императора, кажется, удовлетворило моё молчание.

— Я разбираюсь в работах Александра Сергеевича, Миша. Он один из моих любимчиков среди ныне живущих Зодчих. В этой схеме, — он снова постучал по папке, — от него только его фамилия.

Я терпеливо ждал продолжения.

— Но я понимаю, почему это сделано именно так, и потому закрою глаза, — вздохнул Император. — Поддержание благоденствия России требует большое число институтов и иногда они становятся… Неповоротливыми. Однако я верю в людей и в их способность находить изящные решения. Голова должна работать.

Он улыбнулся.

— Когда всё слишком просто, то нет тонизирующего воздействия, Миша. Но я не об этом. Скажи, у тебя, совершенно случайно, нет ещё чего-нибудь, что ты вдруг «просто понял»?

— Пара идей имеется… — уклончиво ответил я.

— Хорошо. В таком случае, Миша, я хотел бы видеть тебя в столице. Проси всё, что хочешь. Я обеспечу тебя всем необходимым. Конструкты — это наше будущее, Миша. И мне кажется, ты понимаешь это как никто другой.

— Ваше Императорское Величество, — тихо произнёс я. — Если и вправду мне позволено просить… То я хотел бы остаться на фронтире.

Император вздёрнул бровь:

— Фронтир может держать кто угодно, Миша. А находить то, что ты «просто понимаешь» — больше никто.

— Моё место там, Ваше Императорское Величество.

— Хорошо, — он открыл второй ящик, вытащил оттуда новую папку и положил рядом с первой. — Раз уж мы заговорили о фронтире. Порченое золото. Сверхоружие против Скверны. Тоже «просто понял»?

— Наблюдения, Ваше Императорское Величество, — признался я. — Окрестные деревни десятилетиями не подвергались атакам. Твари Скверны проходили мимо домов, нападая на заставу, на солдат, на Зодчих, а сами поселения не трогали. Я просто задался вопросом почему. И нашёл ответы.

Он кивнул своим мыслям, исследуя меня, и произнёс:

— Тебе потребовалось несколько недель на то, до чего не додумались ведущие специалисты за прошедшие годы. И мало того, ты сумел ещё и границу Изнанки продавить. Откуда ты такой появился, Миша?

— С Урала, — пожал плечами я. Губы Императора тронула улыбка.

— Это было хорошо, — сказал он. — Миша с Урала.

Послышался звук выдвигаемого ящика и на стол легла следующая папка.

— Здесь у меня отчёты собранные несколькими службами, Миша. От Секретной Службы и Имперской Комиссии по борьбе со Скверной, до Тринадцатого Отдела и Министерства по земельным вопросам. Одни положительные характеристики.

Он достал из папки несколько документов:

— Также тут у меня находятся прошения по двум Конструктам и запрос на возведение ещё одного. Плюс решение по новым землям. Во всех бумагах фигурирует твоё имя.

Император демонстративно взял ручку и подписал первый из них, затем вторую, не отводя от меня взора, затем третью. После чего протянул документы мне и аккуратно положил ручку на стол. Я взял бумаги, бегло проглядел.

— Это слишком щедро, Ваше Императорское Величество!

— Возможно, Миша. Нет сомнений, я мог бы отдать земли талантливому человеку другого рода. Передать Конструкт проверенному Зодчему, ждущему своего шанса уже много лет. Отказать в прошении Володина, и обязать тебя поддерживать Конструкт во Влодаве за счёт какого-нибудь выпускника Академии. Это имело бы смысл, если бы мне захотелось наблюдать, как на вдруг ожившем направлении внезапно образуется хаос и заплетётся клубок интриг, отбрасывая наши успехи. Тот регион стал мне крайне интересен, Миша. Я делаю ставку на тебя, понимаешь?

— Благодарю вас, Ваше Императорское Величество. Постараюсь не осрамиться.

— Постарайся, — согласился Государь. — Говорить буду прямо: на моём веку не так часто попадались люди таких талантов, Миша. Ты поцелован Богом, не иначе.

Он перекрестился и продолжил:

— Отмечу, что в твоих глазах слишком много мудрости для столь юного возраста. Но всё же скажи мне, Миша, сумеешь ли ты откусить такой кусок пирога? — во взоре Императора появилось сомнение.

— Пока я плохо представляю его размер, — признался я.

— Внушительный. Если ты не готов, то я пойму. Моё предложение о работе в столице ещё в силе. Я гарантирую тебе всецелую поддержку с моей стороны. Сиди, твори, посещай балы, обменивайся опытом с лучшими Зодчими мира. Многие всю жизнь мечтают о подобном. Деньги, слава, женщины и спокойный край. Выбирай, Миша. Выбирай разумно. Эти бумаги могут исчезнуть в моём кабинете, и я не стану осуждать тебя за твоё решение. Все мы люди.

Он изучал меня, как и неизвестный психомант.

— Я выбираю фронтир, — спокойно сказал я. Император покачал головой в недоумении, а затем снова откинулся на спинку стула.

— Хорошо же, Миша с Урала, — он открыл ещё один ящик. Да сколько их у него там⁈ Но на моём лице не дрогнул ни единый мускул.

— Возьми, — приказал Император.

Я почувствовал магию, скрытую в переданном мне конверте. Незнакомая, бурная, едва приручённая. Император терпеливо ждал, но, видя моё замешательство, сказал:

— Смелее, Миша.

В конверте лежала грамота. Бумага переливалась магией. Мой взгляд скользнул по письменам, а затем поднялся на Императора. Неужели…

— Ваше Императорское Величество… Это ведь…

— Я давал его и за меньшие заслуги. И пусть впервые передо мной человек столь юных лет, но я же сказал, что не обижу вас с Павловым. Приложи палец к печати.

Место под печатью светилось, будто сквозь бумагу пыталось прорезаться спрятанное по ту сторону солнце. Я медленно поднёс палец, ощутил жар кожей и неприятное покалывание. Очень неожиданное событие.