Если французы за ней следили и после того, как она уехала из Франции, то точно должны знать, что в Москву она не заезжала.

Они, наверное, и ждали бы, в принципе, от заподозренной французской спецслужбой русской разведчицы, что она тут же поедет в Москву советоваться со своим куратором. Ну логично же, что не сразу. Выждет, может быть, дней пять или неделю, чтобы это не выглядело слишком сильно подозрительно. Но потом же поедет, правильно?

А она, получается, скоро уже больше месяца как узнала о том, что ее французская спецслужба пасет, а в Москву ни разу так и не поехала.

Разве с точки зрения французов это не будет выглядеть так, словно никакая она не разведчица, а обычная девушка‑эмигрантка, которая уже давно забыла про Москву? И для неё сейчас гораздо важнее бизнес‑интересы её мужа, которому она так охотно помогает раскручивать семейную компанию.

Так что, если Артамоновой вдруг захочется в чём‑то её упрекнуть, Диана заранее была готова к тому, чтобы при необходимости отшить её. Пока она за рубежом, она и только она заботится о своей безопасности так, как считает разумным. Ну и тем более — что ей полезного сказала бы Артамонова, если бы она прикатила сразу после Парижа в Москву?

Диана сильно сомневалась, что сможет услышать от неё вообще что‑то полезное по этому делу. Велит остаться навсегда в Москве, не ездить больше в эту Европу, не рисковать? Диана очень надеялась, что такой совет она не услышит, потому что в любом случае не готова ему последовать.

Ну а что та ещё может толкового сказать?

Лондон, штаб-квартира МИ‑6

Начальник отдела СССР Роберт Баннер изучал свежие отчеты, поступившие из Москвы из резидентуры. Много там чего было. Но его внимание привлекло сообщение от резидента, что ему на глаза попался некий журналист Павел Ивлев. Тот указал, что этим молодым человеком активно интересуется и ЦРУ. Также было указано, что с ЦРУ достигнута договорённость о совместной разработке.

Указывалось, в том числе, что этот Ивлев побывал недавно на Кубе, и взял интервью у Фиделя Кастро, которое затем было опубликовано в газете «Труд». Про эту газету Баннер, конечно же, знал — большая и влиятельная. А Фидель Кастро всегда был в поле интереса всей МИ-6, потому как информация по нему очень интересовала друзей из Вашингтона.

Дел у начальника отдела было много, все же СССР очень серьезная страна, главный геополитический противник всего Запада. Но Баннер медлил, не пролистывая отчет дальше.

Павел Ивлев… Где же ему раньше попадались это имя и фамилия? А он был уверен, что попадались. Но вроде бы не в документах. Да, точно — кто‑то ему называл это имя и фамилию. Да не так и давно…

И тут он вспомнил брифинг по борьбе с ИРА, который проводился три дня назад. На нём был доклад о том, что у ИРА в Северной Ирландии появилась новая листовка, обличающая англичан во всех бедах ирландского народа. Причем достаточно неплохо написанная.

Также докладывали о том, что удалось выявить первоисточник, откуда был взят материал для подготовки этой листовки ирландскими террористами. Оказалось, что это советский альманах «Спутник», издающийся на английском языке.

Как он попал в руки ирландских террористов — кто его знает. Но оттуда взяли статью, написанную советским журналистом Павлом Ивлевым. И, слегка её переработав, превратили в пропагандистскую листовку, направленную против британского правительства.

«Так‑так‑так», — побарабанил пальцами по столу офицер. — «Может ли это просто быть совпадением?»

Он, конечно, был специалистом по Советскому Союзу, но не филологом, так что точно не знал, сколько именно Павлов Ивлевых в нём находится. Имя и фамилия короткие, так что может быть много таких. Хотя у русских всё же длина фамилии не обязательно означает, что фамилия не очень редкая. Взять хотя бы «Васильев». На три буквы в фамилии больше, чем у Ивлева, а людей с такой фамилией в СССР огромное количество.

Значит, нужно посылать резиденту в Москве подробный запрос со всеми деталями этой листовки и статьи в альманахе, чтобы он выяснил, принадлежит ли она перу именно этого Павла Ивлева. Если это так, то нужно, чтобы он выяснил, каким образом эта статья попала в этот советский альманах «Спутник» на английском языке. Как именно они их туда отбирают?

Несомненно, что к этому прикладывает руку и КГБ. Но вот насколько отчётливо торчат его уши оттуда?

И самый интересный вопрос: может ли быть так, что этот материал первоначально задумывался в рамках тесных отношений между ИРА и КГБ именно как агитационный материал против Британии? А в этом альманахе был опубликован сугубо для того, чтобы запутать следы?

Хотя в этом случае, конечно, логично ожидать, что имя и фамилия в статье в этом альманахе будут фальшивыми… Ну вот это тоже как раз и надо будет выяснить. В этом случае, конечно, этот Павел Ивлев, разработку которого резидент начал в Москве, не будет иметь никакого отношения к этой статье и к этой ирландской листовке. И надо будет не забыть уточнить тогда у резидента, в чем именно смысл его разработки? Потому как Лондон хотел от своей резидентуры в Москве много чего. Очень интересовали агенты в военной среде, научной, в политических кругах. С диссидентами, опять же, плотно работать нужно было. В чем тогда смысл разрабатывать вместе с ЦРУ какого-то советского журналиста?

Москва

Хорошо, что приёмы в посольствах стартуют со вторника и будут все пять дней подряд по вечерам. Хорошо, потому что это означает, что сегодня, в понедельник, я попадаю наконец на самбо. Сразу туда и поехал после встречи с Мещеряковым.

Спарринговали, как обычно, с Сатчаном, обсуждая заодно текущие дела. Напомнил другу о подарках для детей из детдома. Сатчан обрадовался и сказал:

— Точно, а я что‑то забегался, и у меня совсем из головы вылетело. Молодец, что напомнил, а то нехорошо получилось бы, что в один год помогаем, а в другой пропадаем. Я с Бортко переговорю по этому поводу обязательно.

— Ну и хорошо. — довольно кивнул я. — Тогда я наберу завтра директора детдома и уточню у неё, что в этом году нужно. Годится ли всё, как в прошлом году, по тому же списку, или какие‑то другие потребности появились. Решил, кстати, в этом году ещё и студентов своих подключить с факультета. А знаешь, почему? — спросил я Сатчана.

— Почему? — охотно спросил тот.

— Потому что я решил расширить помощь с одного детдома на несколько. Пришло в голову, что, в принципе, этот‑то детдом не бедствует, ЗиЛ очень серьёзное предприятие. Так что решил поискать другие детдома, где снабжение похуже и часть помощи туда кинуть.

— А ведь верно, Паша, — согласился Сатчан. — Тогда да, каждая копейка в дело пойдёт. Сколько, конечно, там твои студенты подкинут — немного совсем, но уже что‑то.

— Ну не совсем и немного, — сказал я. — Там, тем более, у нас есть одна девчонка выпендрёжная, которая в самом начале нашей учебы неправильно себя поставила. Обидела тех, кто на курсе сейчас в заправилах ходит. Так она, желая исправить с людьми отношения, в этом году папу своего раскрутила на очень серьёзную помощь. Там, по предварительным подсчётам, под тысячу рублей только от неё в результате подарков будет.

— Ого! — сказал Сатчан. — Вот тебе и студенты!

Вернувшись домой, нашел в ящике телеграмму от Ивана. В ней было указано, что он прибудет утром в среду.

Едва поднялся домой, как зазвонил телефон. Глянул на часы — уже девять вечера. Ну, посмотрим, кто там звонит в такое время.

Голос был с очень характерным акцентом, так что я сразу же и узнал, кто звонит. Это же подручный Фирдауса из торгпредства ливанского. Как его там… Ихсан!

Очень надеюсь, у него не какая‑нибудь очень специфическая тема от Фирдауса, которую он начнёт тут же по телефону со мной обсуждать…

— Господин Ивлев, — сказал он, — Это Ихсан. Извините за поздний звонок, но тут вам от семьи Эль-Хажж подарок пришёл. Хотел узнать, когда вам будет удобно, чтобы я его привёз? Если вдруг удобно прямо сейчас, то я могу быть у вас в пределах получаса.