Поставила их рядом, запрыгнула на один из, призвала себе ошметок какой-то твари, обратила его в небольшой штырек, сделала по образцу этого штыря еще десяток, и проделала под эти все штыри отверстия в стенах куска дома, на котором стояла. Вставила штырьки, и надела сверху на штыри, один образец на другой, проделав в верхнем такие же отверстия под штырьки при надевании. Собрав в итоге два кусочка как на пазы, что разделить теперь можно только сняв вверх.

— Много операций. — поморщился я.

— Много, это только на старте. — не согласилась сестра, и под взмахом её руки, штыри стали плодиться тысячами, копируя сами себя из доступного материала. — И с домами так же! По перевести тяжело, а потом. — залучилась она довольством.

— Ладно, ладно, — вздохнул я. — только у тебя половина штырей кривые.

— Ой.

— А вторая не выдержит и части положенной нагрузки.

Девочка покраснела от стыда.

— И вообще, проще уж приделать домам пазы, чем это вот все.

Сестренка поникла.

— И массы чутка добавить, не жадничать. Делать в общем по нормальному, а не тяп ляп, чтобы развалилось через полгода.

— Но тогда они никогда от нас не съедут! — воскликнула сестра, смотря на меня с видом «Ну брат! Ну как так⁈».

А я посмотрел на неё с видом «Ты дурочка, или как? А сестренка?».

— И вообще… а нам разве надо, чтобы они съезжали? Мы ведь строем не у себя на острове.

— Точно. — стукнула она кулачком по своей ладошке.

— А тварей нам поставить должны еще не маленько, их там на поле боя еще наверняка много, целые поля, так что… ресурсов хватит.

Мы всё равно не знаем, на что иное девать эту гадость. Копья для боя из них делать такое себе, и не зачем — у нас есть материалы получше! И в достатке сейчас. А на что-то иное просто фантазии не хватает. Хотя нет, хватает — дома вон придумали делать! Вспенивая…

И по большей части нам эти твари не нужны! Но… нам предложили оплатить работу ими же! И учитывая, что оплатить ничем иным нам ассоциация вообще не могла, и скидывает этих существ к нам словно мусор… нам приходится их принимать к себе и хранить, улыбаясь и счастливо помахивая! Тем более что даже мусор, стоит каких-то денег. Все же в этих существах, магии осталось пусть и совсем крохи, но она есть! Есть… а значит они все равно должны оцениваться дороже, чем просто на вес подлежащего переработки хлама. Скажем… по пятьдесят Юнь за кило! Цена колбасы!

Да, вполне норм цена, как я понимаю! А значит… условимся, что каждая тварь вешает около полусотни кило — чаще меньше, но и гиганты тоже попадаются! И получим что… погодите-ка! Нам уже скинули сюда больше двадцати тысяч тушек! И судя по только набирающим темпам сброса в «пропасть», после перерыва и неких уже свернутых сейчас разборок на той стороне, сбрасывать сюда будут еще долго и много! И… как бы не миллион! Миллион тварей, что мы… а уже две тысячи существ, это пять миллионов Юнь! А миллион… это чо, два с половиной миллиарда⁈ Нам… дадут два с половиной миллиарда Юнь за работу⁈

— На что мы подписались, сестрица⁈

— М? Ты о чем брат?

— Да вот я тут подумал, что нам сейчас в мир уронили две с половиной тысячи Юнь. И еще две… и еще… а вот лезет кабан на целую десятку! Лихо они там развернулись…

— Брат, ты вообще про что⁈

— Про то что даже на вес, существа с маной внутри должны стоить дорого и это… очень дорого! А нам их сюда… валят грузовиками, как оплату… чего-то. Тебе не кажется, что мы надорвёмся, производя вещи в оплату за это?

Сестрица захлопала глазами, не понимая, о чем я и к чему. А после того, как я ей всё подробно разъяснил, замотала головой.

— Не брат, ты явно чего-то недопонимаешь.

— И чего же? Разъясни.

— Ну… не знаю! Например, то, что эти туши за эти деньги никому не продать.

— А значит и этой цены у них нет, — осенило меня и я начал успокаиваться.

— Верно. — кивнула она в ответ, видя, что я уже не кипешую почем зря, — К тому же, мертвые тела, с выдыхающейся магией, уже начинают портится, вонять, их надо скорее утилизировать и платить деньги ЗА утилизацию, а не за продажу получать! Хотя я почти уверена, что несмотря на это, тушки и продают тоже. И эшелонами вывозят из города.

— Да, ты права. — подумал я, кивая. — Хотя думаю с дорогами за пределами Вана сейчас полная жопа из-за продолжающихся подвижек пространства.

— Да. Разгладившиеся кривые, с вывернутыми путями и отбойниками посреди дороги, и кривые, и петли, что неожиданно образовали на прямых участках дорог и магистралей. И вообще, непонятно что везде и всюду. — покивала она головой, соглашаясь со мной.

— А дальше больше. — вздохнул я. — Ведь у планеты вырвали лишь кусочек с поверхности, но не тронули её в глубину. Не вынули часть из сферы! Без магии, но с такими вводными, всю поверхность бы колошматило, с землетрясениями каждый час, а так…

— Земля просто будет лезть с низу, пытаясь выровнять состояния верха, вернуть недостающею длину сжавшейся поверхности… кстати, именно из-за магии ведь в этом мире в принципе нет землетрясений, да?

— Ага. — кивнул я, — Хоть что-то полезное от этого Хаоса и его влияния.

Из-за него, любые изменения и сдвиге земной коры тектоники происходят плавно и незаметно. Вернее, они там, на глубине, куда еще не проникла сила измерения, происходят так же, как и всегда, и без магии, но до поверхности ударная волна тупо не доходит, теряясь в пути. Размазывается во времени, и если и дает какие изменения на поверхность, то с очень большим временем прохождения этих изменений.

Плавно, без рывков и колебаний… а извержений лавы и вулканов вообще не происходит, просто люди иногда замечают, что дерн почвы с чего-то раздвинулся, и там под ним какой-то серый камень средь поля появился. Ну или гора расти начинает, словно бы кто-то толкает её из-под земли наверх…. Видео об этом есть в сети, и они там нередки, и довольно забавны на вид.

А местные ученые, даже кучу научно доказанных теорий вывели, объясняя почему все это вот так происходит, с точки зрения какого-то… бреда в основе. Но поскольку всё, кроме самой основы этой научной пирамиды абсолютно доказано и можно проверить, их теории неоспоримы! А в корень никто и не смотрит.

— Вот брат, — вернулась сестричка к теме, — Раз мусор нельзя продать, вывести туда, где можно продать, но он начинает вонять, мешаться и портится, то его срочно нужно куда-то деть даже за бесценок и бесплатно, пока за его утилизацию не пришлось платить тем, у кого денег нет, — напомнила она мне о том, что у ассоциации охотников в бюджете дырка, о чем нам Павел сам сказал, — Да и у самого города сейчас вряд ли все норм с деньгами, как в провинции в целом, бедствие все же сильно всех потрепало.

— И тут подвернулись мы, — сказал я грустно, понимая, что мы реально принимаем мусор в совой дом, потому что можем его у себя разместить.

Сестрица кивнула, подтверждая.

— Но ты не расстраивайся, братик! Эти твари все равно денег стоят!

— Пять Юнь кило? — ответил я с намеком.

— Возможно, — уклончиво ответила она, отводя взор.

— Все равно двести пятьдесят миллионов Юнь выходит. — подсчитал я, и сестра скривилась.

— Отрабатывать и отрабатывать…

— Ну… куда деваться? — пожал я плечами и улыбнулся, — Уже подписались.

— Ну… может через пару лет цены на существ подорожают… — подумала сестра, и перед ней появилась пачка из десятка изломанных существ, что сжавшись, нагрелись, сплавились, и расширившись, обратились в кривобокую коробку дома-квартиры, под неудовольствие сестрицы.

— Это вряд ли. — вздохнул я, и тоже начал делать заготовки под дома. — Нам проще будет отработать. Все же… наши копья стоят по миллиону!

— Это на аукционе. — усмехнулась она в ответ, — А если начнешь продавать, да массово, больше пары тысяч все равно никто не даст.

— По цене орочьего оружия что ль? Не сестра! Ты перегибаешь палку!

— Хорошо, пятьдесят тысяч за копье!

— Сто!

— Ладно… нет! Мы не будем ими торговать!