— Нас что ли? — высунулись мы из кузова, и ощетинили лица копьями, — Ну попробуйте, похитьте! — сказали мы бледнеющим служителям порядка, — А мы поглядим.
Однако сдаваться на этом полицаи не стали, продолжив что-то мямлить об ограничении движения, из-за особого положения. И прочей ерунде, что по факту охотникам давало лишь зеленый свет, а не наоборот. Как ни крути, охотники, одна из экстренных служб города! И всеми делами охотников должны заниматься охотники! Поэтому если охотнику нужна помощь, или он встрял в драку, туда обязательно едут охотники, даже если там уже находится полиция и скорая.
Ассоциация в некотором роде спецслужба! И у них есть свои машины быстрого реагирования! И пара таких объявилась буквально через пару минут, сверкая мигалками, и гудя сиреной, взяв наши грузовики в охранение. А мешающих посторонних… ну пока ничего с ними делать не стали, но копчики и сами поняли, что их сейчас будут бить, скорее всего ногами, если не свалят.
И свалили! А мы наконец поехали под вой мигалок. Быстро, лихо с сопровождением! Никогда еще так не ездил! В кузове грязного вонючего большегруза, и с сопровождением кортежа машин! А кортеж именно что стал большим уже на следующем перекрёстке, пополнившись еще четверкой авто. Внутри них правда было всего по одному человек — слишком много охотников погибло в той битве! Зато дефицита в машинах не было, и вид создавался… вах! Все дорогу уступают! Словно на пожар спеши! А на самом деле… просто мусор вывозить!
Участок знакомого нашего слухача, оказался ровной полянкой асфальта, подле остова какого-то здания. Асфальт выходит на довольно широкую и неплохо сохранившеюся дорогу, а дорога прямо тут же, рядом, имеет перекресток с еще одной вполне неплохой магистралью. Это когда-то был выезд из города! И одна из улиц, идущая почти от самого центра, из района здания ассоциации охотников, сюда, и на загородное шоссе.
Наши тридцати тонные пластины аккуратно выгрузили на полянку, задрав кузов грузовика, и вывалив на асфальт наши пластинки, словно дрова. Крана в округе не нашлось, не тридцати тонной грузоподъёмностью, для аккуратного извлечения.
Зато нашелся бульдозер, что ковырялся в руинах здания рядом. Его мы и арендовали, и часа два крутили объединившеюся в одно целое пластину, ориентируюсь только на видимые нам линии и пространственные искажения, беся всех вокруг, этой бесконечной круговертью.
— Что они там поймать пытаются? И для чего… уже весь асфальт в округе перепахали. Наполовину гусеницами, на половину самим… камнем, что словно гигантская могильная плита, из черного гранита.
А мы ведь еще и подкладыванием тонки металлических пластины тут и там, под приподнимаемый края огромной булыги, которую поднять можно было только путем извлеченного из наших тел странного домкрата. С виду — блин стальной! Но может становится стальной чуркой! Умея удлинятся с нехилой силой. Почти как пневмо подушка, но металл, с памятью формы.
А после всех этих манипуляций, и во тьме наступившей ночи, сказав, людям, что разгрузку начнем не раньше полуночи, или даже чего-то ближе к утру, натянув на себя маскировочные халаты, скрывшись от глаз, принялись дочерчивать узоры, готовя площадку к активации и приему тонн плоти тварей, в наш мир, в наш замок.
Закончили как ни странно раньше планируемого, даже сильно — еще и десять часов не стукнуло, а мы уже все закончили! И убедившись в правильности работоспособности конструкта, приняв с десяток машин, что стали вести разгрузку «товара» прямо средь ночи, отправились в замок — фундамент успел сдвинутся местами на пол миллиметра! Опять все ловить! Кошмар!
Но в целом мы довольны. Разгрузка прошла бодро, мужики, хоть и прождали кучу временив машинах, ожидая, когда мы закончим, были весьма бодры, ведь успели урвать пару часиков сна прямо в машинах, и кипели энтузиазмам и надеждой — им тут жилье пообещали! Еще бы им не кипеть!
Ну а валить на огороженную светящимися фонарями площадку существ как в приемник, одно удовольствие. Плита работает упором, не позволяя «ухнуть в бездну», её не страшно сколоть — они прочная! Все видно, благодаря освещению — не мы его установили! Не мы! За нас все сделали иные! Да и ездить тут совсем недалеко и по пустым улицам, уже расчищенным от завалов и тушек тварей.
А нас ждет работа… на всю ночь. Откладывать больше нельзя! Вот никак. Да и мама, не дождавшись нас с нашей особо важной миссии, уже спокойно спит в своей кроватки в Сиэле. И надо бы купить ей иную мебель! Иную койку! Сюда, в замок! Но… потом. Вперед фундамент, да и по стенам надо бы пройтись, чтобы там чего не приключилось.
И защиту! Замку нужна защита! Высокомощная защита! Чтобы ни одна странная свинка не смогла его даже поцарапать, кого бы не привела в компании. А то развели там балаган, на набережной, моя территория, никого не пущую! И вообще — набережную для всех закрою! Ну и что, что строилась она-ка общественная территория, на общественных правах, с правом частичной эксплуатации. Моё, значит моё! Никого не пущу и большегрузам тут не место.
От части он даже и прав, на тротуарах не место грузовикам. Но ситуация… мог бы… должен был бы понять! И потребовать все восстановить как было, да денег сверху раза в два побольше цены ремонта. Как компенсацию за ущерб, простой, и эксплантацию, а не тыкать пальцем, ругаться, матерясь, обзываясь, творя походу вообще непонятно какой балаган.
И его ведь слушают! Слушают раскрыв рот! И журналисты. И… да кто он вообще такой⁈ Надо бы выяснить! Но потом. Вперед — работа! Вперед всего — замок! А толстосумы пусть подождут. С прочным замком нам никто не будет страшен!
Ах, да, ведь есть еще и обещание сестренки приютить убогих… походу, нам на нашей земельке придется строить целый район домов! Или… пару капсульных отелей, а? Не, ну а что⁈
— Брат, ты не исправим…
— Зато ты сам ветер!
Дми Мавт, со сложными чувствами наблюдал за тем, что происходило на черной каменной плите, освещенной огнями прожекторов со всех сторон. А происходило на ней… ровным счетом ничего! Там никого и ничего не было как ни глянь!
И даже его особый слух охотника, единственный дар, что есть у него как у охотника двух звезд помимо неплохих рефлексов и нечеловеческой выносливости, не позволяет ему ничего засечь на поверхности этой плиты. Ни магией, ни силой он не обладает, зато слух… иногда ему кажется, что сам звук ему подвластен, и он, именно он может выбирать, что ему слышать, а что должны услышать или не услышать другие.
Но сейчас его слух был бесполезен. Он, как и его глаза, говорили ему одно и тоже — на каменной плите ничего и никого нет, и ничего не происходит. Это в руинах неподалеку, гудит ветер и шуршит пыль, это в кабинах неподалеку спят люди, мирно посапывая, неторопливо стекает масло в картере двигателя и коробке. И в палатке в полукилометре от сюда, какая-то уже немолодая парочка людей, страстно занимается совокуплением.
Тут же… пустота. Вот только он уже несколько раз нарывался на эту пустоту! И эта пустота уже несколько раз тыкала его носом «Не лезь! Мешаешь!» в том числе и жестко, кидая копья прямо под ноги, в сантиметрах от ботинка, и заставляя спотыкаться, почти теряя равновесие.
Не пустота там, нет! Дети! Что-то то делают с этим камнем! Что-то невидимое! И что самое жуткое — совершенно неслышимое! Их словно нет! Вот вообще! Но они там… есть. И это пугает до мурашек даже сильнее того, что именно они собираются тут сотворить, заявляя, что именно сюда теперь надо будет свозить все тушки монстров.
Вопроса верить или нет этому заявлению даже не стоит, и он уже отдал распоряжение, продолжать сбор и погрузку тел мертвых тварей, готовясь к вывозу на новую площадку. Так же отдал распоряжение всем уже погруженным, поспать отдохнуть — впереди их ждет длинная ночь, так как стоит торопится. Ну и своему начальнику, Павлу, сообщил, что они нашли выход из сложившейся ситуации, пока что не уточнив какой — незачем, и не по телефону.
Как дети все это провернут он не представляет, но после всего, сомнения — не его черта. Он его отбросил, и просто верит. Верит в выбор Павла, что решил встать на сторону этих маленьких монстриков, и в то, что они не враги людям. И делают лишь то, что говорят, без всякого двойного дна.
