Впрочем, насчет славы еще есть вопрос! А вот с карьерой все ясно. Никому ненужные трупы монстров, что уже почти утратили всякую внятную магию и начали вонять и готовится разлагаться, валялись горами за городом, вдруг всех заинтересовали, когда эти «все» обнаружили шевеления Павла на счет этих туш, и то, куда и кому, он собирается их «загнать», пожертвовать отдать.
А заметили они, эти все, ну очень быстро! Прям… чудовищно быстро! Что даже странно! И намекает на то, что за ним и его движениями в любом направлении очень пристально следят круглые сутки, каждый день недели.
А начиналась все так хорошо! Ведь треть трупов монстров и так принадлежит детям! Они их убили, они их получат. Формально конечно все не так. И по букве, если читать напрямую, все должно идти по другому — за зачистку монстров прорыва, участвующим в зачистке охотникам должны заплатить в зависимости от вклада. Платить должны охотники и городские власти, но… денег нет ни у тех, ни у тех! И как только и те, и те, поняли, что трупики денег не стоят, быстро постановили, что господам охотникам, и всем, кто участвовал в операции «оборона» положено ровно то, что они заслужили — тела убитых ими тварей. Кто что убил, тот это и получает.
Естественно, тут же возникли проблемы с военными — а как им то считать своих? Те трупики, что им положены. У них за пулеметами стоял не пойми кто! И не определишь кто и где! Тоже касается и многих магов и прочих бойцов. Но там… там вообще каша. Но не настолько ядреная.
Вояки, дураками небыли, быстро что-то там своё посчитали, подкисли, и постановили — все убитое огнестрелами и взрывами — их трофеи! Охотники со взрывной магией ощетинились — а мы? А как же мы? Да и сам Павел в стороне не простоял — а как считать то, что было уничтожено при помощи фугасов, с их магическим хламом в качестве осколков?
Поспорили чуток меж собой, но вяло — было бы из-за чего спорить! Решили, что огнестерл чисто вояк, рубленое колотое — охотников. Прочее — в спорное и поровну. Договор не устроил до конца никого, но… никто и спорить то особо не хотел, и ничего похожего на типичную склочную дележку награбленного… честно добытого! Не было и в помине.
Все эти копейки не стоят и капли дружбы меж службами! Что установилось из-за прорыв и совместной операции, и пред лицом общего врага. Да и раньше никто в Ване меж собой не враждовал. При этом — каждый в душе имел надежду, что тушкам все же найдут применения за приделами науки и строительства, и они все же обретут хорошую ценность и массовый спрос, а не продажу, чуть ли не на вес. И того, что все же перепало, даже если этого мало, хватит, чтобы покрыть убытки и иметь что-то сверх.
Но цена не росла, а скорее неуклонно падала, как и спрос. Так еще и маячили на горизонте траты, ведь когда тушки совсем протухнут, платить будут не за получение тушек, а за их утилизацию, и доход замаячил расходом. Гора мертвых тварей, уже начинала попахивать! Потихоньку намекая угрозой распространением магических болячек по городу — плоть тварей, хоть и разряжается, до конца не угаснет все рано, а значит и инфекции, и черви, что начнут жрать эту плоть, получат в себя долю магии и крепкий иммунитет от неё. А могут и мутировать, и вообще обрести сверх силу. Вплоть до роста в макро размер.
Собственно, раз все колотое, принадлежит охотникам, а именно тем, кто заколол, и это уже написано на бумаге, утверждено советом, как города, так и советом глав ассоциаций Вана, то детям принадлежит львиный кусок монстров, ведь их закололи они. И больше трупов в трофеях, наверное, только у Торнадо! Но там… там месиво, и просто кашица. с которой вообще не ясно что делать. А вот у деток — ровные дырочки! Если не брать в расчет тех тварей, что они раздавили колобками, заставив тех гонятся за собой.
Утверждения о том, что детскую долю, отдать детям не было, но её легко и быстро удалось протолкнуть средь всех, и идею отдать этот мусор тем, кто его заслужил, поддержали даже вне Вана, и все было хорошо, пока Павел не стал собирать для деток прочие кусочки мозаики трофеев.
Сначала он обошел охотников-четверок, у которых были большие куски добычи, которые были главами своих групп, и достойными доверия людьми. Намекнул им, только намекнул! На возможности обмена их бесполезности на хорошее вещи от хороших людей. Намек, какие люди, тоже дел, и непрозрачный, «Их двое, и они маленького роста», и намек на то, насколько хорошие вещи, тоже подсунул «Думаю, вы все видели, что они умеют делать и из чего». И естественно никто не отказался от такого обмена! Даже при том, что Павел, хех, просил деньги, как доплату к тушкам монстров для этих самых хороших вещей, и не говорил, когда они будут готовы, вообще не давал сроков.
Чувствовал он себя при этом конечно как лютый обманщик! Разводила, маркетолог… Но всё равно делал, собирая «пазл» и финансовую помощь. В том числе, гребанул дань и с пятерок — с Леди Сферы, что громко-громко ругалась, но со словами «Да пусть забирают!» отдала всё, что ей вроде как причитается, но никто официально не назначал, и она и не хотела особо получить, не нуждаясь в подобном мусоре и мелочевке. Хотя и в вещах она тоже не нуждалась, так что с неё денег Павел не брал, взяв её кусочки за бесплатно просто так.
А вот с Торнадо сливки он снял в полном объёме! Все, что у него есть, в обмен на новый шлем плюс миллион с верху. Учитывая, сколько стоит хороший шлем для пятёрки, он заплатит раза в два дешевле нормальной цены, так что был точно не в накладе.
Условия по части шлема Торнадо поставил четкие — прочность шлема Рыцаря, характеристики шлема Рыцаря, обзор шлема Рыцаря. Дети с ней сражались, должны знать, что я имею ввиду', хотя вот Павел не был уверен, что деткам было время разглядывать этот шлем этой Рыцарши, тем более что большую часть времени «боя», её шлем был под шлемом что надели на него дети.
Следующим большим куском, в две пятых от всего, был кусок вояк. Но с ними все было вообще легко — Павел намекнул, на те «Супер Секретные Снаряды, Самой передовой Разработки», что крошили монстров восьмого подземелья как картонки, и что стоят супер дорого, но достались им на халяву. И нет, он не потребовал платить за полученное даром! Он просто предложил еще сотню таких же, в обмен на кучку ненужного мусора. Сомнений у вояк не было ни мгновения.
Все эти переговоры и договоры он провел за один день, за вчера, радуясь тому, что сытно поел в гостях, в замке, подписал все бумаги и распоряжения, отдал указания работникам ночной смены, и проконтролировав перед сном процесс раздувки новости «О новом доме легендарных охотников», со спокойно душой отправился отсыпаться. А на утро его ждал аншлаг.
Сначала, естественно, свои раздуплись — как это Павел может разбазаривать имущество? Имущество охотников! Да охотникам, но непонятно каким! От всех одним! Потом прибежали городские власти — а чё это вы наши вещи трогаете? Вот вам деньги, три ляма за все, подавитесь и отвалите!
Потом вылезли опять же свои, но мелкие — разные охотники, которых Павел минул своим предложением крутого шмота по тем или иным причинам, из-за недоверия, или их небольшой величины, и теперь они пришли сами и заявить о себе «Мы тоже хотим! Вот наши деньги, вот наши крошки! Берите. И давайте нам сейчас же супер-пупер броню и оружие!».
Ну и напоследок естественно не преминули подать голос и вояки — а давайте не сотню, а сто двадцать секретных снарядов! Но делали это как-то вяло, без огонька. Словно бы и сами не верили в успех, но не могли не попытаться, а вдруг фортанет из-за общего бедлама?
И Павел понял, что ему нужно срочно и любыми судьбами вывести все то, что обещал детям, пока это не уплыло налево, как было с другими вещами, по факту принадлежащими им, но ушедших мимо них. Он понятия не имеет зачем деткам эти тушки, но раз уж они согласились менять их на снаряжение… значит они им для чего-то нужны. И у них есть какие-то планы! И ему не очень хочется их нарушать.
Мост из замка начал шустро раскладываться ковром — его заметили! — обрадовался Павел, и перестал махать. Он предусмотрительно стоят не в том месте, куда опускается этот язык', и некому не давал встать туда, чтобы не мешали, так что все что ему требовалось сейчас, это наблюдать за процессом. Любоваться тем, как рулон раскладывается в плоскость, а плоскость надувается, словно резиновый матрас.
